Во-первых, возможно, так объясняют нынешнее заброшенное состояние некогда освоенного места, где либо жили предки, либо жили «чужие», не свои. Даже случайные находки или следы построек (а они сохраняются достаточно долго) будут только способствовать, подтверждать легенду и давать повод говорить, что «иногда они возвращаются». Как вы помните, точно такая же бинарная оппозиция свой – чужой породила представление о «французских», «шведских», «турецких» и т. п. могилах.

Во-вторых, одним из свойств мифа и мифологических персонажей является его способность инвертироваться, то есть менять «знак» на противоположный. При смене пантеона или религии старые боги становятся властителями Нижнего мира (демонами, бесами), когда их сменяют боги новые.

В-третьих, одна из функций мифа, как и сказки, – обучающая. Иными словами, предание говорит: «Не делайте так, и не будете наказаны». Добавим сюда, что «в типичной для народной традиции контаминации языческого и христианского церковь становится как бы заклятым местом, аналогичным пустому дому, мельнице и т. п., т. е. локусом встречи со сверхъестественными существами, крайне опасными…»[27]. Вот вам, кстати, и инверсия, о которой говорили абзацем выше. Уместно вспомнить и резко отрицательное отношение церкви к дохристианским верованиям и народным формам христианства, что тоже могло сыграть свою роль.

Тождество преданий в разных регионах, распространённость и повторяемость сюжетов говорят не о том, что некое описанное сходное событие случалось многажды, а о том, что его основа – миф и символ, сам характер донаучного мышления, носители которого не сомневались в реальности потустороннего мира и единстве всего Мироздания.

Завершая разбор этой мифологемы, стоит сделать шаг в сторону и в качестве информации для размышления добавить поворот, для кого-то, возможно, неожиданный. Пытливому человеку не составит особого труда сделать и ещё один важный шаг по пути построения цепочки умозаключений, а именно проследить генетическую связь сюжета об уходе под землю отдельного здания с хорошо известными легендами об исчезнувшей цивилизации или даже целом затонувшем материке.

Иначе говоря, предания об Атлантиде и других погибших цивилизациях стоят в одном ряду с теми легендами, которые вы, не исключено, слышали от своих бабушек или от каких-то знакомых. Разница в степени их культурной и литературной обработки и условиях бытования.

На это сходство обратили внимание довольно давно, но часто забывают ещё об одном известном обстоятельстве: в легендах, как и в мифах, место действия нередко проецируется на реальные, знакомые человеку ландшафты. Герои мифов Скандинавии не могли появиться в Центральной Америке, а если бы и появились, то их образы претерпели бы множество изменений.

Человек наделяет ландшафты особенным, сокровенным смыслом, наполняет символическим значением, как бы воспроизводя «параллельное» мифологическое пространство, священное, которое, согласно мифу, сосуществует с физическим, профанным.

Значит ли это, что смысла искать гипотетические працивилизации просто-напросто нет? Отнюдь. Речь только о том, что если працивилизации и были, то совсем не такими, какими представлены в мифах. И современное моделирование на основе преданий их гипотетических «сверхдостижений» всего лишь ещё одна форма современного спекулятивного мифотворчества и фантазирование.

Предание о затонувших/ушедших под землю объектах во всех вариантах его бытования указывает на «точки пересечения». Иначе говоря, речь идёт о местах, где по традиционным представлениям взаимно проникают мир сакральный и мир профанный. Это точки перехода, но, увы, как кому-то ни хотелось бы… считать их порталами если и можно, то лишь с огромной натяжкой.

Не исключено, некоторые читатели расстроятся, но что делать, если основная часть легенд о «чудесных местах», хоть связанных с культовыми камнями и святилищами, хоть нет, никаким образом не появилась из-за того, что в них происходят аномальные явления. Чтобы разобраться с ними, нам просто необходимо разбираться с особенностями разных способов мышления и мировосприятия, в первую очередь с мифологическими. А вот демонстрировать таковое во время исследований не нужно совсем, чтобы не оказаться в смешном положении. Но это дело личного выбора каждого.

Легенды о «чудесных местах» не обязательно связаны с тем, что там происходят аномальные явления. А если оные всё же происходят, они не обязательно связаны с тем событием, о котором повествуют легенды. Исследователям непознанного, если они желают действительно разобраться с предметом своего интереса, стоит знать особенности мифологического мышления, но не демонстрировать его при проведении разысканий… если, конечно, они не хотят оказаться в смешном положении.

Повторимся, вообще в чистом виде мифологическое мышление если и существовало, то сошло на нет, видимо, довольно давно, под давлением повседневного опыта, который с ним не очень согласуется, а на смену ему сначала пришло мышление сугубо религиозное, когда те же принципы прилагались к миру в рамках одной, единственно верной системы отсчёта (религии), а потом постепенно сложилось и начало пробивать себе дорогу мышление научное, рациональное. Оно требует доказательств и само не лишено ряда мифов, но мифы эти, если можно так сказать, куда более реалистичны, нежели их предшественники.

В повседневной жизни обычно приходится наблюдать парадоксальное сплетение одного и другого типов мышления. Нередко даже учёные, вполне компетентные в своей области люди, за пределами профессии демонстрируют то суеверия, то чисто религиозный взгляд на мир (хотя наука его не допускает «по факту», ибо религиозная вера на то и вера, что доказательств не требует, тогда как наука не верит ничему и никому)…

Рассуждать на эту тему можно очень долго, она весьма интересная и крайне актуальная, но тогда мы никогда не доберёмся до конца. Сейчас важно ещё раз указать, что мы будем сталкиваться с проявлениями такого архаического способа мировосприятия, когда начнём знакомство с многочисленными вариациями на тему тайн и загадок Александровой горы, Синь-Камня и не только. Часть этих легенд – вполне современная, она родилась (рождается) буквально на наших глазах, часть восходит к более ранним временам и иногда культивируется вполне осознанно, а некоторые, надо думать, довольно древние.

Третий пласт мифологических историй также представляет собою причудливое переплетение реальных оснований и буйного полёта фантазии. В последние годы развитие некоторых его вариаций стало чрезвычайно модным, нам же обойти его не удастся, поскольку в некоторых случаях тех, кто знакомится с этими рассказами, ждёт и встреча с чудесными (читай: священными) камнями.

Речь идёт об историях про ушедшие под землю (в землю) народы и о подземных ходах, которые связывают между собою всё и вся, они до сих пор востребованы таинственными и продвинутыми во всех отношениях подземными жителями.