Святые места, будь то культовые постройки или почитаемые камни и рощи, неким образом связаны между собой. Если камень, дерево, источник воспринимается как связанный с потусторонним миром, то есть подразумевается, что он играет роль двери, прохода между реальностью нашей и «той», то они с точки зрения мифологической логики не могут не быть связаны. Во-первых, можно войти здесь и, пройдя через Иной мир, выйти где-то ещё. Повторюсь: выполнимо ли подобное физически, никакого значения не имеет. «Должно быть, значит, так и есть». Кроме того, раз все камни, вообще все особые места воспринимаются как такие точки перехода, они, в сущности, являются единым целым. Как же тогда они могут быть не связаны между собой?

Не случайно традиционные представления Европы, Америки, Азии (и, возможно, Африки и Австралии) говорят о «дорогах духов», которые при ближайшем рассмотрении оказываются, выражаясь современным языком, проекциями того мира на наш. И соединяют такие дороги и тропинки, иногда вполне отмеченные физическими маркёрами, именно особые (культовые, почитаемые) места. Но обсуждение этого вопроса потребует от нас расширения темы до сакральной географии вообще, так что оставим её в стороне – надеемся, до поры до времени.

В многочисленных сказках, например, в собрании того же А. Н. Афанасьева, вы можете найти сюжеты, похожие на такой: волшебный камень закрывает герою вход в тридесятое царство, но сказочный помощник в нужный момент приходит на помощь и проводит героя под камень, через подземный ход туда, куда ему требуется. Аналогичную роль играет и колодец в «Матушке Метелице» у братьев Гримм, причём существование у древних кельтов и германцев ритуальных колодцев, куда, помимо прочего, отправлялись и человеческие жертвы[36], здесь уже, как ни странно, вторично. Хотя нет, не странно, поскольку миф, раз появившись, продолжает развиваться по своей логике, а следование историческим реалиям в нем совершенно не обязательно.

Как бы ни описывала конкретная история это самое тридевятое или тридесятое царство, попадают в него сходным образом, а само оно предстаёт как сниженное (сказка, куда денешься) описание потустороннего мира. Но потусторонний мир, как мы уже отмечали, не отделен. Он сосуществует с миром людей, и в принципе туда-сюда возможно пройти. Переход этот может требовать от героя символических действий (по крайней мере в поздние поры, во время записи сказок, от Ивана-царевича (или как там именовали героя в сказке) никто не требовал летать на Ногай-птице, кормить животное-помощника своим собственным мясом и совершать тому подобные подвиги).

Ход в Иной мир: а) подземный; б) может начинаться под камнем, который явно воспринимается как камень особенный; в) на том конце подземного хода вовсе не обязательно ждут доброжелательные существа, там могут находиться и «чужие»; г) в мир «под камнем», поскольку он потусторонний, можно попасть и если уплыть далеко или попасть на дно – в полном соответствии с древнейшими мифологемами.

Ранее мы говорили о возможной – а с моей точки зрения, очевидной – связи преданий о затонувших церквях, городах с мифологемой о существовании працивилизации; уместно провести ещё одну вероятную сюжетную линию с классическим сюжетом о короле под горой или о спящем герое.

Как есть места, где рассказы о похороненных якобы французах (турках, шведах) и спрятанных ими сокровищах смыкаются с культовыми камнями, так есть и места, где соседствуют предания о затопленных церквях и священные камни.

Инверсия оценки образов, то есть чередование героев («своих») и персонажей условно отрицательных («чужих»), также едва ли должна удивлять.

Некоторые сюжеты можно даже считать своего рода квинтэссенцией, объединением всех описанных мотив сразу.

«Старожилы говорят: если ехать из Ораниенбаума в Копорье, то от перекрестка дорог в Лопухинке вправо вниз оврага идет железная лестница, около которой лежит большой камень.

Говорят, в старину там было имение, куда вел подземный ход от самого Копорья. Потом его завалили камнями. В Котлах будто бы есть подземный ход от старинной часовни к барскому имению, если пойти по этому ходу, можно увидеть много черепов и скелетов. Даже про Гатчину рассказывают всякие небылицы. Мол, кроме всем известного “павловского” подземного хода, который ведет из дворца к берегу Серебряного озера и который теперь доступен всем экскурсантам, есть еще один подземный ход в Гатчине – секретный. Он ведет из города на один из островов посреди Белого озера.

Ну а на окраине деревни Мины в Гатчинском районе, что на левом берегу реки Оредеж, есть будто бы древние могилы. Старожилы говорят, что, по преданиям, там похоронены знатные шведы, а в самих могилах спрятаны несметные сокровища…»[37]

Перед нами истории, восходящие к одному общему культурному началу. И дело здесь не только в том, что священные камни символизируют точку отсчёта, место перехода между мифологическими пространствами. Сама эта смысловая линия может развиваться по-разному, но кажется правильным объединить их и отнести к одной группе.

Вообще-то было бы странно, если бы не происходила смена знаков мифологизируемых и мифологических персонажей и переплетение выражающих одну сходную идею об устройстве мира сюжетов.

До некоторой степени удивляет отсутствие вариантов подобных сюжетов на берегах Плещеева озера (хотя, возможно, мы просто чего-то не знаем или никто их не записал, а теперь уже и записывать не от кого). Как бы то ни было, будет правильно до подробного разговора о Синь-Камне «переславском» познакомиться с некоторыми другими почитаемыми камнями и мифологией, что сложилась и складывается вокруг них. Параллели всплывают словно сами собой, хотя при первом знакомстве, бывает, заметны лишь искушённому исследователю.

«…на юго-западной окраине леса Шутово известно место, где якобы “провалилась” церковь, и на Пасху можно, дескать, слышат благовест ее колоколов, доносящийся из-под земли»[38].

Чтобы оказаться в нужном месте, нам предстоит отправиться не на север-северо-восток от Москвы, а на север-северо-запад. Здесь, совсем близко от обочины Рогачёвского шоссе, находится хорошо известный сегодня почитаемый камень. Кстати, если посмотреть на карту, это почти совсем рядом с местом, где когда-то якобы затонула церковь.

Тридцать пять лет назад Ю. М. Золотов писал: «В Дмитровском районе Московской области, между деревней Киндяково и селом Турбичево, имеется очень интересный памятник старины. Это большой камень-валун серого цвета, продолговатый, неправильной формы. Лежит он в болотистой местности, изобилующей ключами, в нескольких шагах от реки Кимерши, где в нее впадают слева речка Золотуха и безымянный ручей. Кимерша делает здесь как раз крутой поворот, образуя угол, кут. Кругом – высокие холмы… Особого названия среди местных жителей этот памятник не имеет, и его именуют просто “Камень”. Сейчас Камень полузабыт, а когда-то известность о нем распространялась километров на 20 вокруг».