«Да мне-то какое дело до его свадьбы?!» – неожиданно разозлилась она и несколько раз повторила себе, как строгое внушение, что попала сюда случайно, а потому ее не должна волновать ни жизнь Егора, ни тем более его отношения с какой-то девушкой. Словно в подтверждение этих мыслей раздался телефонный звонок. Костя сообщил, что купил билет на самолет и попросил продиктовать адрес Савельевых.

«Скоро прилетит Костя, мы уедем в Москву, и эти несколько декабрьских дней покажутся сном».

…Стало темнеть. Егор сказал, что пора домой – мама Соня, наверное, уже приготовила ужин.

…С веранды свесилась Анька. Увидев их, она хихикнула в ладошку и сообщила:

– Братец, а к тебе невеста приехала!

– Леля? – удивился Егор.

– А у тебя есть кто-то еще?

Из дома навстречу им вышла девушка неприлично модельной внешности.

Аня усмехнулась:

– Какая пикантная ситуация, девушек все больше, комнат в доме все меньше!

Взглянув на Лелю, Ксения не то чтобы огорчилась (потому как догадывалась, что Егор может быть влюблен только в необыкновенную девушку – неземной красоты), но признаться честно – растерялась; а вот Анька взирала на новоприбывшую звезду с видимым неодобрением и нервно теребила зеленую прядь волос. Леля принадлежала к той избранной касте женщин, над внешностью которых природа поработала особенно тщательно. Без всяких преувеличений, ее можно было причислить к сонму красавиц – фарфоровая кожа словно светилась, огромные серо-голубые глаза смотрели на мир уверенным взглядом царицы, привыкшей к поклонению, изящная фигура легко умещалась в девичий сорок второй размер одежды, а светлая коса была уложена вокруг головы, как корона. Общее ошеломляющее впечатление дополняла эффектная упаковка – облегающее платье со смелым декольте и острые шпильки на длинных ногах.

И Ксения, и Анька тут же поняли, что с этой девушкой вести задушевные разговоры о подростковых комплексах, да и о любых комплексах вообще – бессмысленно, потому что у Лели их наверняка никогда не было.

Глядя на невесту Егора, Ксения незаметно вздохнула. Она, кстати, никогда не соглашалась с жизнеутверждающей пословицей, гласившей, что важнее родиться счастливой, нежели красивой, догадываясь, что эта народная мудрость придумана в утешение всем милым дурнушкам – понятно же, что красивую женщину любой мужчина захочет сделать счастливой, а некрасивой надо стараться самой!

Возможно, Егор с Лелей и были рады встрече, но, похоже, в данный момент к их радости добавились и другие чувства, например, обида, застывшая на лице Лели, и сильное удивление, которое отражалось в глазах Егора.

– Почему ты не сказала, что прилетишь сегодня? – спросил Егор. – Я бы тебя встретил.

Леля слегка манерно сказала, что появилась без предупреждения, чтобы сделать ему сюрприз. «А что такого?! Я взяла в аэропорту такси и приехала сюда, адрес ты мне дал раньше». Егор заметил, что все это выглядит довольно странно. Тогда Леля с вызовом напомнила жениху, что есть и куда более странные вещи – скажем, факт пребывания рядом с ним посторонней девушки.

– Может быть, ты объяснишь мне, что все это значит?! – потребовала Леля.

– Да! Не то будет хуже! – фыркнула Анька.

Леля наградила ее выразительным взглядом. Анька ответила тем же. В воздухе повисло напряжение, и даже пес Мальчик испуганно прижал уши.

Поняв, что ее присутствие Лелю, мягко говоря, раздражает, Ксения смутилась, и хотела было подняться к себе, но вдруг вспомнила, что «к себе» означает в комнату Лели; в итоге ей не оставалось ничего иного, как уйти в сад, где она расположилась в беседке в обществе двух котов. Она догадывалась, что это после телефонного разговора с ней Леля решила приехать без предупреждения (видимо, с целью разобраться, что за посторонние девицы распоряжаются телефоном Егора, как своим собственным).

Поскольку Леля общалась с Егором на повышенных тонах, обрывки их разговора долетали до беседки, и Ксения волей-неволей все слышала. Егор рассказал невесте, при каких обстоятельствах познакомился с Ксенией, однако Леля почему-то не спешила верить его рассказу. Неожиданно к их голосам добавился еще один – в гости к Савельевым пришел Влад Никитский, который подтвердил Леле, что Ксения и Егор действительно познакомились совершенно случайно.

– Это я дал Ксении свой телефон, – заверил Влад. – Когда у нее украли документы и деньги, она обратилась за помощью ко мне.

– А почему ты не отвез ее к себе? – ехидно спросила Леля.

Влад усмехнулся:

– Я не мог пригласить Ксению к своим родителям… Ты просто не знаешь мою маму…

Видимо, Леля сочла свидетельские показания Влада убедительными и сменила гнев на милость.

Время шло. Ксения по-прежнему сидела в беседке. Ей было неловко и грустно, вдобавок она замерзла. Наконец появился Егор.

– Я искал тебя, а ты оказывается здесь…

– Извини, из-за меня у тебя неприятности.

– Не говори глупости, идем в дом. – Егор взял ее за руку и повел за собой.

Взглянув на Софью Петровну, Ксения поняла, как нелегко быть матерью взрослого сына. Чувствуя общее напряжение, бедная мама Соня старалась разрядить атмосферу, но не знала, как это сделать, и выглядела растерянной. Леля вела себя с ней вежливо, но холодно. Ксении было жутко неудобно перед всеми, и посему она тут же предложила освободить Лелину комнату. Неожиданно ей на помощь пришла Анька, пожелавшая уступить свою спальню. «Пусть Ксюша ночует в моей комнате, а я могу прекрасно разместиться в библиотеке!» «Очень хорошо!» – обрадовалась мама Соня.

Проходя мимо Егора, Анька выразительно подмигнула ему, и нарочито громко, чтобы слышала Леля, сказала:

– Надеюсь, братик, завтра здесь не заведется еще одна девушка? А то этой бедняжке достанется только собачья будка.

* * *

В комнате Ани Ксении понравилось даже больше, чем в Лелиной; здесь на всем чувствовался отпечаток личности хозяйки. Большой шкаф с книгами составил бы честь и взрослому человеку, а уж пятнадцатилетней девочке тем более; внушительная стопка книг стояла прямо у кровати, подтверждая, что их активно читают. Увидев примостившуюся на столе печатную машинку, Ксения радостно охнула:

– Это же «Ундервуд!»

Анька горделиво кивнула:

– Если честно, я обожаю древности! Мне почему-то кажется, что моя машинка с историей, и на ней раньше стучал какой-нибудь писатель или поэт где-нибудь в Америке тридцатых годов. Ее мне подарил Егор. Он как-то спросил, чтобы я хотела получить на день рождения, я пожелала раритетный «Ундервуд», и ему пришлось раскошелиться. – Анька с любовью коснулась черных клавиш. – Да, на такой машинке не станешь печатать ерундовые тексты…