углу, парень не поднимает глаз. Посетителей полно, все тут шастают, выглядывая свободные места, так что на нас парень не сильно обращает внимания. Вот если бы мы в форме охранников были, тогда да.

— Простите, мы сядем? — спрашиваю, кладя ладонь на спинку свободного студа.

Он неприязненно смотрит.

— Занято, сейчас подойдут.

— Понятно, — я хватаю его за затылок и резким движением врезаю головой об стол. Дерево трескается, кружка с кофе, подпрыгнув, разливается, посетители вскрикивают.

— Что вы творите?! — взвизгивает какая-то полная дама и вдруг швыряется в меня тарелкой с мороженым, только почему-то попадает в Рауля. — Почему вы напали на молодого человека?! Сидел, никого не трогал.

Француз в ужасе смотрит на белое пятно на своем рукаве. Дамочка хватает уже новый снаряд — миску с эскимо. Рауль бледнеет, обреченно закрывает глаза.

— Это задержание, мы из полиции! — рявкаю я, отбивая у дамы желание реализовать второй бросок. Она тут же ставит миску обратно и отворачивается, будто не причём.

Пришлось соврать, чтобы спасти костюм Рауля. Нужно быть на стиле. Нам еще высокоблагородным дамам показываться. Нехорошо мараться.

Неожиданно парень, лежащий на сломанном столе, исчезает.

— Как так?! — вскрикивает всё та же полная дама. Отвернуться отвернулась, а всё видит, вот что значит хорошее периферийное зрение.

— Тихо, дамочка! — рявкаю и прислушиваюсь в наступившей тишине. Мой крик заставил затихнуть всех.

Слух Префекта напрягается, совсем рядом раздается сиплое дыхание. Вдохи-выдохи есть, а человека не видно, только пустое место. Ну вот и попался. Взмахиваю тростью, слышится хруст кости и истошный ор.

Невидимость демоника пропадает, сломанная нога подвернулась, и вор падает на пол. Поднимаю левую ногу и бью. Всей подошвой, со смаком. Вор вбивается головой в пол и затихает. Под продолжающееся молчание посетителей я наклоняюсь к нему и достаю из внутренних карманов длиннополого плаща два свертка. «Утро в лесу» и «Тройка».

— Вор картин Ее Сиятельства попался! — громко заявляю на весь зал. — Служебный персонал данного заведения, прошу вас сообщить охране о поимке зловредного нарушителя.

Один из официантов кивает и бросается за двери. Вскоре приходит целая группа безопасников. Картины у меня изымают, самого отводят в сторону и допрашивают. Рауля тоже один бугай осыпает расспросами.

— Как вы поняли, что у вора картины? — спрашивает меня безопасник, ощупывая подозрительным взглядом.

— У него торчало полотно из кармана, — пожимаю плечами. — А когда громкоговорители объявили о пропаже картины, я состыковал одно с другим. Подошел к молодому человеку уточнить, но он вдруг закричал и стал невидимым. Вот я его и задержал.

— Сломав ногу? — скептически изгибает бровь безопасник.

— Так получилось, — делаю невинное лицо. — Он же был невидимый, я не видел куда бил.

Безопасник еще что-то хочет спросить, но тут раздается хриплый старческий возглас:

— Где он? Где спаситель моего «Утра»? — в кафе едва не вбегает Галина Константиновна, таща за собой девушку-поводыря, хотя должно быть ровно наоборот. Подслеповатые глаза щурятся.

— Вот сюда, Галина Константиновна, — говорит служанка, перехватывая инициативу у своей строптивой подопечной. — Вот этот господин. Ведь так? — спрашивает безопасника.

— Так, сударыня, — хмуро отвечает тот.

— Ага, — кивает слепая княгиня. — Представьтесь, пожалуйста, спаситель.

— Арсений Всеволодович Беркутов, Ваше Сиятельство, — с готовностью отвечаю.

— Молодой! — удивленно восклицает княгиня.

— Бабушка! — в это время в кафе входят две мои женушки — ненаглядные Анфиса и Люда. — Куда ты так убежала?

Мое сердце начинает стучать как дятел. Появление сразу обеих жен вызывает умиление и сладкую истому в груди. Да, они красивы. Нежные лица, здоровая кожа, статные фигуры впечатлили бы любого. Но для меня единственное значение имеет то, что это родная красота. Красота, на которой я женился. И теперь мне снова нужно завоевать СВОИХ женщин? Как это странно.

— Фиса, Люд, знакомьтесь, это юный Арсений Беркутов, — княгиня подтягивает внучку с подругой к нашей беседе. — Он спас «Тройку» с «Утром».

— Вот как! — удивленно вскидывает брови Анфиса, Люда же смотрит на меня более благосклонно. — Спасибо вам, Арсений.

— Слишком много благодарности за обыкновенный поступок, — улыбаюсь. — Эти шикарные произведения искусства должны радовать глаза на выставках, а не прятаться от людских глаз в наворованных коллекциях.

— Любите картины? — княгиня хватается за мои слова. — Пойдемте тогда вниз, полюбуетесь на шедевры Краснова.

— Премного благодарен. Мы с моим другом Раулем как раз хотели после кафе, но не успели.

— Тогда сейчас наверстаете, — Галина Константиновна цепко берет меня за локоть и тянет к выходу. — Фиса, Люда, пойдемте. Ну и друг ваш пусть двигается с нами.

Барышни следуют за нами, с любопытством поглядывая на меня. По пути окликаю Рауля, и француз торопится к выходу. Представляю техножреца княгине, она кивает, а когда приходим в галерею, указывает рукой вокруг:

— Прошу обозревайте, юный Беркутов. Ну? — спрашивает она жадно. — Как вам мои сокровища культуры?

— Ужас! — в моем голосе звенит неподдельная боль пополам с отчаянием. Ну относительно неподдельная. Конечно, играю.

Барышни позади меня ахнули. Княгиня хмурится.

— Простите? — в ее голосе звучит раздражение.

— Картины замечательные, это шедевры, но нет никакой охраны же! Ни датчиков, ни сигнализации! Я извиняюсь, но как можно допустить, чтоб достояние Волконских никак не охранялось?! Неудивительно, что сегодня украли целых два полотна. Рауль, — подзываю француза, и он спешно подходит. — Будь любезен, предложи княгине нашу новою беспроводную систему безопасности. Галина Константиновна, — снова обращаюсь к княгине. — Настоятельно рекомендую обезопасить эти творения.

— А у вас есть нужная система, значит? — понимает княгиня.

— Два дня и она будет установлена, никто больше не сможет незаметно украсть полотна, — твердо заявляю.

— Ну на два дня мы можем задержать выставку, — кивает княгиня. — Фиса, дай пожалуйста нашему спасителю мою визитку.

Моя жена послушно достает из сумочки кусочек картона и протягивает мне. Я ловлю ее заинтересованный взгляд. Люда тоже любопытно сверкает глазками.

— Звони как только сможешь установить свою систему, — произносит Галина Константиновна и неожиданно отпускает мое плечо. — Ну а теперь походи, посмотри картины. Ты заслужил. За спасение моих «красавиц» вот тебе индивидуальная выставка.

— Благодарю, — чуть кланяюсь и шагаю к первой картине.

Выставка, конечно, проходит отнюдь не индивидуальной. Галина Константиновна почти сразу