на коленях и ждал ответа, намека, хоть чего-нибудь. Однако лишь звенящая пустота и струи воды, набатом бьющие по темному кафелю, нарушали идеальную тишину.

Бессильно опустив плечи и сбросив мокрую одежду, он вышел из ванной комнаты, обернув бедра махровым полотенцем. Лекси уже покинула его спальню. Единственным свидетельством её присутствия осталось разодранное бирюзовое платье.

Мэтт быстро оделся и поспешил в номер Лекси. Из ее комнаты доносились сдавленные рыдания, которые отчетливо слышались в коридоре, и от этого ему было ещё паршивее.

Резким толчком он распахнул дверь, сорвав внутренний замок, и вошел внутрь. Матариэль знал, что Аннанэль, не пустит его, сколько бы он ни стучался, однако им нужно было поговорить.

— Пошел вон! — заорала Лексиана, едва он ворвался в ее апартаменты.

— Нет, — спокойно возразил Мэтт и уселся на краешек огромной кровати.

— Что тебе еще от меня нужно? Убирайся, ты и так унизил меня, доказал, что вы, ангелы, гораздо лучше меня, — Лекси набросилась на падшего ангела с кулаками, стараясь выцарапать ему лицо. И Мэтту было не до шуток. Хоть девчонка и слабая, неинициированный демон как-никак, но по силе она была равна здоровому мужику и едва слабее Мэтта, особенно в моменты приступа ярости. Поэтому Матариэль с трудом перехватил ее руки и мягко прижал демоницу к постели, лишь чтобы успокоить.

— Уймись. Я пришел извиниться, — начала ангел.

— Катись в пекло со своими извинениями! Сначала ты хочешь убить меня, привязываешь к себе, потом обзываешь уродиной, а потом начинаешь соблазнять! Думаешь, если я демон, то со мной можно обращаться, как с мусором?

— Прости меня, Лекси. Я не знаю, что на меня нашло, — Мэтт безбожно врал. Он знал, что на него нашло, люди называли это страстью, желанием, наваждением, похотью, влюбленностью… Но сказать об этом Лекси Мэтт не мог, как и не мог быть с ней. — Я всего десять дней, как человек, и не всегда могу справиться с чувствами, они просто захлестывают меня, как цунами. Я всю свою долгую жизнь жил, словно не ощущая аромата и не пробуя вкуса, но теперь вся гамма этих чувств обрушилась, словно лавина, — в последнем Мэтт не врал, это было правдой. — Прости меня, ты прекрасна, и я поддался твоему очарованию. Демон с лицом ангела, в тебе есть все: и доброта, и невинность, и порок… Ты многогранна, наверно, поэтому так притягательна.

— Он всего лишь удержал нас от необдуманного шага.

— Да, за это я ему очень благодарна, ибо не буду слушать твои паршивые извинения за то, как тебе стыдно, что ты трахнул меня. Пора вещи называть своими именами. Все вы, ангелы, такие надменные, а мы, демоны — грязь у вас под ногами. Держись от меня подальше, Матариэль, — Лексиана оттолкнула не сопротивлявшегося Мэтта и отскочила в сторону, словно кошка от воды. — Никогда больше не смей трогать меня. Особенно если не можешь отвечать за свои поступки. И если ты все сказал, покинь мою комнату!

Лекси еле сдерживалась, чтобы не запустить в Мэтта каким-нибудь заклинанием. Еще полчаса назад она готова была отдаться ему, наплевав на все. А сейчас она понимала, что купилась на красивую упаковку, внутри которой нет ничего, кроме ненависти и безразличия к ней. Родители были правы: ангелы — это зло!

— Сегодня мы должны выполнить задание Даниэль. Надеюсь, наши личные разногласия не станут причиной разрыва нашего сотрудничества.

— Нет, падший, ради того, чтобы отомстить тому, кто нас подставил, я потерплю твою мерзкую рожу! — последние слова Лекси, словно пощечина, хлестанули Мэтта. Сжав зубы, он молча покинул ее номер.

Матариэль не мог большего ожидать от нее, даже люди почти не умеют прощать, а что говорить о демонах.

Едва за падшим ангелом закрылась дверь, как Лекси снова зарыдала. Ей казалось, что она поступила правильно, выгнав Мэтта, только легче ей не стало. Лекси совсем не этих слов ожидала от Мэтта. Ей хотелось, чтобы он, подобно герою из книжных романов, признался бы ей в любви, сказал, что ни о чем не жалеет, и снова поцеловал. А не плел всякую чушь об обязательствах и законах… Просто обнял и прижал к себе, чтобы не отпускать всю оставшуюся жизнь, так, как было у её родителей.

Нет, Лексиана не грезила о принцах и принцессах, нет. Ее мечты были гораздо ближе и приземленные. Она просто хотела влюбиться, так, чтобы навсегда, так, чтобы по-настоящему. Однако у судьбы свои планы…

— Ну, ничего, я демон, а демоны не плачут по пустякам! Кажется, так всегда говорил папа. Выше нос, Лекси, — сказала сама себе Аннанель, вытерев лицо халатом.

Она возьмет себя в руки, она справилась со смертью родителей, выживала последние три года, не рассчитывая ни на кого, и какому-то ангелу ее не сломить. Лекси вытащила мобильник, включила песню Shakira «Tryeverything» и начала подпевать:

Oh oh oh oh oh

(Оу оу оу оу оу)

I messed up tonight

(Сегодня я уступила)

I lost another fight

(Проиграла очередную битву)

Lost to myself but I'll just start again

(Я потеряна, но я начну сначала)

I keep falling down

(Я продолжаю падать,)

I keep on hitting the ground

(Я продолжаю ударяться о землю)

But I always get up now to see what's next

(Но я всегда встаю, чтобы увидеть, что ждёт меня впереди)

Birds don't just fly, they fall down and get up

(Птицы не просто летают, они падают и поднимаются)

Nobody learns without getting it wrong

(Никто не учится, не набивая шишек…)

I won't give up

(Я не сдамся)

No I won't give in till I reach the end

(Нет, я не сдамся, пока не дойду до конца…)

Она — Аннанэль, демон, вторая после Люцифера в очереди на престол ада, и она будет гордиться тем, кто она есть! И никаким ангелам этого не изменить.

Так, напевая веселый мотив, Лексиана облачилась в любимые джинсы, футболку и кеды. Причесала волосы и заплела косы, потом подвела глаза черным карандашом для придания образу готичности — и всё, она готова.

Дело осталось за малым. Вспомнить пару заклинаний, которые могут не пригодиться, и не забыть волшебный пузырек Даниэль. Демоница уселась на кровать и начала медитировать, вспоминая уроки профессора Жюсса, который до пены изо рта объяснял ей по тысячу раз одно и то же, пока маленькая дьяволица не являла чудеса знаний. Ох, Лекси бы продала душу дьяволу, если бы она у неё была, за то, чтобы снова обнять родителей и увидеть брата…

Её размышления прервала сильная боль в