litbaza книги онлайнВоенныеСписок войны - Валерий Поволяев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 66
Перейти на страницу:

Усталые от дежурства связистки проворно забренчали алюминиевыми ложками, кромсая душистую тушёнку на куски — ведь до прихода разведчиков ещё и намарафетиться надо, а всякий марафет требует времени, — и мысли свои привести в порядок нужно, и улыбку нагнать на лицо, этакую прочную победную улыбку, чтобы ни при каких обстоятельствах она не угасала… Даже если над головой будут свистеть пули.

Разведчики тоже готовились к встрече. Очень даже кстати им подвернулся хороший повод — день рождения старшины Охворостова. Даже если б этого рождения не было вовсе, его надо было бы придумать специально.

Всех, кто жил в клуне, охватило некое нетерпение, в том числе и старшего лейтенанта, разведчики пришивали к гимнастёркам чистые подворотнички, брились, сапоги драили до такого блеска, что в заношенные кирзачи можно было смотреться.

Вот что может сделать прекрасный пол с мужиками, вот оно, ещё одно доказательство того, что женщина может вить из мужчины верёвки. Горшков сказал об этом старшине.

Тот беспечно махнул рукой:

— Как совьёмся, так и разовьёмся, это дело добровольное. При желании вообще могу сложиться конфеткой и залезть в кондитерский кулёк.

Старший лейтенант засмеялся — не мог себе представить Охворостова сидящим в конфетном кульке.

Было тихо, мирно. Над клуней безмятежно голубело небо, плавали невесомые облака, в округе было тихо, как никогда — выстрелы не звучали, разведчики не засекли ни одного. Тыл есть тыл. Хотя и в тылу тоскующий по запаху пороха люд иногда затевает такую канонаду, что она бывает слышна в самом Берлине.

Побрившись, Горшков оглядел себя в осколок зеркала, провёл по щекам пальцами и остался доволен: выглядел он если не на пять, то на четвёрку тянул точно.

Говорят, зеркало — изобретение чертенячье, светлые силы небесные к нему не причастны. Недаром всякий колдун, даже самый квелый, начинающий, обязательно обкладывается во время своих сеансов зеркалами — он черпает в них свою силу, хорошее зеркало для него всё, что для шахтёра Стаханова отбойный молоток — так и начинает ковать судьбы людские. А с другой стороны, как без зеркала побриться? В сапог, что ли глядеть?

Острый слух старшего лейтенанта засёк слабый стук, раздавшийся в пустоте пространства — ну, будто бы в воздухе лопнул водяной пузырь, звук, перекочевав из воздуха в землю, легонько, едва ощутимо толкнулся снизу в ноги и затих. Горшков насторожился: это было что-то необычное. Встревоженно огляделся — нет ли чего опасного поблизости?

Нет, ничего не было: по-прежнему ярко голубело небо, влекомые слабым молочным ветерком неторопливо плыли на запад облака, пели птицы. Ничего необычного. Тогда что же за звук родился в пространстве? Этого Горшков не знал и продолжал встревоженно оглядываться, искал причину беспокойства.

Из клуни выглянул Охворостов.

— Товарищ командир, вы готовы?

Горшков вновь провёл ладонью по щекам, сделал это машинально, качнул головой немо, он всё сейчас делал механически, бесконтрольно, продолжая пребывать в нарастающей тревоге. Что-то должно было сейчас произойти. А что именно, он не знал.

— Мне пора бежать за девчатами, товарищ старший лейтенант, — Охворостов не смог сдержать радостной улыбки. — Бегу!

Стерший лейтенант кивнул бесконтрольно — он никак не мог понять, что в эту минуту происходит, где конкретно родилась тревога и когда она пройдёт. Махнул рукой Охворостову, а сам вновь напряжённо вытянул голову.

Вверху, в небесах, неожиданно что-то скрежетнуло железно, будто вагон на крутом повороте чуть не вывернул себе колёса, звук исчез так же внезапно, как и родился. Над деревенскими домами продолжали безмятежно плыть облачка.

И тут старший лейтенант понял, что происходит, а точнее, что должно произойти через несколько секунд. Звук лопнувшего пузыря и толчок под ногами был не чем иным, как выстрелом дальнобойного орудия — немцы подтянули на этот участок фронта тяжёлую артиллерию.

Частичное подтверждение этому разведчики нашли в последней вылазке за линию фронта, прощупывая машины, идущие с грузами в старый военный городок: в кузове одной из машин лежали громоздкие, похожие на морские торпеды снаряды. Честно говоря, они и подумали, что это и есть торпеды для подводных лодок, случайно попавшие на сушу.

Старшина, которому не понравился необычный вид командира, продолжал стоять в дверях клуни с вопросительно вытянутым лицом.

— Все из клуни! — очнувшись, громко прокричал Горшков. — Немедленно из клуни!

Эх, хорошо было бы, если б рядом была воронка, можно было бы скатиться в неё, распластаться на дне, но воронки не было.

— Все из клуни! — вновь, срывая себе голос, прокричал Горшков.

В воздухе, в пугающей выси, за облаками, опять раздался железный скрежет, заставил старшого лейтенанта пригнуться, он вывернул голову, глянул вопросительно на небо, но и на этот раз ничего не понял, помотал головой, словно пытался вытряхнуть из ушей какой-то мусор, с кашлем втянул в себя воздух.

Ждать пришлось недолго — всего несколько мгновений — в выси что-то лопнуло вторично, только на этот раз звук был очень громким, жёстким, железным, до крови забил уши, следом послышался вой падающего снаряда.

Значит, всё-таки тяжёлая артиллерия… И торпеды, о которых Горшков докладывал в штабе, были вовсе не торпедами, а крупнокалиберными снарядами.

Разведчики по одному вылетели из клуни, последними выскочили Мустафа и Пердунок.

— Ложись! — прокричал Горшков, придавил рукой что-то, втянул в себя воздух, выдохнул и прыгнул под изгородь, боком прижался к ней.

Воздух над головой треснул, в землю всадилось что-то тяжёлое, будто въехал дом, тело старшего лейтенанта невесомой пушинкой взлетело вверх, — падая, он перевернулся, отшиб себе живот и ноги, глаза и рот забило пылью, сделалось темно.

В плотной, почти вечерней темноте этой клуня приподнялась одним боком, будто живая, такова была сила взрывной волны, — и в воздухе начала разваливаться. Она распадалась на брёвнышки, на обрезки досок, на колы и подпорки с перекладинами, будто сшита была не гвоздями, а гнилыми нитками. С хозяйкиного дома сорвало трубу, склёпанную из оцинкованного железа, с силой швырнуло во двор клуни, смяло, словно бумажную.

За первой взрывной волной принеслась вторая, которая была хоть покороче и послабее, но всё равно была сокрушающа — сорвала с дома тётки Марфы половину крыши, та огромным, скрипучим, на ходу теряющим клочья кровли крылом взвилась вверх, затрещала громко и унеслась на зады огородов.

На Горшкова свалилось несколько деревяшек, следом — расщеплённая доска, он прикрыл голову руками, ожидая, что свалится что-нибудь увесистое, напрягся, будто перед ударом, но удара не последовало.

Запахло резко, какой-то химической кислятиной, смешанной с духом гнилого чеснока…

Было понятно — немцы вычислили, где находится штаб, и били по нему, но не попали. Странно всё-таки, почему они произвели только один выстрел, а не накрыли село целой серией? Побоялись демаскировки? Нет, тут было что-то другое.

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 66
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?