Удары сыпались всё чаще и чаще. И с каждым попаданием лапы лупоглаза на меня я всё больше погружался в землю. Трубочку забило землей, и я выплюнул ее. Пока держался массив, оставалась прослойка воздуха между моим лицом и дерном. Я еще мог дышать.

Сколько же там этих животных?

Массив рассыпался, и тут же мне на бедра опустилась лапа лупоглаза. Я даже не успел испугаться, как тяжесть тут же исчезла. Лицо засыпало песком, и дерн плотно обхватил мое тело в тиски. Я влил Ки во все мышцы тела, напрягся, готовясь принять следующий удар и… его не последовало.

Может, они заметили, как просела земля? Дерн, скорее всего, осел как раз по разрезам, и любой мог обратить внимание на свежие земляные порезы, слишком ровные и правильные для случайного разрыва. Я еле дышал, ожидая, что траву поднимут и найдут там меня. Но было тихо. Даже топот лупоглазов понемногу затих вдали.

Они уехали?

Уехали!

Я подождал еще целую вечность, хотя прошло, возможно, всего несколько минут, подтянул руку, медленно приподнял дерн, подергал головой, стряхивая землю, и втянул свежий воздух.

Тихо.

Я подтянулся и выполз из-под земли, как из-под одеяла. Не вставая, осмотрелся. На месте стоянки остался лишь навоз после животных, колеи от колес, забытые вещи, остатки после еды. И никого. Только тогда я выворотил дерн, вытащил мешок с вещами, стряхнул как смог песок, и побежал в сторону, обратную каравану. Мне нужно было уйти отсюда, как можно дальше.

Я бежал и бежал по дороге, нещадно подстегивая тело порциями Ки. Снова начертил защитный подпитываемый массив, сверху массив, что скрывает Ки. Заклинание усиленного зрения и «ухо древесной крысы» на постоянной подпитке. Заполненные кристаллы лежали за пазухой вплотную к коже. Я уже выяснил, что моя способность впитывать энергию из окружающей Ки-сферы не изменилась, но усложнился выпуск ее, поэтому я не мог выплескивать печати, как раньше, и кристаллы заполнялись теперь гораздо медленнее.

А еще я вдруг осознал, что не знаю, как найти дорогу к секте. Жоу мне указал все развилки и повороты дороги по Равнинному морю, вот только со стороны Киньяна. Караван же вез меня несколько дней, и у меня не было возможности посчитать их. Потому я смог найти лишь один выход — отыскать то место, где я пытался уничтожить зубастую яму, и продолжить путь от него. И в этот раз не делать глупостей. Просто бежать. Просто прятаться при виде каравана. Ничего больше.

Пока еще попадались деревья, я отломал ветку и сделал себе посох для проверки земли на наличие этих самых ям. Один конец на всякий случай заострил, испортив один из тонких ножей лекаря.

Животных здесь было не в пример больше. Я пробежал мимо стад антилоп или кого-то им подобным, видел крадущегося хищника, один раз даже заметил троерогого ешу, к счастью, он на меня не обратил внимания. Палкой я с ним вряд ли справился бы. Но меня всё еще мучило любопытство насчет зубастых ям, и когда солнце перевалило на другую сторону небосклона, я всё же отошел от дороги, проверяя землю посохом.

Благодаря усиленному зрению я сумел заметить одну из них, подошел поближе. Она была живой. Живая яма. Животное. Почти всё заклинания, которые могли бы ей навредить, бесполезны, так как либо бьют не выборочно, либо не доберутся до исконного тела. Но она ест. Может, ее можно отравить? Какой-нибудь яд обязательно сможет убить ее. У меня в мешке было несколько склянок с ядами Фучжана, и хотя они предназначены для людей, вполне могли отравить и яму. Но не сейчас.

Я снова бежал. Как и всю жизнь. Бежать из своего домика, сложенного из палок и ветоши. Бежать из Цай Хонг Ши. Бежать из Академии. Бежать из каравана, затирая следы и метки.

Я остановился как вкопанный. Кажется, перенапряжение сказалось не только на моей магии, но и на голове. Фучжан же лекарь, а лекари обычно умеют ставить метки! Я тут проверил и обнаружил пять меток разной силы, из них две были старательно скрыты. А еще старик умудрился взять немного моих волос и крови. Я уничтожил и метки, и образцы, вот только всё это время Фучжан мог отслеживать мое перемещение. Значит, он знал, что я иду обратно по той же дороге.

Оставалась еще надежда, что старик подумает, будто я с самого начала знал про метки и уничтожил их позже, чтобы запутать следы. Ведь я мог после этого свернуть куда угодно. И раз уж я вспомнил о метках, то решил заодно проверить свои, которые оставил на торговце и нескольких крестьянах. Я знал, что торговец мог избавиться от нее в Киньяне, достаточно найти хорошего лекаря и заплатить ему, поэтому-то и взял его ус. Но я лишился его вместе с остальными вещами. Хорошо, что я догадался поставить метки еще и на крестьян.

Метка торговца находилась далеко на востоке, видимо, он уже добрался до столицы, метки крестьян были чуть ближе и воспринимались отчетливее. Пока до них никто не добрался. Пока.

Обратный путь занял целых семь дней, из них два дня я просидел на месте из-за сильнейшего ливня.

Дожди на равнинах выглядели совсем не так, как в Киньяне. В столице ты всегда мог спрятаться под крышами и смотреть, как вода собирается в бурные потоки на вымощенной дороге и стекает между домами по специально отведенным стокам. Приятно слушать биение капель по черепице, журчание ручьев, и отдаленное громыхание придает законченность этому музыкальному представлению.

Во время дождя госпожа Роу любила устраивать чаепития на крытой террасе. Слуги выносили широкий низкий столик, квадратные скамейки с подушками, зажигали светильники и расставляли их во дворе без матерчатых абажуров, чтобы ничто не мешало любоваться игрой света на каплях. Заваривался особый чай, который в другое время нельзя было пить: густой, терпкий, ароматный. Затем мы усаживались за стол, выпивали по первой чашке, Байсо шутил и болтал как обычно, Джин Фу посмеивался, госпожа Роу спрашивала у меня об успехах в учебе, но потихоньку «дождевое настроение» пробиралось к нам в тепло, и мы замолкали. Слушали шум капель, рассыпающийся дробью по камням и доскам, переливающийся колокольчиками по чашкам, которые заранее расставляли для сбора дождевой воды. Вдыхали свежий влажный воздух, напоенный травами. Смотрели на крошечные фонтанчики, взлетающие на поверхности пруда, на призрачные блики от светильников и неясные тени. Иногда госпожа Роу еле слышно читала стихи, и казалось, что это дождь нашептывает красиво сплетенные слова тебе на ухо, иногда мы сидели в полнейшей тишине вплоть до угасания света, закутавшись в теплые одеяла. И каждый раз после такого чаепития я чувствовал себя намного спокойнее и лучше, словно дождь омывал не только крыши и двор сыхеюаня Джин, но и мою душу.

В Равнинах дождь выглядел, как небесная кара, обрушенная на землю. Внезапно небо потемнело до сумеречного, фиолетовые пухлые тучи спешно сбежались в одну точку над моей головой, ярко полыхнула молния, раскалывая небо на куски, и тут же прогремел гром. Оглушительно и страшно. И хлынула вода. Я не видел отдельных капель. Это был сплошной поток, вымочивший меня до последней нитки. Он бил по голове и плечам, стараясь вогнать меня в землю. Поначалу я хотел идти дальше, но быстро отказался от своего намерения. Я отключил усиленное зрение и слух, чтобы не ослепнуть от блеска и не оглохнуть от звуков, затем сжался в комок и начал рисовать подпитываемый защитный массив над головой. Когда закончил, то чуть было не потерял его из-за быстрого выгорания под ударами мощных струй, еле успел влить немного Ки, а потом еще немного и еще.