В общем, впечатлений я хлебнула, а проблему никак не решила. Хорошо еще, что мне удалось скрыть случившееся от родителей. Им я сказала, что после сеанса отправилась на прогулку. Они поверили, потому что им это было не слишком важно.

Я не собиралась сдаваться. Я просто пока не решила, как дальше буду справляться с накатывающим на меня безумием, и взяла паузу, решив разобраться с проблемами поменьше.

Первой из них была психологиня. Я уже наловчилась говорить на ее языке и предугадывать ее реакцию. Я посвятила ей еще пару сеансов, чтобы она почувствовала свою значимость в моей судьбе – такие тетки это любят. Но под конец я убедила ее, что она меня спасла и меня можно возвращать в прежнюю жизнь.

Так что с понедельника мне было дозволено вернуться в школу. Так себе радость, зато Шатун больше за мной не следит. Можно было бы сказать, что все наладилось, если бы не одно большое, громадное прям «но»: я ждала следующего сна.

Не с нетерпением ждала, понятное дело. Но я чувствовала, что это не конец, и это бесило. Я ведь не знала, когда и как меня снова поволочет туда! Каждую ночь я готовилась к худшему – и просто дрыхла.

А потом, вдруг, когда все шло как обычно и не было совершенно никаких причин для беспокойства, меня снова накрыло.

Я даже, кажется, научилась чувствовать, как это происходит… Похоже на засыпание, но не совсем оно. Сознание начинает отключаться, а потом неожиданно, встрепенувшись, снова работает по полной. Ты открываешь глаза – и вокруг немножко апокалипсис.

Я не сразу сообразила, где вообще нахожусь, но это как раз нормально. Во-первых, вокруг было темно – ни звезд тебе, ни белой Луны, и непонятно, как я вообще умудряюсь что-то видеть. Во-вторых, место было не самое знакомое: я обнаружила, что лежу на кладбище автомобилей.

Создавалось впечатление, что они все когда-то пришли сюда умирать добровольно. Машины были очень старыми, проржавевшими насквозь, вряд ли способными сдвинуться с места. Они были здесь годами, они успели врасти в безжизненную черную землю. Некоторые стояли по одной, другие же были навалены грудами. И среди всего этого не было никаких следов человека: ни тебе забора, ни хоть какого-то домика. Территория техники! Хотя на технику эти остовы как раз не тянули. Мне они казались существами – живыми и мертвыми одновременно, пялящимися на меня осколками фар. В воздухе пахло машинным маслом и дымом. Кажется, где-то рокотала гроза – но далеко, не здесь.

Нельзя сказать, что я ожидала этого, но я не была выбита из колеи, как раньше. Понятно уже, что так просто меня не отпустят… Страх в моей душе обрел новую форму: настороженности. Я понимала, что я в опасности, но готова была сражаться за свою жизнь до последнего!

На сей раз я услышала человеческие голоса почти сразу, как только освоилась. Они были близко – и звучали на повышенных тонах, кто-то ссорился. Осторожно, чтобы не выдать себя раньше срока, я прокралась мимо железных скелетов машин и взглянула вперед через выбитые окна.

Людей здесь было много – группа из пятнадцати-двадцати человек. Они не жили на кладбище автомобилей, но устроились здесь на ночлег. Они собрались возле трех костров, уставшие и какие-то несчастные. Многие молчали, зато некоторые не сдерживались. Я сумела узнать и голоса, и тех, кто говорил.

Ссорились Риза, Далия и какая-то молодая женщина, которую я еще не видела. Точнее, женщина и Риза выступали единым фронтом против Далии, а она выслушивала их с опущенной головой. Остальные люди молча наблюдали за ними… И Сергей Речин был среди них.

Вот ведь гад! Он так убедительно делал вид, что понятия не имеет о странном разрушенном мире, что я поверила ему! По-настоящему поверила! А он вот – сидит с другими людьми, я его теперь уже ни с кем не перепутаю.

Как это вообще понимать? Может, это было связано с ним с самого начала? Меня втянули в какое-то идиотское реалити-шоу и намеренно сделали так, чтобы я не отличала правду от вымысла? Да ну, слишком сложно… Да и потом, Речин не выглядел здесь главным, он был таким же наблюдателем, как остальные.

– Ты не можешь так себя вести! – отчитывала Далию незнакомая женщина. – Сто раз уже это проходили! Переговоры – это всего лишь ловушка, в которую попадаются только откровенные дуры!

– А вдруг это все-таки шанс? – робко спросила Далия. – Возможность жить тут мирно! Мы должны говорить друг с другом!

– Друг с другом – это с кем? – вмешалась Риза.

– Люди с людьми…

– Так они не люди, поймешь ты это своей тупой башкой или нет? У них все по-другому, так что или прими общие правила, или проваливай на все четыре стороны!

Тут Далия наконец не выдержала. Проваливать она предпочла на одну сторону, потому что на четыре – проблематично. Вряд ли она была готова к каким-то глобальным переменам, она просто разрыдалась, как школьница, которую отчитала учительница. Скоро она скрылась за рядами машин, но остальных это не заботило. Незнакомка присоединилась к группе людей постарше, а вот Риза устроилась рядом с Сергеем. Похоже, эти двое прекрасно знали друг друга!

– Не слишком ли ты с ней сурова? – спросил он.

– Не слишком. В этом месте нужно лишаться иллюзий побыстрее! А она опасна для всех.

– Чем же?

– Она может поддаться на их уговоры, – пояснила Риза. – Поверить, что мирный путь возможен, повестись на награду, которую они предлагают. Но награды не будет даже для предателей.

– Так объясни ей это мирно.

– Слишком долго. Таких надо воспитывать! И даже это может оказаться бесполезным. Далия – не воин, она вряд ли долго тут протянет.

– То же самое ты, помнится, говорила про меня, – усмехнулся Сергей.

Риза не стала отпираться:

– Да, ты оказался неожиданно живучим. Но кто мог ожидать такого от актеришки?

– Вот и зря. Я, между прочим, выжил как раз потому, что актеришка. Слушай, я умею драться, ездить верхом, кататься на коньках и ориентироваться только потому, что стал актером. Я везде, где снимался, был и каскадером, и основным исполнителем.

– Так тебе ж мало лет было!

– Тем ценнее то, что я сам умел исполнять трюки. Понимаешь ли, я для родителей скорее бизнес-проект, чем сын, – невесело улыбнулся Сергей. – Они сразу решили, что будут из меня делать «что-то путное». Сколько себя помню, у меня никогда не было свободного времени. С занятий танцами мчался на борьбу, с борьбы – в музыкалку.

– Да на кой?

Вот и меня мучил тот же вопрос.

– Чем больше умеешь, тем меньше у тебя конкурентов.

– А тебя это не доставало? – поинтересовалась Риза. – Я б не выдержала, протест какой объявила, что ли!

– Я тоже пытался. Но у нас в семье была четко проработанная система наказаний.

– Это какая