Вечеринка проходила на сорок четвертом этаже. Чувствуя себя фламинго на ходулях, Рози выскочила из лифта и пошла на шум в конце коридора. Приветливо распахнутые двери вели в зал, набитый роскошно одетыми людьми, которые явно все друг друга знали. Затаив дыхание, Рози полетела сквозь толпу к Хавьеру. Самый высокий и шикарно одетый мужчина в зале, он находился в центре всеобщего внимания, словно магнит, притягивающий к себе людей. Ее сердце бешено заколотилось, хотя она запретила себе фантазировать о том, как он повернется к ней и раскинет руки для объятий.

Но Хавьер разговаривал и даже не заметил ее. Рози отошла в сторонку. Хавьер рассказывал об острове и о том, с каким энтузиазмом он займется этим проектом, хотя кое-какая проблема все еще стоит у него на пути. Судя по взглядам гостей, этой проблемой была Рози. Кто-то обернулся. Может, ее узнали по фотографиям в газетах? Когда гости начали перешептываться, Рози стало очень неуютно.

– Ах да, – сказал Хавьер, поворачиваясь к ней лицом. – Разрешите представить вам сеньориту Клифтон!

Весь зал замер. На Рози уставились сотни глаз. Она почувствовала себя музейным экспонатом. Затем какой-то мужчина, судя по всему, важная шишка, взял Хавьера под руку и увел, а гости, которые пару секунд назад изображали интерес, повернулись к ней спиной и перестали замечать.

Рози застыла, не зная, что делать. Ступни ныли, а ее окружала стена спин. Скинув шпильки, девушка повесила их за тонкие ремешки на руку, как замысловатый браслет. Можно было бы и платье снять – все равно никто не заметит.

Она прошлась по залу, пытаясь завязать с кем-нибудь разговор. Но от нее либо отходили, либо просто ее игнорировали. Решив, что не даст себя изгнать, Рози схватила блюдо с канапе и начала предлагать их гостям. Блюдо почти опустело, однако она не услышала ни единого слова благодарности, пока не наткнулась на Хавьера.

Вежливо подождав, пока он закончит фразу, она сунула блюдо ему под нос.

– Канапе, сэр?

– Чем ты, черт возьми, занимаешься? – рассвирепел Хавьер. – И что это ты нацепила? – пробормотал он, уставившись на платье.

– Ты сам его выбрал.

– Нет, конечно. – Он выхватил у Рози блюдо и вручил его официанту. – Это сделала одна из моих секретарш.

Очень мило! Ее, как ненужную бумажку, передавали из рук в руки, пока кто-нибудь с ней не разберется.

Хавьер схватил ее за руку и потащил сквозь толпу к входу.

– Пойдем-ка отсюда, – буркнул он.

Хавьер привел Рози в свой кабинет: простой и стильный, оснащенный по последнему слову техники. Зрелище было впечатляющее. Когда он закрыл дверь, видимо опасаясь ее побега, Рози напряглась. Первое испытание она позорно провалила, превратив выход в свет в буффонаду.

– Почему ты ни с кем не познакомилась? – сердито спросил Хавьер.

У нее вырвался смешок.

– Стоит тебе где-то появиться, и ты немедленно оказываешься в центре внимания. Я же никого здесь не знаю. И что самое важное, никто не желает знать меня.

Хавьер помрачнел.

– Сказала бы мне, что у тебя проблемы.

– У меня нет проблем. Я не хотела прерывать твою беседу, вот и все. Это твои гости, а не мои. Я не ждала, что ты будешь носиться со мной.

– Пару минут можно было бы и поноситься, не так ли? – улыбнулся он.

Ей не хотелось думать о том, что его улыбка способна сотворить с ней… Но поздно. Улыбка Хавьера уже согрела ее, напомнив о главной мечте: жить долго и счастливо с любимым мужчиной.

– Пары минут хватило бы, – буркнула Рози.

Он вздохнул.

– Похоже, я должен перед тобой извиниться. Хозяин из меня никудышный.

– Тебе только на руку, если я уйду ни с чем, – резко проговорила Рози.

– Ты видишь во мне только плохое.

– Переубеди меня!

На его щеках вновь появились веселые морщинки.

– Я так и сделаю, – решительно заявил Хавьер. Его черные глаза сверкнули.

Несколько бесконечных, по мнению Рози, мгновений прошли в молчании. Потом Хавьер расхохотался, заметив болтающиеся у нее на запястье туфли.

– Они тебе не подошли?

– Жмут, – призналась девушка.

– И платье тебе не понравилось.

Она одернула наряд и нахмурилась.

– Я должна бы поблагодарить тебя, но ты прав: это совсем не мой фасон.

Хавьер прищурился.

– Ну… – Рози старалась быть беспристрастной. – Платье явно рассчитано на более изысканную девушку.

– Весьма тактично. А по-моему, оно рассчитано на того, кто хочет выделиться.

Тут он угадал – Рози действительно не желала выделяться.

– Мне оно тоже не понравилось, – сказал он.

Она пожала плечами. Что тут добавишь?

Но Хавьер уже все решил. Схватив платье за вырез, он одним движением разорвал его.

– Так лучше?

Прикосновение его рук к ее груди взбудоражило девушку, но Рози быстро обрела дар речи.

– За дверью проходит вечеринка, – запричитала она, тщетно пытаясь соединить две половинки платья. – Ты сошел с ума! Там люди болтают и смеются! Твои гости! – напомнила она Хавьеру. – Они могут в любую минуту сюда войти и увидеть нас! В таком виде! – произнесла Рози на октаву выше. – Ты даже не запер дверь!

Хавьер небрежно повел плечом.

– Так даже веселее.

– Для тебя, – возразила Рози. – Кто осмелится критиковать дона Хавьера дель Рио? Ты можешь делать все что хочешь и когда хочешь.

«И с кем хочешь», – добавила она про себя. Вот и сама попала в его сети. Ей ничего не добиться, пока она не очнется и не возьмет себя в руки.

– Платье испорчено, а запасного у меня в сумочке нет, если тебе интересно.

– Не очень.

Само собой, ему плевать! Нужно срочно придумать, как вернуться в зал. Ситуация должна оставаться под контролем. «Сказать просто», – подумала Рози, сердито посмотрев на его издевательскую гримасу.

Думай, Рози, думай… Она не позволит ему дергать ее за ниточки, как марионетку. Несмотря ни на что, Хавьер находится в невыгодном положении, а ее часть наследства в безопасности. Она может сражаться за остров до конца своих дней, и ничего он с этим не поделает. Притом он должен произвести на свет наследника. Мысли лихорадочно проносились в ее голове. Но прежде всего нужно как-то извернуться и спасти ситуацию. Может, попросить у официантки запасную форму?

– Ну что, сеньорита Смекалка? – хохотнул Хавьер. – Что ты собираешься делать?

– Да уж что-нибудь сделаю, – огрызнулась Рози.

– Ого! – В его улыбающихся глазах мелькнула настороженность.