- Да ну их к черту. Надоело!

- Ну ясно. А я, наверное, пойду – еще послушаю.

- Пойдем лучше с бабами познакомимся.

Доктор почесался.

- Да чего-то не хочется.

- Ну как знаешь. А я вот пиво допью и пойду.

Доктор исчез в направлении сцены, а я приложился к кружке. Не знаю, каждый раз, когда я приходил на какой-нибудь концерт, где-то в середине выступления во мне что-то переворачивалось, обрывалось внезапно – и концерт становился противен. Обычно тогда я пропадал в районе бара. И так случалось всегда.

Я отставил опустошенную кружку. Пора на охоту.

Протиснулся сквозь толпу, активно работая локтями. Ну вас всех в задницу.

Заприметил одиноко танцующую красавицу. Не то чтобы у нее получалось очень уж в такт, но по сравнению с остальными – неплохо. Да и внешность что надо. Подошел.

- Привет, - я постарался перекричать надрывающиеся динамики колонок, - можно с тобой познакомиться?

Она посмотрела на меня. Черт, а я не ошибся – девчонка что надо! Потом она качнулась, повинуясь ритму, задаваемому музыкой со сцены, и прижалась ко мне. Я ощутил прикосновение ее аппетитного тела. Лицо ее приблизилось к моему, и влажные губы впились в мои, языки при этом сплелись в морской узел и завязали древний языческий танец, стараясь выжать друг из друга все соки. Неожиданный оборот событий.

Через минуту (для меня это была почти вечность) она прекратила терзать мои губы. Снова посмотрела на меня. И улыбнулась.

- Меня Галей зовут. – Ее руки опустились мне на плечи.

- А меня Гай Юлий Цезарь.

- Интересное имя, - и она снова присосалась к моим губам. Я почувствовал невольные вибрации в паху.

Жизнь непредсказуема. Галя оторвалась от меня, взяла за руку и потащила к сцене. Я подался за ней, ведомый призраками воспаленных алкоголем чувств.

Мы прыгали под музыку и целовались. Потом пошли в бар и выпили пива. Самое забавное – мы почти не говорили. Она просто присасывалась ко мне и, наверное, пыталась высосать душу, но на ее месте Галю ждали только алкогольные пары. Я прикончил две кружки.

Внезапно, ничего не говоря, она сорвалась с места и двинулась в направлении гардероба. Я за ней. Стремительная девушка. Кое-как догнал, распихав толпу.

- Ты куда? – спросил я ее.

- Ну, мне пора. Я в Сестрорецке живу, надо еще на электричку успеть.

Жизнь непредсказуема. Откуда-то из темноты вынырнула ее подружка и обняла Галю за плечи: «Идем?» Галя кивнула. Мы подошли к гардеробной стойке.

- Номер телефона-то хоть оставишь? – спросил я.

Галя поковырялась в сумочке, достала ручку и блокнот. Начиркала в нем цифры, вырвала лист и протянула мне.

- Вот держи.

- Я как-нибудь позвоню.

- Звони. – Она приняла из рук гардеробщика пальто, накинула его на плечи. О чем-то задумалась. Потом чмокнула меня в щеку, взяла подругу за руку, и они пошли прочь.

Забегая вперед, скажу, что Гале я не позвонил. Женщина у меня уже была. Проводив их взглядом, двинулся назад в бар. Взял пива. Появился Доктор.

- С кем это ты в зале зажигал? – спросил он.

- Это девушка по имени Галя. Она из Сестрорецка. Это все, что я о ней знаю. Правда, у меня еще есть ее номер телефона.

- Понятно, - протянул Доктор, взял мою кружку с пивом и отпил из нее.

Через полчаса концерт закончился. Мы с Доктором допили пиво, забрали куртки из гардероба и отвалили. На улице толпился народ. Я достал сигарету.

- Тебя нельзя оставить одного ни на секунду, - сказал Доктор, тоже прикуривая, - то ты с охраной устраиваешь конфликт, то знакомишься с классной телкой, с которой уже через минуту лижешься, словно вы знакомы целую вечность.

- Я тебя звал. Ты не пошел.

Из клуба выходили музыканты. Какие-то парни горланили песню «Гексаген», которую играли сегодня вечером. На ступеньках, ведущих в цоколь, где находился клуб, сидела девушка и блевала.

Я двинулся прочь. Доктор следом.

Внезапно дорогу нам преградили два парня в натовских армейских куртках. Я насторожился: чего им надо? В воздухе ощутимо запахло дракой.

- Экскьюзми, - обратился один из них к нам, развеивая мои опасения, - ду ю спик инглиш?

Иностранцы. Что их сюда занесло? Шли бы лучше в музей – они это любят. А теперь…

- Йес, - ответил за нас обоих Доктор.

Парни заулыбались.

- О, вери гуд! Кэн ю спик ту ас, вериз сабвэй стэйшн?

Понятно. Зарубежные гости заблудились и ищут станцию метро.

- Туда, - махнул я рукой в неопределенном направлении и пошел мимо.

- Вот? – иностранец, кажется, не удовлетворился моим ответом.

- Гоу виз ми, - коротко сказал я.

- Ван минет, - иностранцы засуетились. Я остановился. Чего они?

Один из них побежал назад к клубу. Склонился над блюющей девушкой, что-то ей сказал. Та мотнула головой в ответ. Парень прихватил ее за подмышки и поставил на ноги. Снова что-то сказал. Она покачнулась и пошла за ним. Ее шатало из стороны в сторону.

Иностранец и его девушка поравнялись с нами.

- Ви а фром эмерика, - сказал он мне с виноватым видом и ткнул в своего товарища и девушку. Выходит, блюющей дамой была американка. Что ж как следует накидаться любят все, вне зависимости от национальности и религиозной принадлежности.

- Ви а эмерикан панкс, - снова заговорил американец, - ви а трэвэл… стьюдентс эксчендж… Он уставился на меня.

Понятно. Американские панки. Студенты, приехавшие по обмену. Ну ладно, пойдемте.

По дороге разговорились. Парни оказались, вроде, ничего. Одного звали Майк, другого – Вилли. Они слушали панк-рок, участвовали в гражданском движении, защищали животных от жестокого обращения. Американка молчала. Как ее зовут, мы так и не узнали.

Вышли на Невский и двинулись в сторону площади Александра Невского. Ночь рассыпалась над нами желтушечными глазами окон и фонарей.

Внезапно американка вышла из анабиоза.

- Фак! - сказала она. Все обернулись.

- Фак ю! - уже во всю глотку закричала она.

Я вопросительно посмотрел на американцев. Они растерянно молчали. Американка продолжала кричать, размахивая руками. Потом вдруг сорвалась с места и побежала по проспекту, истерично вопя:

- Фак ю… фак ю!!!

Панки застыли в оцепенении. Американка тем временем выскочила на дорогу и неслась по встречной полосе в направлении приближающихся машин, ее «фак ю» металось в ночи квинтэссенцией безумия.