— Что?

— Двадцать пять сотенных или банкнотами меньшего достоинства?

— Гм… Давайте двадцать пять, — решился волк.

— Должен предупредить, что, если вы снимете всю сумму, ваш счет прекратит существование. Подтверждаете?

— Нет! — воскликнул Курт. Как тогда Ковбой переведет остальную сумму? — Оставьте десять долларов. Достаточно?

— Вполне. Я выдам вам двадцать четыре сотни, одну банкноту в пятьдесят, а две по двадцать. Подтверждаете?

— Да, — буркнул волк. — Будьте любезны, — добавил он.

— Секундочку…

Внутри банкомата что-то зашелестело, после чего рядом с монитором открылось оконце поменьше — своего рода форточка. Там, в специальной пластиковой тарелке, лежала ровная стопка зеленоватых купюр. Курт с быстротой молнии сгреб все без остатка.

Форточка захлопнулась. Приемная щель выплюнула чип.

— Всего доброго, — попрощался конструкт. — Заходите еще.

Бронированная плита встала на место, закрывая монитор. После того, как Курт вынул чип, закрылась и щель. Банкомат вновь принял вид металлического гроба.

Курт поднес пухлую пачку к лицу.

Купюры были совсем свежие, — возможно, их еще не касалась рука человека. Каждую украшал портрет серьезного мужа. Больше всех было Бенджамина Франклина, чья прическа показалась волку несколько странной. На ощупь каждая банкнота оказалась сухой и шершавой, будто языки молодых волчиц. Деньги пахли первосортной бумагой и типографской краской. Почему-то этот запах Курту сразу понравился.

Спрятав банкноты во внутренний карман, он продолжил путь.

Большую часть суммы он уже собрал. Оставалось еще полторы тысячи. А также, конечно, не помешает иметь кое-что про запас — на случай неожиданных расходов.

Если бы Ковбой сглупил и перевел на счет сразу все деньги, Курт не задумываясь отправился бы прямиком в убежище. Что ему до проблем безволосых? Это мероприятие было задумано как единичное, впредь он поклялся себе свято блюсти Заветы.

Безусловно, Хью и Ковбой понятия не имели, где его искать. Если бы несостоявшийся убийца испарился с деньгами, безволосые могли перегрызть друг другу глотки — Курту было плевать.

Но так уж вышло, что Ковбой оказался на редкость умен. Как ни странно, этот безволосый импонировал волку. Один из очень немногих (если не считать самок), и дело было не только в исходящих от него приятных ароматах (хотя и в них тоже). Этот безволосый наверняка жил под самым куполом, но Курт не чувствовал зависти.

У Ковбоя был стиль.

В нем была загадка, как тот едва уловимый запах, что на мгновение почувствовал Курт. Она затаилась в уголках насмешливых глаз, в трещинках аккуратных морщин у оконечностей губ. Этот безволосый любил улыбаться, вот только веселиться — вряд ли.

Волк мотнул головой, будто хотел вытряхнуть несвоевременные мысли. Сейчас нужно думать о деле. Каким образом он собирается “ликвидировать” Майклсона, а также обезвредить охрану? На ум не приходило ничего выдающегося. Вероятно, решил он, придется импровизировать. Как во время тех драк, в которых он время от времени принимал участие по дороге в Гетто. Или, что даже серьезнее, во время потасовок в родном убежище, когда юные волки выясняли отношения.

Поглядывая на таблички с указанием улиц и номеров домов, Курт корректировал маршрут. Уличные патрули становились все реже, а потому избегать их не составляло труда. Престижный район с неохотой сменялся жильем для обычного люда. Появились первые магазины и бары — бледные тени тех, что сияли на бульваре Сансет. Однако стоило отойти от освещенных витрин и голографических вывесок, как ночь вновь сгущалась над улицей. С интервалами в несколько минут мимо проносился автомобиль. Из салона, как правило, доносился смех и запах спиртного.

Курт целеустремленно шел по тротуару, спрятав голову в капюшон, а лапы в карманы. Всякий раз, когда впереди показывалась группа безволосых, включавшая более трех хохочущих глоток, он переходил на другую сторону. Порой его окликали, но безуспешно. Не хватало только, думал он, сцепиться сейчас с пьяными обормотами.

Впрочем, опасался он напрасно. Чем ближе к дому № 43, тем пустыннее становилась улица, пока не опустела совсем, точно по волшебству. Оружейная брала начало от следующего перекрестка. Насколько Курту помнилось, Тисовая улица была довольно широкой, с двусторонним, хотя и жидковатым, движением. Ее застраивали будто впопыхах, но результат оказался довольно неплох.

Судя по всему, дома были построены вскоре после возведения купола. Они неплохо сохранились, хотя кое-где сквозь впечатляющий грим и выпирали голые кости. В большинстве своем здания были четырех-пятиэтажными, только в отдалении маячили пара высотных колонн. “Угрюмые старички”, как называл их Курт.

Он вышел на перекресток и замер в тени. Проезжая часть пустовала, по тротуару на другой стороне брели, пошатываясь, двое пешеходов. Волк провожал их взглядом. Вот они подошли к раскрытым воротам и стали переходить бетонированную полосу, ведшую во двор. Проход был перекрыт полосатым шлагбаумом. Один из выпивох остановился, однако из тени тут же вышли двое широкоплечих парней. “Идите-ка отсюда”, — донеслось до Курта через улицу. Парочка, поддерживая друг дружку, послушно двинулась дальше и вскоре исчезла в ночи.

Курту не было нужды смотреть на номерной знак того дома. Он и так знал, что попал по адресу.

Было бы наивно ожидать, что подпольный бордель имеет отдельный вход с фасада или же что в “нумера” можно проходить через парадный подъезд. Нет, все было вполне в традициях жанра.

Можно было с полной уверенностью предположить, что большая часть заведения расположена за тем самым шлагбаумом, который охраняли как минимум двое молодчиков. Судя по бетонированному въезду, внутри была какая-то стоянка или что-то в этом роде. Вполне вероятно, что автомобиль Майклсона (не пришел же он пешком!) стоит именно там. А в машине, вполне возможно, дожидается шофер и кто-то из охраны.

Итак, лобовой удар отпадает сразу.

Курт должен упасть с неба, выполнить работу и вновь скрыться во тьме. На все про все должно уйти всего несколько секунд. Если же разбираться с охраной постепенно, по мере появления, то, чего доброго, придется отправляться за Родом в “нумера”. Курт на мгновение представил себе бешеную гонку по роскошным комнатам, устланным кружевами и женскими телами, за трясущейся от страха грудой жира…

В общем, остается “упасть с неба”. Курт взглянул на фасад здания более предметно. Балкончики были небольшие и располагались на редкость компактно. Друг от друга их отделяли два метра с малым. Окна и стеклянные двери были черны; жильцы, должно быть, давным-давно отошли ко сну.

Приняв решение, волк не стал медлить. Пройдя по Тисовой к дому № 45, он перешел дорогу и двинулся в противоположном направлении. По мере приближения к цели походка его замедлялась, а глаза все внимательнее смотрели по сторонам. Вот мимо промчался автомобиль, и Курту пришлось остановиться в тени, пока свет фар не потух вдали. Но, поравнявшись с парадным входом, он медлить не стал.