— Как звали того, кто вас нанял? — Мирон пнул Клыка по колену, от чего тот взвыл и скрючился.

— Не знаю, не знаю…Он не представился. Просто позвонил, договорились о встрече на парковке за клубом. Он вышел, показал расписку, объяснил суть работы…Сказал, что позвонит…

— Позвонил? — мрачно осведомился Глеб. Я стояла за его спиной и тщательно подслушивала, стараясь ничего не упустить.

— Да, позвонил…Велел подъехать к заброшенным угольным шахтам.

— И?

— Сказал убить охранника и водителя Стрелка. Они нас в лицо знают, доверяют…

— Вот козел, — прокомментировал один из охранников Воронцова. Я мысленно с ним согласилась.

— Дальше что? — рявкнул Мирон.

— Гвоздь убил охранника и водителя. Дальше мы зашли в служебное здание. Стрелок уже был там, валялся на полу. Я ему ничего не сделал, клянусь! Даже пальцем не трогал!

— Дальше, — сквозь зубы процедил Ворон.

— Он был еще жив, но избит, и это… выстрелили в него, — шепотом продолжил Клык, поглядывая на Мирона. Тот стоял с каменным лицом, скрестив руки на груди. — Тот мужик сказал отвезти в лес, который возле поселка Бельских, и оставить там…Мол, до утра не доживет, а утром труп найдут.

— Отвезли? — спокойно спросил Мирон.

— Да, — сглотнул слюну Клык. — Мы отвезли, положили в лесу и уехали. Ночью уже стали Стрелка все искать, утром лес прочесывали по вашему приказу, но трупа там не было.

— Как не было? — не понял один из охранников. — Вы где его положили?

— Под кустом положили, — огрызнулся Клык, вытирая пот со лба. — На утро туда пришли, а там его нет.

— Макс был живой, когда вы его привезли?

— Вроде нет, — засомневался Клык. — Я напоследок пульс проверил, вроде не было уже.

— Вроде или не было? — Мирон стиснул зубы и подался вперед.

— Не знаю, — взвизгнул Клык. — Не знаю!

— И куда же он делся?

— Не знаю, — как заведенный, повторял Клык. — Мы под кустом положили, точно помню. И кровь там была. А трупа не было.

— Ублюдки, — не сдержался один из свиты Воронцова. — Ну ты и мразь.

— Опиши внешность того, кто тебя нанял.

— Высокий, волосы светлые, глаза голубые. Молодой, смазливый. Видно, что очень богатый.

— Машина?

— Номера не запомнил.

— Врешь, — поморщился Мирон, и с размаху врезал парню по лицу. Из сломанного носа хлынула кровь, которую несчастный попытался остановить, но только размазал.

— Не помню…Не помню, клянусь!

— Сейчас поедем, покажешь мне место, где Макса оставил, — распорядился Мирон, брезгливо вытирая свою руку. — Кстати, сюда зачем пришел?

— Так это… — Клык растерялся. — Трупа-то нет на месте, а девчонка в доме у Бельских сказала, что вечером приехала. Я подумал, может, она нас видела. Лишний свидетель, сами знаете…

Я разинула рот. Так они меня убить хотели, что ли? Ну, Тинка, игры в детективов окончены!

— Ты что-нибудь видела? — Мирон повернулся ко мне, прожигая своим огненным взглядом. Если честно, в эту секунду я готова была и себя, и мать родную продать, но к счастью, вмешался Глеб:

— Она же говорила, что нет. И уж прости, вряд ли девушка ее комплекции способна утащить на себе Стрелка.

— Я не верю в совпадения, — сообщил Мирон. — Сейчас поедем в лес, а потом я займусь девчонкой. Серый, а вы — мигом по гостиницам, найдите мне этого белобрысого. Падаль, кому ты изначально деньги проиграл?

— Деньги? — непонятливо переспросил Клык. — А, деньги, — быстро сориентировался он, заметив в руке у Мирона пистолет. — Так Витальке. Рузин который.

Глеб чертыхнулся, а я вновь спряталась у него за спиной.

— Ладно, поехали, — Мирон очень противно ухмыльнулся. — Покажешь могилку.

Видимо, после этих слов Клык понял, что из леса ему вернуться не суждено, потому что только этим можно было объяснить ту глупость, которую он совершил. Метнувшись вправо, Клык попытался выхватить пистолет у темноволосого и низенького парня, который, кроме пистолета, сжимал еще и нож. Сияющая сталь сверкнула как молния, и Клык, пошатнувшись, схватился за горло, а потом тяжело рухнул на колени и уткнулся лицом в пол. Из-под тела медленно показалась алая лужица.

— Мамочки, — зашептала я, хватаясь за рубашку Глеба. — Господи, что же это такое…

Закричать или зареветь мне не дали — Глеб, резко развернувшись, схватил меня на руки, и вынес из квартиры. По дороге до автомобиля он шептал мне что-то успокаивающее, и, когда я очутилась на заднем сиденье, сжал в своих объятиях так, что чуть не сломал мне ребра.

— Больно… — пискнула я. Глеб, извинившись, отстранился, но рук моих не отпустил.

— Полина, — начал он задушевно. — То, что сейчас произошло…

— И слышать ничего не хочу, — отрезала я. — Ты убил человека.

— Да, потому что он собирался…

— Ничего не хочу слышать, — зажала я уши руками. — Не знаю, плохим человеком или хорошим был этот Гвоздь, но ты не имел права лишать его жизни.

— Полина, я…

— Я не хочу разговаривать с тобой, Глеб.

Впервые за долгое время я обратилась к нему по имени. Бельский, чертыхнувшись, замолчал и поник, а затем грустно произнес:

— Хорошо. Я отвезу тебя к Тине, только Мирону сейчас сообщу.

С этими словами он вышел, а я полезла за телефоном. К счастью, любимая подружка не спала, поэтому удостоилась чести выслушивать мои гневные восклицания на протяжении пяти минут, после чего рявкнула:

— Тихо! У нас проблемы.

— Да? — завелась я. — Ты даже не представляешь, какие… У меня весь зал, между прочим, в крови, и два трупа.

— За трупы не переживай, уберут, — брякнула подружка и тихонько добавила: — Игорь Валентинович звонил. Есть небольшие сложности.

— Какие? — испугалась я. — Максим умер?

— Типун тебе на язык! — разозлилась подруга. — Он еще на мне не женился, рано ему помирать! Нет, там другое. Приедешь, расскажу.

— Хочу тебе напомнить, — зашипела я, косясь в сторону подъезда, — что Мирон решил основательно за меня взяться. И, как ты понимаешь, долго молчать я не буду.

— Долго и не надо, — оборвала меня подруга. — Все дома обсудим.

И бросила трубку. Я, с минуту похлопав глазами от такой наглости, запихнула мобильник в сумку, и как раз во время — Глеб вернулся.

— Полина, тебя отвезет охранник Мирона. Мне нужно отъехать.

Вид у Глеба был печальный, в глазах горела тоска, но я лишь кивнула и демонстративно отвернулась к окну. А нечего в людей стрелять.