– Да ответь ты, пожалуйста, своим бедным детям! – не выдержала Бабуля.

Я взглянул в ее сторону и широко улыбнулся.

– Только не надо добавлять прилагательное «бедные». Итак, я уезжаю, – торжественно провозгласил я. – Дома буду еще до восхода. Ха-ха! – я попытался изобразить чудовище, и тут уже все трое закатили глаза и завздыхали.

Было почти восемь вечера, и когда я вышел на улицу, к крыльцу подкатил длиннющий черный «линкольн». Машина подъехала в назначенное время, и я не хотел опаздывать.

– Лимузин? – выдохнула Дженни и замерла у порога. – Ты поедешь к ней на лимузине?!

– Алекс Кросс! – Нана попыталась сделать все, чтобы ее голос прозвучал серьезно. – Что же здесь происходит?

Я не просто сбежал со ступенек, я подпрыгивал и пританцовывал на ходу, потом забрался в машину, захлопнул дверцу и велел водителю ехать вперед. Когда автомобиль мягко тронулся, у меня оставалось ровно столько времени, чтобы помахать моим домашним из окошка и торжествующе показать им язык.

Последнее, что я увидел перед путешествием на роскошном лимузине – трое моих любимых хулиганов с высунутыми языками. Таков был их ответ мне. Итак, я направлялся в округ Принс-Джордж, по дороге размышляя о том, как же нам все-таки бывает хорошо вместе. Сейчас я ехал туда, где когда-то, в безумные дни расследования дела Джека и Джилл, мне пришлось столкнуться с двенадцатилетним убийцей. Но, кроме того, именно здесь жила Кристина.

На сегодняшний вечер лозунг и молитва одновременно уже звучали в моей голове: сердце руководит головой. Мне нужно было убедиться в том, что это действительно так.

– Ты нанял лимузин?! – удивленно воскликнула Кристина, когда я забирал ее возле дома в Митчелвилле.

Она выглядела еще более потрясающе, чем всегда, и это тоже имело для меня огромное значение. Сегодня на Кристине было длинное черное облегающее платье, черные шелковые туфли-лодочки с изящными ремешками, а через руку она небрежно перебросила парчовый жакет. На каблуках Кристина казалась очень высокой. Господи, как же я любил эту женщину и все то, что было связано с ней!

Мы подошли к машине и удобно расположились на мягком сиденье.

– Но ты мне еще не сказал, куда мы отправляемся, Алекс. Я знаю только, что это будет удивительное и особое место.

– Неужели? Зато я успел сообщить о нем водителю, – я осторожно постучал по перегородке, и автомобиль плавно отправился прямо в летнюю ночь. Алекс, овеянный тайной…

Всю дорогу до Вашингтона я держал ладони Кристины в своих руках. Ее лицо было немного повернуто в мою сторону, и я целовал его бесконечное число раз в этой уютной темноте. Мне нравилось ощущать ее сладкие губы, ее гладкую и мягкую кожу. Сегодня Кристина выбрала совсем новые, незнакомые духи, и их запах сразу пришелся мне по вкусу. Я целовал маленькую ложбинку на ее шее, ее глаза и волосы. Мне показалось, что если бы мне предложили делать это всю ночь, я был бы полностью счастливым человеком.

– Какая немыслимо романтическая ночь! – наконец выговорила она. – Сегодня происходит что-то невероятное. Да и ты сам какой-то особенный и немного другой… милый.

Мы продолжали обниматься, а потом даже о чем-то разговаривали, только я уже не помню, о чем именно. Мне запомнилось только, как ее грудь вздымалась и опускалась, когда Кристина прижималась к моему телу. Я даже удивился, что мы так быстро доехали до перекрестка Массачусетс и Висконсин-авеню. В скором времени нас ожидал приятный сюрприз.

Кристина больше не задавала вопросов. По крайней мере, до того момента, когда машина остановилась перед национальным собором Вашингтона, и водитель распахнул перед нами дверцу лимузина.

– Национальный собор? – только и смогла произнести моя возлюбленная. – Мы пойдем внутрь?

Я кивнул и поднял глаза на шедевр готической архитектуры, которым я восхищался еще в те времена, когда был маленьким мальчиком.

Собор возвышается над пятьюдесятью акрами лесов и лугов и расположен на самом высоком месте столицы, поэтому он кажется даже выше, чем монумент Вашингтону. Если память мне не изменяет, это вторая по величине церковь во всей Америке и, как мне кажется, самая красивая.

Я шел впереди, а Кристина послушно следовала за мной. Я вел ее, чуть касаясь пальцами ее ладони. Внутрь мы вошли с северо-западного угла нефа, который протянулся к Центральному алтарю почти на двести метров.

Все сегодня казалось очень простым, красивым и каким-то особенным. Мы проследовали под удивительным Космическим окном к огороженному месту в середине нефа. Куда бы я ни кинул взгляд, повсюду сверкали цветные стекла бесценных витражей, которых насчитывалось более двухсот.

Свет внутри был приглушенным, и душу наполняло блаженство. Стены переливались калейдоскопом цветов: красных, теплых желтых и прохладных небесно-голубых.

– Прекрасно, правда? – прошептал я. – Здесь все кажется таким грандиозным, что время как будто отступает. Вот о таких вещах, наверное, и писал в свое время Генри Адаме.

– Алекс, по-моему, это самое чудесное место во всем Вашингтоне. Космическое окно, Детская часовня… Мне всегда нравилось находиться здесь. Неужели я раньше никогда не говорила тебе об этом? – удивилась Кристина.

– Ну, может быть, – согласился я и тут же поправил сам себя. – А возможно, я догадался об этом и сам.

Мы двинулись вперед, пока не достигли Детской часовни. Это место в храме маленькое, но удивительно трогательное и интимное. Его украшали витражи на библейские сюжеты, изображавшие историю детства Самуила и Давида.

Я посмотрел на Кристину, и мое сердце застучало так, что мне показалось, что она его услышала. В мерцании свечей ее глаза лучились, словно драгоценные камни. Черное платье мягко переливалось и будто струилось по ее стройной фигуре. Я опустился на одно колено и заглянул Кристине в глаза. – Я полюбил тебя в тот самый момент, когда впервые увидел в школе Соджорнер Трут, – прошептал я так тихо, чтобы кроме нее меня никто больше не услышал. – Но только в тот момент, когда я тебя увидел, я еще не знал, насколько прекрасная у тебя душа, насколько ты мудра и добра. Я даже не подозревал о том, что сам способен на такие чувства. Я принадлежу тебе целиком и полностью. Я сделаю ради тебя все, что только ты скажешь. Каждый миг с тобой делает меня счастливым.

Я остановился, чтобы немного передохнуть. Кристина не отвела взгляда, а продолжала смотреть мне в глаза.

– Я очень люблю тебя и буду любить всегда. Ты будешь моей женой, Кристина?

В ее глазах сейчас я увидел море любви и тепла, а еще той простоты и скромности, которые являются самой сутью Кристины. Мне показалось, что она даже не может себе представить всю глубину моего чувства.

– Да. О Алекс! Мне не стоило тянуть до сегодняшнего вечера. Зато сегодня все так замечательно и особенно, что я не жалею, что дождалась этого момента. Да, я буду твоей женой.