— Я клянусь Великими Духами, что не подведу тебя в Амалере ни словом, ни делом. Эск ни при чем. Я буду общаться только с Рамманом, Идгардом и с Грэйн! — Она вскочила на кровати. — Я обещаю! Повези меня туда под видом немой служанки, завернутой в ковер, или в футляре от телескопа. Вилдайр, я хочу туда!

И сама мысленно посмеялась над собой. «Как ребенок, честное слово. Как маленький капризный ребенок, требующий пирожок». Видит Сизая Луна, Вилдайр совсем ее разбаловал.

И тут, когда наконец-то прозвучало это искреннее и отчаянное «Я хочу!», ролфи понял, что хватит. Если она хочет в Амалер, она поедет в Амалер. Женщина желает увидеться с детьми и подругой — кстати, а почему она решила, что ее подруга будет там?

— С чего ты взяла, что эрна Кэдвен окажется в Амалере? Я уже давненько о ней не слышал… — Он снова взял графин и, собираясь выпить прямо из горлышка, добавил: — Эск назначил мне встречу здесь, на Шанте. Дождемся его, тогда решим.

— Асшшш! Ты — хитрый… Ты — наглый! И ты мне ничего не сказал!!! — взъярилась Джона.

Хотелось отобрать у князя графин да и разбить на его же голове.

Она тут переживает, голову ломает, как сделать так, чтобы все остались довольны, чтобы никого из венценосных мужчин не оскорбить, а они… Они сговорились за ее спиной! Мужчины!

И тут хрустальный графин в руках у Вилдайра взорвался. Брызнул в разные стороны крупными осколками и сверкающей стеклянной пылью, словно князь раздавил его.

Стреляли шагов с трехсот, должно быть. Иначе неведомый убийца не промахнулся бы. Вилдайр успел заметить взвившийся на склоне ближайшего холма дымок, перед тем, как, взрыкнув, отшвырнуть женщину на постель и одним рывком перевернуть тяжеленную дубовую кровать так, чтобы заслонить шуриа от новых выстрелов. А сам перекатился по полу к комоду, где с вечера были свалены в беспорядке его вещи. Вилдайр Эмрис родился ролфи, а это значит — сначала воин, а уже потом — правитель. И оружие носить он не разучился, не расставаясь с заряженным пистолетом даже в спальне любимой женщины.

Предательское облачко порохового дыма еще не успело развеяться, и Священный Князь выстрелил навскидку, не целясь. Кто бы ни был этот стрелок, пусть знает — так просто ролфийского князя не напугаешь. Волк Архипелага умеет и очень любит кусаться в ответ.

А в дверь уже вовсю молотили тяжелые кулаки гвардейцев из охраны.

Под горой из одеял, подушек и перин мудрено было не задохнуться. И в какой-то момент Джойана перепугалась не на шутку. Ошалевшая от грохота выстрелов и воплей ломящейся в дверь охраны, Джона не знала, что и думать.

— Вилдайр! Ты жив?!

Ей никто не ответил. Шуриа задергалась, заверещала, как подбитый камнем кролик.

Рванула зубами что есть силы угол подушки.

— Вилдайр!!!

И тут же наглоталась проклятущих перьев.

Телохранитель все-таки умудрился вышибить дверь и, ввалившись в комнату, немедля завопил:

— Милорд! Миледи!

Вилдайр Эмрис, выковыривая из ладони осколок графина, успокаивающе кивнул и снизошел до ленивого объяснения:

— Ну, что всполошились, волчата? Все в порядке, Мэйриг. Я просто решил немного пострелять по чайкам.

— Но… — вытаращил глаза Мэйриг, разглядывая беспорядок в спальне и косясь на копошащуюся под грудой перин, подушек и одеял шуриа.

— Вон, — отрезал князь и для верности ткнул пистолетом в сторону двери.

Наверняка молча проклиная про себя любовные забавы повелителя, верный гвардеец попятился, вытесняя из дверного проема успевших столпиться там остальных обитателей поместья.

— И найди столяра, — приказал ему вслед Вилдайр. — Нужно починить дверь.

А когда спальня наконец-то опустела, а из-за кровати высунулась растрепанная черноволосая голова Джойаны, сказал ей:

— Скажи своим, пусть немедленно найдут мне Элира.

— А зачем тебе Джэйфф? — подозрительно спросила шуриа и выплюнула перо.

Вилдайр, эдак задумчиво поигрывая дымящимся пистолетом, молвил:

— Видишь ли, кого-то из нас двоих только что пытались убить.

Убить Священного Князя? На Ролэнси такое и в голову никому не могло прийти. Вилдайр совершенно спокойно разгуливал по улицам Эйнсли в сопровождении одного-двух телохранителей, которые в основном у него на побегушках служили. И к слову, Аластар в Амалере тоже по канавам не прятался.

Но на Шанте? Покушение? На Священного Князя?

У бедной Джоны волосы на голове зашевелились от ужаса, настолько чреват подобный поступок для всех шуриа.

Приметы предвещали дурное с самого начала, а Юнан вместо того, чтобы внять предзнаменованиям, ушами хлопал и думал о чем попало. Оно и немудрено с эдакими лопухами по обе стороны башки, в которой мысли только о девках.

Мало того что двое его артельщиков накануне выхода в море подрались до крови, так еще и наутро тетка с пустой корзиной дорогу перешла. Опять же, на лов вышли уже после того, как солнце встало, что против порядка и обычаев. А список преступлений против моря и жирных сельдей завершил сам Юнан, когда назвал корчму корчмой, а не «домом, где подают еду и питье», и помянул вслух женщину, да еще и по имени, чего делать нельзя ни в коем разе, если хочешь с уловом вернуться и живу остаться. Дух моря злопамятен и жестоко карает любого ослушника, а предки тоже дураками не были, когда придумывали запреты.

Словом, поднявшемуся внезапно шторму никто из артельщиков-рыбаков не удивился ничуть. На этом фоне отсутствие сельди там, где год назад лодки по рыбьим спинам шли, уже мало кого волновало. Тут бы самим уцелеть. Целую ночь бушевало разгневанное море, швыряя суденышко нарушителей традиций по волнам в кромешном мраке, и только к полудню утихомирилось, взяв лишь малую жертву — разорванные в клочья сети.

— Земля! — прокричал один из рыбаков и едва за борт не свалился, узнав в очертаниях злополучный Соленый Берег.

Уродились бы девками, рыдали бы в три ручья суровые шурианские мужики от досады и бессильной злости. Потому что этот бесконечный серый пляж — самое поганое место на всем побережье, проклятое на все времена, и очутиться здесь — значит обречь себя на неудачи во всех начинаниях на целый год вперед.

— Хорошо хоть лодка и парус целы, — устало буркнул Юнан. И тут же получил от дядьки своего по шеям. Но было уже поздно.

На их кочмару[3]уже сыскались новые претенденты в хозяева. Из-за валунов, раскиданных по пляжу, вышли вооруженные винтовками люди и направили стволы на рыбаков.

— Лодка наша, а вы убирайтесь отсюда подобру-поздорову, — заявил главарь и пальнул для острастки в воздух.