— Найди мне один телефон, Реджи, — приказал он.

Милейший из боссов сегодня был явно не в духе. Реджи понимающе вздохнула. Она служила у Лероя уже десять лет, поэтому понимала его с полуслова. Телефон бывшей миссис Уэскер лежал у нее всегда под рукой. Но босс удивил ее, когда продолжил:

— Этого человека зовут Гауэйн. Он снимал когда-то студию в нашем Центре искусств. Преподавал в одной из художественных школ. Я хочу срочно переговорить с ним.

Задание было из серии «поди туда, не знаю куда», — но Реджи, преданнейшая из секретарш, ответила:

— Хорошо. Кто-нибудь еще вам нужен?

— Нет. Займись этим прямо сейчас.

— Потребуется какое-то время, — предупредила Реджи.

— О... хорошо. Я могу поговорить с Маршей, — деловым тоном произнес он.

Реджи соединила босса с бывшей женой, которая не скрывала своего недовольства.

— Кто тебе сказал, что мне предлагают продать акции «Уэскер Корпорейшн»? — спросила Марша.

— Твой потенциальный покупатель. А кто продавец — было нетрудно догадаться.

Его тон еще больше разозлил Маршу.

— Ты считаешь себя очень умным.

При других обстоятельствах Лерой постарался бы как-то успокоить ее, но сегодня он шел напролом.

— Загляни в устав компании, Марша. Ты обязана соблюдать его наравне с другими держателями акций.

— И что?

— «Уэскер» все еще закрытая компания, моя дорогая. Если ты продашь акции на стороне, то твой покупатель сразу обнаружит, что для него они бесполезны. Он не будет иметь права голоса в компании, не сможет заработать на их повышении и ему придется сильно попотеть, чтобы избавиться от них, в конце концов. Он может даже подать на тебя в суд. Если я первым не сделаю это.

На другом конце провода повисло молчание.

— Я не знаю, что на тебя нашло! — наконец раздраженно воскликнула Марша.

— Возможно, я устал от чьих-то интриг.

Он слышал в трубке тяжелое дыхание Марши, и ее злость передавалась ему по проводам. Что я увидел в ней хорошего? — с удивлением подумал Лерой.

— Советую тебе хорошенько поразмыслить, — сказал он и положил трубку.

— Его зовут Гауэйн Маккей, — доложила Реджи, войдя в кабинет. — Сейчас его нет на месте, но я оставила сообщение с просьбой позвонить вам.

— Спасибо, — поблагодарил Лерой, быстро переварив эту информацию. — Что-нибудь еще?

Реджи колебалась, после чего осторожно сказала:

— Мисс Моррис из отдела по связи с прессой. Что-то насчет царапины на ее автомобиле.

Лерой неожиданно развеселился.

— Признан виновным, — сказал он, отсмеявшись. — Пусть отремонтирует и пришлет мне счет.

У Реджи глаза на лоб полезли. Босс отвадил немало женщин, лелеявших мечту выйти за него замуж, но она еще ни разу не слышала, чтобы он портил их машины.

— Ничего не говори, — заметил Лерой, в глазах которого плясали озорные огоньки. — Ты не знаешь, что на меня нашло. Значит, нас таких уже трое.

Реджи не имела ни малейшего представления, о чем он говорит, но подумала, что мистер Уэскер самый лучший босс на свете.

— Если честно, это отравляет мне жизнь здесь, — хмурясь, призналась Хейзл.

— Почему? — с улыбкой спросила Полин, зашедшая навестить подругу.

— Каждый раз, когда я выхожу на улицу, я боюсь, что тут же появится этот садовник и скажет какую-нибудь гадость.

— Хедли тоже постоянно говорит неприятные вещи — ты же не обращаешь внимания.

— Хедли — это совсем другое, — упрямо заявила Хейзл.

— Знаешь, что я думаю? Тебе нужен покровитель.

— Еще чего не хватало!

Хейзл вспомнила вчерашнюю ухмылку «садовника» и еще больше разозлилась.

— Молчу-молчу, — сдалась Полин, чувствуя плохое настроение подруги. — Может, тебе поискать другую работу?

— Ты представляешь, какую характеристику даст мне Хедли? Идеальным выходом из этой ситуации было бы начать продавать свои картины, — задумчиво произнесла Хейзл и рассказала Полин о предложении Гауэйна. — Но у меня мало готовых работ. Гауэйн предлагает мне заняться портретной живописью. Тут одна соседка изъявила желание попозировать мне.

Женщина, о которой упомянула Хейзл, была колоритной личностью. Она носила ярко-оранжевое вельветовое пальто с высоким воротником, который поднимался до ушей. Двухъярдовый шлейф этого немыслимого одеяния волочился за ней по тротуару. Под пальто дама носила рваную темно-вишневую нижнюю юбку. Обута она была в парусиновые туфли зеленого цвета. Когда Хейзл впервые увидела ее, то сразу наметанным глазом художника оценила эту бесценную модель.

Сегодня утром, встретив Хейзл на улице, женщина расплылась в улыбке и представилась:

— Гризелда Гриффит. — И протянула Хейзл морщинистую руку. — Однажды я уже работала натурщицей, — важно заявила она. — Могу посидеть и для вас. Говорят, у меня очень хорошая фигура.

Хейзл пришла в восторг от такого щедрого предложения, однако испугалась, что женщина начнет раздеваться прямо на улице, чтобы продемонстрировать сногсшибательные изгибы своего тела.

Когда Хейзл рассказала Полин о своем разговоре с мисс Гриффит, обе долго смеялись. Девушки поболтали немного о том о сем, и Полин ушла.

Хейзл облокотилась о подоконник и стала смотреть в сад. Сгущались сумерки, и воздух был напоен чудесным ароматом цветов. Этот теплый вечер навеял мысли, в которых Хейзл не призналась бы даже себе. Размечталась! — презрительно сказала она себе и решила принять холодный душ, чтобы успокоить разыгравшееся воображение. Когда Хейзл уже стояла под сильной струей воды, в дверь громко постучали. Она выскочила из ванной и схватила полотенце. Стук усилился. Так барабанить в дверь мог только зловредный соседский садовник. Хейзл быстро натянула на себя длинную футболку и открыла дверь. Это была мисс Гриффит, одетая еще более нелепо, чем обычно.

— Помогите мне достать котенка с крыши! — жалобно попросила она. — Он убежал и теперь не может слезть оттуда! Ах, мой малыш!

Хейзл хотела посоветовать вызвать пожарных или полицию, но, увидев расстроенное лицо женщины, передумала.

— Пойдемте, — сказала она, положив руку па ее костлявое плечо.

Котенку действительно было не больше двух месяцев. Он сидел на крыше небольшой будки и душераздирающе мяукал.

— Он выбежал, когда я выносила мешок с мусором, — объяснила мисс Гриффит. — А этот мужчина, — она кивнула на дом миллионера, — всегда выезжает из гаража на большой скорости. Совсем не думает о других, — осуждающе добавила она.

Хейзл с трудом взобралась на бочку, стоявшую рядом с будкой, а с нее перебралась на крышу. Она протянула руку и схватила орущего котенка.