Пришлось отрывать себя от неё с корнем. Ириска обещала дождаться меня. А я всё время больше беспокоился за неё, чем за себя. Время службы длилось невероятно долго и томительно.

Я вернулся в начале осени и сразу же зарулил к ней домой. Плевать я хотел на запреты её родителей. Дверь мне никто не открывал. Я долго стучал. Наконец, вышла соседка.

— Зря стучите. Нет дома никого. Уехали они. В больницу.

— Что-то случилось?

— Дочка приболела, скоро целая неделя будет, как лежит.

Я сбежал быстро вниз и набрал её номер. Ириска не отвечала, а потом написала мне сообщение.

Ира: «Ты вернулся?»

Я: «Да, Ириска. К тебе хочу. Ты в больнице?»

Ира: «Да(((Я умудрилась простыть в самом начале осени. Лежала с ангиной и температурой. Сейчас у меня мама с папой сидят в палате!»

Я: «Понял. Скажешь, когда они уйдут»

Ира: «Я по тебе безумно соскучилась, Серёжа!»

Я стиснул телефон между пальцев, желая ей вслух сказать то же самое. Ириска позвонила мне чуть позднее.

— Меня выписывают уже завтра.

Стону. До завтра — это до хера много часов, которые мне нечем убить.

— В какой ты больнице? — спрашиваю, зная, что едва узнав адрес, буду торчать под окнами её палаты уже через полчаса или даже меньше.

Так и получается. Ира смешно машет мне в окно и посылает воздушный поцелуй. Время для посещения родными уже закончилось.

— У тебя при себе есть одежда, Ириска? — внезапно спрашиваю я, позвонив ей по телефону. — Сложи в пакет джинсы, обувь.

— Что ты собираешься делать? — отвечает она, затаив дыхание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Воровать тебя, разумеется. Просто выйдешь с пакетом, спокойно переоденешься в туалете и спустишься в холл. Я встречу тебя.

— А верхняя одежда?

— Я привезу тебе самое красивое пальто.

— У меня не получится прокрасться незаметно, — немного нервно смеётся она.

— Получится. Ты в обычной больнице, здесь, как в муравейнике. Всем на всех плевать. Не дрейфь.

Смеюсь.

— Верну тебя завтра утром.

Говорю уверенно. Но задерживаю дыхание в ожидании её ответа. Она и я — мы оба понимаем, что ночь будет нашей. Безраздельно.

Слишком сильно я по ней соскучился за месяцы вдалеке от неё.

Я готов на всё. Мне только нужно услышать одно её тихое, но уверенное…

— Да.

прошлое

— Меня ещё не воровали из больницы. Вообще ни разу не воровали! — возбуждённо шепчет Ириска, просовывая руки в рукава жёлтого пальто.

Не знаю, угадал ли с размером. В магазине мне всё казалось огромным и несуразным, а вот это пальто сразу бросилось в глаза. Потому что она такая же для меня — светлая и яркая, красивая, как солнце, на которое больно смотреть глазам.

Нахлобучиваю красную шапку и шарф. Моя красотка готова для противозаконной прогулки.

Ира без конца смеётся и смотрит по сторонам. Незаметно для себя я тоже начинаю смеяться.

Мы как будто наглотались веселящего газа, одного на двоих. Утягиваю её за собой из больницы. Сев в машину, целую её глубоко и жадно. Вдыхаю аромат её дыхания, словно затягиваюсь дымом на полные лёгкие.

Мне мало её губ и ладошек, игривых укусов и вздохов, смешанных со стонами. Хочется притянуть красавицу поближе к себе и давиться нашим внезапно обретённым счастьем.

Потом мы колесим по городу, заходя в симпатичные ресторанчики.

Я неизменно заказываю себе кофе, а она — горячий шоколад. Сравниваем, где подают вкуснее, и целуемся, наверное, под каждым фонарём.

К концу дня я чувствую себя полностью измазанным шоколадом — вкус её губ и языка въелся в меня, как татуировка.

Но мне этого мало — хочется загрести полными пригоршнями её любви ещё и ещё.

Я едва держусь. Моё самообладание скоро падёт, как вавилонская башня, если Ириска ещё хотя бы раз поцелует меня. Сминаю её сладкие губы своими. От сильного возбуждения хочется орать и рвать на ней одежду в клочья.

Но я чувствую ответную лихорадку Иры через несколько слоёв одежды так же, как свою. Она снова взламывает меня поцелуями, разворачивает грудную клетку, запуская пальчки и сжимая сердце. Заставляет его биться в одном ритме с её частыми вздохами. Ловлю её лицо в свои ладони.

— Остановись. Иначе я сейчас в штаны кончу.

Безобразно пошло и неприкрыто откровенно.

— Не хочу останавливаться, — трётся носом об щеку, целуя кожу у уха. — Тебя хочу.

Её ответное признание взрывается внутри охуительно ярким салютом из радости с привкусом надежды, которая вот-вот оправдается.

— У меня на хате пустота. Я убраться не успел, — признаюсь. — И сумка с вещами валяется на пороге. И…

— И там есть кровать, — улыбается она. — Или нет?

У меня есть кровать. А в голове — сотни способов того, как затрахать свою Ириску поцелуями, нежной лаской или одними словами, а потом приступить к главному и заставить кончать беспрерывно.

По пути домой я успел словить парочку или тройку штрафов. Но сегодня у нас противозаконная прогулка, полностью оправдывающая своё название.

Уже на пороге Ириска виснет на мне, льнёт, как лоза, быстро обвивая рукам и ногами. Сумасшедше целуется и сосёт мой язык.

Я не смотрю, куда иду, спотыкаюсь и едва не роняю свою драгоценную находку.

Ира смеётся, останавливая мой поцелуй ладошкой.

— Хочу сходить в душ. У тебя же есть душ?

Она осматривает почти пустые стены квартиры. Я здесь только сплю, как пыльный мешок, и почти не живу. Сейчас мне становится стыдно за то, что привёл любимую девушку сюда.

— Я хреновый романтик. Надо было снять роскошный номер, да?

— Нет, — морщит носик Ира. — Я не хочу показушных жестов. Ты мне нравишься настоящим.

Она сбрасывает всю одежду, не заморачиваясь тем, что её нужно складывать. Я следую её примеру и отношу красотку в ванную, извиняясь за ядрёно-цитрусовый аромат геля для душа.