которыми меня разделили. Обогнув угол дома, около которого меня далеко не мягко высадили, я наткнулся на ту самую мигающую букву «M» и вход в метро. Вздохнув от мимолётного счастья, я рванул туда. Но подбежав к спуску в метрополитен, я остановился, как вкопанный. По ступенькам стекала густая алая масса. В останках я разглядел чёрные перья, спускающиеся вниз вместе с жидкостью. Такое же оперение было и у той штуки, что тащила меня в воздух. Знакомое и родное чувство тревоги заполонило душу. Я осторожно шагнул на лестницу, топя ботинок в красной краске. Она неприятно хлюпнула под моей подошвой и я поставил на ступеньку вторую ногу. Шаг за шагом я опускался ниже и вслушивался в звуки. Мысленно я сравнил это место с болотом. Такое же вязкое, затягивающее и несущее погибель.

Когда я спустился вниз, я достал из внутреннего кармана разбитый из-за многочисленных падений фонарик и включил его. Выдержка этого фонаря была взаправду железной, как и его корпус. Луч света пронзил удушающую темноту. По всему полу валялись неизвестно чьи туши. Уведя луч в даль, я и не заметил одну из таких туш у себя под ногой и наступил туда. Переведя свет к себе на ногу, я сморщился от мимолётного омерзения. Это была та самая птица только с другим лицом. Перья хаотично торчали во все стороны и обрубками падали на бледное личико. Из брюха этого существа торчали кости и на них ещё висели куски разлагающейся плоти. Моя нога по щиколотку погрязла в ней. Я поднял ногу, пытаясь вырваться из этого органического капкана. Чавканье и хруст наполнили небольшое помещение. Я перехватил фонарь поудобнее и этой же рукой схватился за ногу, помогая себе выбраться. Вытянув её оттуда, я сделал пару шагов назад и направил луч вперёд. Сам не понял как, но я сделал целью саму станцию. Пробравшись через лежбище мертвецов и, остерегаясь торчащих из двери остриёв стёкл, я зашёл в зал.

В центре этой пустоты что-то захрустело и раздалось короткое чавканье. Я прирос к полу. И хотя свет фонаря не доставал до того места, я различил движение в глубине проклятого зала.

— Ребята? — шепнул я, слушая тлеющую в себе надежду, — Лидеры?

Ответа не последовало. Предположения, выросшие в голове, сдавили и грудь. Я сделал шаг навстречу тьме, выискивая своих товарищей. Свет бегал по бесчисленным трупам. Если я замечал человека, то внимательно смотрел ему в лицо, прежде чем перейти к другому.

— Не там ищешь, — отчеканил из мрака стальной голос и я резко направил туда луч. Свет фонаря показал мне мой самый главный страх. Там стояла Эйса, смешанная с той «тварью из зеркала», — Сохраняй спокойствие, Бьёрн. Команда почти вся в безопасности.

Любое сказанное ей слово убеждало в наличии нашего лидера в теле этой мерзости. В тот час во мне происходило самое настоящее противостояние…

— Почти вся? — сорвался на крик я, — Почему почти?

— Опомнись. Мы без потерь никогда не жили. В этот раз понесли немного больше, но это была редкая необходимость, — она скрестила подобие рук на груди.

— Необходимость? — слепо вторил ей я.

— Не надоело за мной повторять? — нахмурилась она и, выдохнув, обвела рукой зал, — Это место… Меж собой мы зовём его кладбищем душ. Тут находятся все, кто попал под волю Хаоса и сгинул в его желании. В том числе, тут есть и те, кто остался человеком. Хотя наверное правильнее будет сказать был человеком… Сейчас ведь уже нет.

— Эйса, о чём ты? — растерянно спросил я, не понимая собственных эмоций.

— Тебя ведь интересовала далеко не команда, — она не слышала меня, смотря куда-то в мрачную даль, — Я Адепт Хаоса, Бьёрн. Вот только тебе это ни о чём не скажет, не так ли?

Я ждал от неё дальнейших пояснений.

— Ты видел удивительный сон? — этот вопрос застал меня врасплох, — Не часто туда люди попадают при жизни. Редкий случай. А значит тебе можно верить, раз они поверили тебе.

Свет на станции загорелся, ослепив меня на мгновение. Эйса стояла в расчищенном кусочке посреди большого зала или же «кладбища душ». Она посмотрела на выход из метро.

— Если это не остановить, то мир исчезнет навсегда, а человек и вся память о нём растворится. Этого нельзя допустить, — рассказала она и я приметил изменения. На её теле появились синие прожилки, как на том Разумном, — Другого варианта нет, к сожалению. И я правда надеюсь на то, что имею право рассчитывать на твою помощь.

Всё, что она говорила, белым шумом кружилось по кругу около моего сознания.

— Когда вот эти штуки, — она пальцем ткнула в синий участок на крыле, — Дойдут до шеи и начнут появляться чёрные пятна… Выстрели мне между рёбрами вот этим.

Она разжала кулак и на ладони показалась чёрная пуля.

— Попытка у тебя только одна.

— Что? — я не мог до конца осознать поданную мне информацию, — Ни за что! Ты наш лидер. С чего бы мне…

— Я не совсем та, кем ты меня считал. Помнишь главную задачу нашей команды?

Как мне рассказали товарищи, когда я только попал к ним, в самом начале возникновения этой команды четыре лидера поставили перед собой одну единственную задачу, за которую давали клятву: любой ценой вернуть остаткам человечества былую силу.

Вспомнив это, я опустил голову. Пришло осознание, что в этой битве я уже заранее проиграл. Я проиграл ещё в тот момент, когда даже не подозревал об этом.

— Ты всё спланировала? — тихо спросил я поникшим голосом.

— Как тебе сказать, — хмыкнула Эйса, — Я скорее действовала по интуиции. Многое не входило в намеченный план. Как те… Как бы их назвать… Гарпии, например.

Я понимал, что Эйса сейчас ждёт, пока я приму всё то, что оказалось написано тощей рукой судьбы. Перед глазами появлялись воспоминания о совместных вылазках и времени, проведённом в команде. Горечь и пустота предстали около меня невидимыми образами. Что-то чужое прокралось в моё сознание и показало мне разрушенные мегаполисы, поросшие растениями, и отсутствие какой-либо цивилизации.

— Это было самое интересное время из того, что мы с вами пережили, — подвела итог Эйса, вскинув голову к потолку, — За меня не беспокойся, обо мне позаботятся.

С меня спала пелена страданий и я поднял на лидера голову. В её глазах впервые незатухающим и светлым огоньком горела истинная надежда. Я последний раз сомкнул челюсть и выдал:

— Ладно…

Пространство вокруг Эйсы вдруг стало более светлым и благоприятным. Её глаза загорелись чистым белым огоньком. Он промелькнул подобно падающей звезде. Я обратил внимание на