– Ходу, ходу, голожопая! – Дарья подхватила Апрель, и они на пару рванули прочь из гостиницы.

Самым удивительным было то, что подвергшаяся нападению певица не имела ничего против того, чтобы появиться на улице нагишом.

– У меня машина у подъезда, – сообщила Дарья. – Мелькнем по воздуху – и в салон!

– Без проблем, подруга.

Дарья была удивлена. Слишком уж народная лексика! С другой стороны, Апрель тоже человек, и сейчас не до приличий, спасти бы зад от острого ножа.

– О-о-о!

– У-упсс!

– Какая красота!

Мужчины не могли не комментировать перемещение стройных белых грудок и попок по трехмерному пространству.

Дарья на ходу отключила сигнализацию и быстренько справилась с замком.

Сев в машину, они отдали швартовы и понеслись прочь от злополучной гостиницы.

Дарья оторвалась от дороги и мельком взглянула на Апрель. У той была рассечена щека. Кровь уже успела залить ей грудь.

– Тебе придется зашивать щеку, – сообщила Дарья.

– Господи, что это за урод на меня набросился!.. Я спокойно спала, а эта скотина залезла в окно… Нам сегодня уже ехать в Волгоград. Но куда я теперь такая?

Дарья сняла с себя легкий пиджачок и дала его Вике.

– Надень.

– Спасибо.

Прикрыв наготу, Апрель почувствовала себя намного лучше. Но все же пожаловалась на то, что щека болит.

– Сейчас все сделаем. – Дарья остановилась на обочине.

– Мне же надо в больницу!

– Я врач, – твердо заявила Дарья, забыв добавить, что недоученный.

Взяв аптечку, которая лежала между колонками за задним сиденьем, она достала пузырек со спиртом, бинт, вату, а также иглу и кетгут.

– Я зашью тебе специальными нитками, все рассосется.

– Почему ты мне помогаешь?

Они пристроились на заднем сиденье.

– Я просто не люблю, когда кого-то хотят убить или покалечить.

– Спасибо.

– Пока не за что, а вот сейчас будет немножко больно.

Сопля взвыла, но головой не дернула.

– Жжется, тварь! Здоровый шрам будет?

– Уберут в косметичке, не переживай. Ввожу обезболивающее.

Слезы выступили на глазах у Сопли.

– Терпи. А я хотела посмотреть на твой концерт, но не судьба…

– А я рада, ну его в жопу, надоело!

– Щека дубеет? – Дарья заглянула пациентке в глаза.

Вика хотела дотронуться пальцем, но Дарья попросила просто пошевелить скулой.

– Похоже.

– Отлично, начнем штопать. Сиди и не дергайся, если, конечно, хочешь, чтобы было красиво.

Отсутствие практики компенсировалось большим желанием сделать все аккуратно. Вика попискивала – больше от страха, нежели от боли – и изредка материлась, что очень огорчало Дарью. Она подсознательно ожидала от Апрель «звездного» поведения. А на поверку оказалось, что девочка была простушкой, каких пруд пруди в любом поселке городского типа.

Увидев себя в зеркало, Виктория заплакала.

– Это же на всю жизнь, господи! За что?! За что меня так?!

Дарья попыталась ее успокоить:

– Ничего, ты не бедная. Сейчас хирурги творят чудеса. И следа от шрама не останется.

– Да, но пару месяцев мне все равно придется проходить обезображенной.

Тоненький шов на левой щеке был длиною сантиметра четыре, не меньше.

– Слушай, – Вика была благодарна Даниловой, – я никогда в жизни не была так обязана кому-то. Может, тебе заплатить?

Дарья посмотрела на певицу:

– Тебе было бы неплохо во что-то одеться, вид, конечно, ничего, но с голой попкой еще никто по улицам не ходит.

Сложив руки лодочкой между ног, Апрель чуть подняла вверх плечи:

– Ты права, моя спасительница.

Когда Апрель надела нижнее белье и спортивный костюм с кроссовками, она почувствовала себя намного лучше. Расслабившись в автомобильном кресле, она потягивала пепси-колу, прихваченную спасительницей по пути к машине из универмага.

– В гостиницу не хочешь вернуться? – Дарья задавала этот вопрос, не зная, какую бурю эмоций она вызовет.

– Ты что?! Хочешь, чтобы меня там дорезали?! Нет уж, спасибо. Пусть, этот засранец Дмитрий Игоревич сам поет. С меня хватит! Лучше к мужикам на улице приставать, чем работать с этим козлом!

– Ты соображаешь, что говоришь?.. – Дарья сама время от времени работала на тротуаре. Она в отличие от стереотипных дам над машинами не наклонялась и за руки не хватала. Предпочитала куда более тонкие вещи: можно обвешаться пакетами и попросить респектабельного господина помочь донести все это до машины, можно толкнуть кого-нибудь плечиком и после этого долго извиняться, можно спросить дорогу, а затем попросить объяснить еще раз, а то и проводить. И так далее, и тому подобное. Актриса, одним словом.

– А как же? – Сопля хмыкнула. – Ой, кажется мне, что на самом деле настоящая Вика Апрель уже никогда не выздоровеет.

Услышав столь сильное откровение, Дарья воскликнула про себя: «Я же чувствовала, что что-то здесь не так!»

– Ты хочешь сказать, что ты – это не ты?

– Я, дорогая моя Даша, обычная проститутка из небольшого подмосковного городка Клин. Вот так.

Теперь Даниловой стало все ясно как божий день. Концерт не состоялся потому, что без фонограммы он был невозможен. Псевдо-Вика не умела петь.

– Тогда как тебя зовут на самом деле?

– Сопля. Это от фамилии Соплякова. А вообще-то я Ира. Черт меня дернул сесть в Москве в «мерс», – она снова смотрела на себя в зеркало заднего вида. – Я не знаю, сколько стоит моя мордашка, но уж намного дороже того, что мне платят. Кто бы мог подумать, что мне порежут лицо.

– И кто тебе сказал, что концерт не состоится?

– Иволгин, мой продюсер. Он-то и уговорил меня выйти на сцену и кривляться вместо настоящей Вики.

– А что с ней?

– Откуда мне знать. Он сразу выложил штуку баксов. Я не стала задавать лишних вопросов. Думала, что это шанс выбиться в люди. А вот оно как все вышло. Слушай, что ты делала в этой гостинице?

Дарья хитро улыбнулась и, прищурившись, посмотрела на Соплю:

– Обслуживала клиента.

– Неужели… Иволгина?

Дарья многозначительно молчала.

– Ну ты крутая!

– С начала этого света мужики не меняются.

– Вот за это надо выпить.

Они чокнулись банками с пепси и сделали по глотку.