Люк вскочил со стула:

— Завидую твоему мужу? Что еще ты придумаешь? — А иначе зачем бы ты подрезал ему крылья?

— А ты как думаешь? Вопрос не в том, есть ли у Яниса талант. К сожалению, его приходится постоянно разворачивать в нужном направлении, он разбрасывается, и ему не известно значение слова «ответственность»! Когда однажды ты осознаешь, до какой степени инфантилен твой обожаемый супруг, тебе будет больно, очень больно.

Я встала и, вытянув в его сторону указательный палец, обогнула стол.

— Запрещаю тебе говорить о нем в таком тоне! А я-то считала, что он твой друг, может даже лучший друг. И хочу тебе напомнить: ты говоришь об отце моих детей!

Я схватила его за руку и резко подтолкнула к двери агентства:

— Убирайся, не хочу тебя больше никогда видеть!

— Я догадывался, что ты так отреагируешь, Вера, — неожиданно успокоившись, ответил он уже с порога. — Ты всегда будешь его защищать, что в определенном смысле вполне нормально. Надеюсь, что ты об этом не пожалеешь. Но… ты что, хочешь сказать, что я больше не увижу племянников? Ты же знаешь, я люблю их, как собственных детей.

Господи, никогда бы не подумала, что мой брат настолько коварен. Он пытается надавить на меня, используя для этого детей.

— Можешь забыть о них до тех пор, пока не извинишься перед их отцом. Что до твоих близнецов, то они уже большие и у них есть мобильники, так что могут мне звонить, когда хотят. Они не должны страдать из-за низости их отца.

— Если ты так на это смотришь… Я ухожу, потому что ты этого хочешь… но я остаюсь твоим братом. И будь осторожна.

— Вали отсюда! — заорала я, глотая слезы.

Он бросил на меня последний взгляд, и я не захотела прочесть в нем грусть. Он не разжалобит меня. В нашем разрыве виноват он, и только он. Тем не менее я не отрывала от него глаз, пока он не вышел. И только тогда в первый раз всхлипнула. Не думала, что мне будет так тяжело. Я потеряла брата, последнего, кто остался от моей первой семьи. Наши родители умерли много лет назад. С тех пор нас было только двое, Люк и я. И вот теперь я одна. Я изо всех сил сдерживала рыдания, зная, что долго не вытерплю. Телефонный звонок заставил меня подпрыгнуть. Янис. Я изо всех сил заморгала, чтобы не расплакаться, потом глубоко вздохнула и только после этого ответила.

— Я собиралась тебе позвонить, — сразу же заявила я. — Что у тебя стряслось?

Меня выдал охрипший голос.

— Ничего. — Я откашлялась. — Просто подавилась.

Как у тебя дела?

— Неплохо. Знаешь, мне звонил Тристан.

— Да? И чего он хотел?

— Снова настаивал на том, чтобы мы работали над его проектом.

— Получается, для него это действительно важно и отказ огорчил его. Он винит тебя?

— Нет, не думаю, скорее похоже на то, что он догадался о моих разногласиях с твоим братом.

Разногласия? Да нет, тут кое-что посерьезнее… — Представь, он приглашает нас к себе на ужин сегодня вечером.

— Не может быть!

— А вот и может. Очень мило, да? Я позвонил Шарлотте, хотел попросить ее взять детей, но она занята. Кстати, я даже не успел сообщить ей свои новости, она очень торопилась. Расскажешь ей завтра, когда будете обедать?

— Да, конечно, расскажу. То есть у нас сегодня вечером не получится?

Если честно, это меня устраивало. Во-первых, у меня не было ни малейшего желания идти в гости. Во-вторых, я опасалась, как бы такая встреча не разбередила Янисову рану.

— Еще как получится. Я спустился к консьержке, ее Каролина не прочь немного заработать бебиситтерством. Он ждет нас к восьми.

— Отлично.

— У тебя правда все в порядке? Какая-то ты странная.

— Все хорошо! Просто настроение не очень, и я еще не обедала.

— Почему? У тебя уже полчаса как перерыв.

— Знаю, но я сидела в интернете, просматривала всякие глупости и не заметила, как прошло время.

— Беги купи себе хотя бы бутерброд. Если ты устала, я могу отменить ужин.

— Нет! Пойдем. Я с удовольствием, он симпатичный, этот мужик.

— Как скажешь. Иди поешь. Не торопись сегодня вечером, я сам займусь детьми. Целую.

— И я тебя…

Я положила трубку, меня терзали угрызения совести. Я только что солгала Янису, чего до сих пор ни разу со мной не случалось. Мне это ужасно не нравилось. Пусть я промолчала ради того, чтобы оградить его от тех мерзостей, что наговорил брат, но благое намерение — не повод врать. Мне нет оправдания. Зачем я это сделала?

После обеда я изо всех сил старалась не вспоминать о брате и сосредоточиться исключительно на Янисе.

Впрочем, я не сомневалась, что на ужине у Тристана зайдет разговор о Люке. И зачем вообще он нас пригласил? Я надеялась, что это не ловушка для Яниса и Тристан не примется обвинять его в том, что зря потерял время, а их с Люком бюро — шарашкина контора. В конце концов, мы этого человека не знаем, Янис общался с ним чуть больше моего, но все равно… У людей бывают разные тараканы. Но поскольку меня и так мучила совесть из-за того, что я солгала мужу, я решила не делиться с ним своими сомнениями, заметив, как он рад звонку и приглашению Тристана.

Мы оставили детей на дочку консьержки. Они были в восторге: это означало дополнительный выходной в середине недели. Только бы ей удалось уложить их не слишком поздно… Ровно в восемь мы позвонили в двустворчатую дверь Тристановой квартиры. Он жил в чопорном квартале шестнадцатого округа, безжизненном, без магазинов, с рядами роскошных, но лишенных души домов. Легко догадаться, что, когда он возвращается с работы, у него не возникает проблем с парковкой: по соседству наверняка имеется строго охраняемая стоянка. Янис постоянно бросал на меня озабоченные взгляды. По всей вероятности, не все следы ссоры, случившейся в обеденный перерыв, стерлись с моего лица.

— Ты уверена, что все в порядке? — спросил он в энный раз, когда мы ждали, пока Тристан нам откроет.

— Да-да! Честное слово! Просто беспокоюсь, как там дети?

— Мне известен ответ: прекрасно. Этот вечер будет нам полезен. Согласна?

Я кивнула. Янис наклонился ко мне и поцеловал. В тот самый момент, когда он отодвигался от меня, дверь открылась. Еще немного, и нас бы застукали, словно двух подростков, целующихся, пока никто не видит. Тристан, чья бледность поразила меня не меньше, чем в день знакомства, тепло приветствовал нас:

— Добрый вечер, Вера, Янис, спасибо, что приняли мое приглашение. Входите, пожалуйста. Будьте как дома.

Он пожал руку мне, затем Янису, который протянул ему бутылку вина, купленную по этому случаю.

— Могу я помочь вам раздеться? — предложил он.