Ну, или лопаты, молотка и прочего инструмента, если приходилось помогать отцу или деду. Но это было настолько редко, что можно было и не упоминать.

Много времени прошло и многое изменилось.

– То, что она говорила, – Нельсон на секунду остановился, будто хотел узнать ответ на свой вопрос, но одновременно боялся этого. – Это было правдой?

– Да, – ответил монстр. – Она собиралась остаться с тобой. Не возвращаться к своим, бросить их ради тебя.

– Но вернулась, и начала войну, – констатировал Нель, тяжело вздохнув. – Если то, что ты мне показал – правда, то они уже взяли два перехода. Не знаю, на что рассчитывают ублюдки из-под мэрии… Может, ты знаешь?

– Они думают не так как ты, Нельсон. И не так, как остальные люди. Мне приходится оценивать всех по одной Карине, но, думаю, этого достаточно. Способ мышления у групп людей одинаковый, – ментал на секунду остановился. – Больше всего он напоминает способ мышления ваших детей. Например, того ребенка, которого убил халиф.

При упоминании Коли у мародера сами собой сжались кулаки. Он все еще винил себя в том, что произошло с мальчишкой. Если бы только он действовал тогда умнее, если бы смог добраться до ублюдка первым…

Несмотря на то, что рассказывали о Неле, он вовсе не был кровожадным животным. Хотя и старательно работал на этот образ, выступая на публике и не опровергая ни одной из баек о себе. Репутация важна, если ты хочешь выжить среди стаи голодных псов, а именно такую стаю представляло собой сборище выживших.

Да, мародеру много чего приходилось делать, чтобы выжить, и кошмары его не мучили. Вернее, мучили, но вовсе не связанные с его прошлым.

Но в тот момент ему хотелось убивать. Выкопать халифа из могилы, где бы его ни похоронили пришлые, оживить, и убить еще раз. Как-нибудь иначе, чтобы ублюдок дольше мучился.

Нель повернул голову и, несмотря на то, что они с монстром находились в абсолютной темноте, увидел в его глазах самый настоящий страх. И на секунду ужаснулся. Какие же мысли напугали монстра, который в принципе не мог испытывать человеческих эмоций?

Это мгновенно протрезвило мародера, он успокоился и продолжил одеваться.

– Ты хочешь сказать, что она мыслит, как ребенок? – тихо спросил мародер.

– Не совсем как ребенок… – менталу все еще было сложно подбирать слова, хоть он и говорил почти по-человечески. – Понимаешь, в ней бурлят эмоции, она постоянно меняет решения.

– Короче, как типичная телка в период полового созревания, – кивнул Нель. – Хотя, вроде как, половой зрелости она должна бы уже достичь. Но точно ничего сказать не могу, никогда их не понимал. Слушай…

Мародер уже натянул на себя костюм. Ему не хотелось продолжать разговор с менталом, но очень хотелось узнать, что монстру известно о девушке.

Мутант будто знал, о чем думает мародер. Хотя, скорее всего, так и было, ментал вновь безо всякого стыда читал мысли мужчины. Он терпеливо ждал, решится ли Нель заговорить.

Мародер не решился.

Он натянул поверх защитного костюм рваный и покрытый бурой кровью разгрузочный жилет, кое-как отрегулировал ремешки, чтобы рваная тряпка не так сильно болталась. Подумал секунду и решил взять вместо незнакомого АК-74 свой старый укорот.

Автомат был немного короче, чем АК-104, с которым Нель давным-давно успел сродниться. Но тут и патрон был другой, и охлаждался ствол хуже, и пули разбрасывало сильнее. Но, увы, не сложилось.

Взяв из дивана укорот, мародер прикрепил к нему ремень, повесил на себя, прикинул и отрегулировал ремень. Засунул в ящик найденный на улице Калашников, снял с себя автомат, уселся на пол и принялся набивать магазины.

– Собираешься добраться до той девушки? – спросил ментал, когда Нельсон набил первый магазин.

– Хочу задать ей пару вопросов, – Нель спрятал магазин в кармашек разгрузки и взял из ящика второй.

– А если она не захочет отвечать? – монстр никак не унимался.

Нель оставил этот вопрос без ответа. Набив второй магазин, он вставил его в автомат, дернул затвор, досылая патрон, и хищно усмехнулся. Вновь отложил автомат, взял третий магазин, и начал вставлять в него остроголовые автоматные патроны.

У неподготовленного человека от этого уже давно заболели бы руки, но для мародера эта работа была более чем привычной. Разорвав промасленную бумагу очередной пачки, Нель взглянул на монстра, который с интересом смотрел на мужчину. То ли ответа ждал, то ли еще что.

– Не знаю, – мародер помотал головой. – Я надеюсь что-нибудь придумать, как-нибудь попытаться поговорить с ней. Если нет, то…

– Придется ее убить? – закончил ментал фразу.

– Не знаю, – Нель пожал плечами и продолжил набивать магазин.

– Но ты можешь предположить и такой вариант?

– Конечно, – Нель упрятал магазин в карман разгрузки и взялся за следующий. – Могу даже предположить, что мне придется убить их всех. Но ведь это вовсе не значит, что именно так и будет. Хотя, как сказать…

– Не думал о том, что, нужно хотя бы выработать какой-то способ коммуникации?

Мародер усмехнулся. Монстр был прав, а сам Нель об этом даже не подумал.

Действительно, если Нельсону придется общаться с кем-нибудь по пути к своей цели, то не жестами же ему объясняться? Тем более, что никаких улучшений за последние сутки не произошло, а, значит, надеяться на восстановление речи не приходится.

Мародер отложил магазин, поднялся с места и пошел к гостиному гарнитуру. Обитателям этой квартиры, очевидно, повезло, они успели сбежать из города перед самой Войной, потому что вся мебель в квартире была аккуратно упакована в плотный полиэтилен, а окна тщательно проклеены скотчем.

Мародер подцепил кусок полиэтиленовой пленки и потянул. Несмотря на то, что с Войны прошло уже два десятка лет, упаковка все еще была прочной. Нель с усмешкой вспомнил о том, как в начальной школе на уроках природоведения его классу, совсем еще малышам, рассказывали о времени, за которое разлагается тот или иной материал.

Сейчас он не помнил, какой срок пророчили полиэтилену. Но выглядел он достаточно крепким, тем более, что квартира простояла нетронутой двадцать лет. В прошлый раз, когда мародер освобождал от пленки диван, ему было проще, сейчас же у него не было никаких инструментов.

Нель рванул пленку так, что она не выдержала и порвалась, подцепил один из лоскутов и стал дергать сильнее, пока, наконец, не освободил ящики. Открыл один из ящиков, второй, третий. Порылся в куче каких-то документов, грустно обвел глазами полку с дисками, провел пальцем по корешкам нескольких книг в разноцветных обложках…

В четвертом ящике нашлись блокнот, пара ручек и карандаш.

Мародер проверил ручки, но обе успели высохнуть за двадцать лет. Зато карандаш оставлял на бумаге след, хотя и бледный, и для задуманного вполне годился.