Я, помня о функции, которую попутно с телохранительской возложил на меня Бобров на время этого разговора, чуть наступила ему на ногу и придавила носок ботинка.

– Миша, мы же договорились не говорить сегодня об этом, – стараясь сдерживаться, мягко произнес Бобров.

– Да? – саркастически протянул Михаил. – А мне казалось, что мы договорились совсем о другом!

Он резко отодвинул тарелку, которая, кстати, была уже почти пустой.

– То есть ты не дашь мне денег? – с едва заметной угрозой в голосе спросил он.

– Я же уже сказал… – начал было Бобров, но все же не удержался: – Ты опять завел ту же шарманку! – закричал он. – Я думал, что ты наконец-то решил пообщаться по-человечески, а ты… Ты, оказывается, еще хуже, чем я думал! Решил сыграть на отцовских чувствах! Я думал, ты поумнел и повзрослел, а ты опять? Значит, только за деньгами меня звал? Сам придумал или мамаша подсказала?

– Че-го?! – вскакивая со стула и сжимая кулаки, вскричал Михаил. – Я решил сыграть? Я тебя звал? Да это ты сам меня позвал! Я думал, ты и правда жалеешь о случившемся, решил помочь сыну, а ты! Я всегда знал, что ты только притворяешься, корчишь из себя примерного отца, а на самом деле тебе на меня плевать! Решил ерундой отделаться, обедом накормить, да? За тарелку супа меня купить хочешь? Квартиру купил, теперь всю жизнь попрекать ею будешь?

– Что ты несешь, когда это я тебя попрекал? – ахнул Бобров и схватился за сердце.

– А если речь о серьезном заходит, ты сразу в кусты! – не слушая его, продолжал разоряться Михаил. – Да ты только о Катьке и заботишься, потому что боишься, что Лариска тебя бросит, если ты их обеих ублажать не будешь! Конечно, в остальном уже слабоват стал – так хотя бы деньгами взять, да? Где уж тут на сына найти, когда бабу нужно возле себя удержать!

– Что-о-о? – Бобров побагровел и, вскочив со стула, схватил Михаила за грудки. – Да я тебя, щенок, сейчас по стенке размажу!

Он с неожиданной силой крепко ухватил сына за плечо, свободной рукой отвешивая ему хлесткие оплеухи. Михаил пытался вырваться, но рука отца была крепче. Я видела, как косится в нашу сторону охрана кафе, но пока что не вмешивается, и решила проявить инициативу сама.

Я перехватила руку Боброва, но несильно, и негромко, но четко проговорила ему на ухо:

– Всеволод Евгеньевич, успокойтесь и возьмите себя в руки. Давайте сейчас же уедем отсюда.

Бобров, кажется, не собирался отступать так просто, однако хватку все же ослабил, и Михаилу удалось наконец вырваться из его цепких пальцев. Взъерошенный, он стоял, откашливаясь, и бросал на отца злобные взгляды. Поправив съехавший набок капюшон, он вытер рот взятой со стола салфеткой и хотел было продолжить свой монолог, но тут вступила я:

– Миша, ты лучше езжай пока. Вернуться к этой беседе всегда сможешь в другом месте.

– А я больше не собираюсь к этому возвращаться! – огрызнулся Михаил, почти не глядя мне в лицо. – Я уже все сказал!

– Все сказал? – снова завелся Бобров. – Да тебе за такие слова голову нужно оторвать! Я тебя предупреждаю – еще раз позволишь себе подобную выходку, я тебя своими руками задушу! – проорал он, и местная охрана снова покосилась в нашу сторону.

Всеволод Евгеньевич был зол не на шутку. Опасаясь, как бы они снова не накинулись друг на друга, я стала между отцом и сыном и еще раз повторила:

– На сегодня все прекращается. Всеволод Евгеньевич, поехали домой!

Бобров, задыхаясь от гнева, застегивал пальто и наматывал шарф. Михаил, не желая, видимо, выходить из кафе вместе с нами, первым двинулся к лестнице. Всеволод Евгеньевич дождался, когда он дотопает до верха, присел на стул, посидел некоторое время со скорбным видом, потом бросил на столик несколько купюр и пошел к лестнице.

– Что ж, вечер явно перестал быть томным, – резюмировала я, когда мы сели в машину. – Едем домой?

Бобров мрачно кивнул, и я направила «Тойоту» в сторону Кузнецкого ущелья.

Дома Бобров сразу же прошел к себе в кабинет, находившийся на первом этаже, и закрылся изнутри. Удивленная Лариса прошла к двери, тихонько постучала.

– Я занят, оставьте меня в покое! – нелюбезно прорычал Всеволод Евгеньевич, и перепуганная женщина отшатнулась, однако продолжать расспросы не решилась и отошла.

– Что с ним? – шепотом обратилась она ко мне.

– С сыном поссорился, – коротко прокомментировала я, и в глазах Ларисы сверкнул огонек беспокойства и досады.

Она хотела было что-то сказать, потом внимательно посмотрела на меня и, махнув рукой, направилась в свою спальню.

– Ужин на кухне, в микроволновке, – бросила она через плечо, закрывая за собой дверь.

Камиллы, как я поняла, дома не было, домработница Тамара Михайловна уже тоже отбыла. Собственно, мы находились втроем: чета Бобровых, разбредшаяся по разным комнатам, и я. Постояв в одиночестве в коридоре, я пожала плечами и решила не нарушать гармонии: отправилась к себе и переоделась. Ужин в микроволновке я благоразумно проигнорировала.

Ближе к ночи Бобров все-таки выбрался из своего кабинета и прошел в гостиную. Увидев, что она пуста, проследовал к спальне и постучал. Лариса что-то холодно ответила из-за двери, и Всеволод Евгеньевич заговорил быстро и мягко, извиняющимся тоном. Через пару минут Лариса милостиво отперла дверь, и Всеволод Евгеньевич тут же просочился внутрь. Я наблюдала за этой сценой из-за угла. Мне необходимо было перед сном побеседовать с Бобровым.

Я подарила им с супругой полчаса на примирение и всякие сюси-пуси, после чего на всякий случай набрала номер сотового Всеволода Евгеньевича.

– Да! – с удивлением и легкой тревогой отозвался он. – Что случилось?

– Ничего, просто не хотела личным вмешательством прерывать супружеский отдых. Поговорить бы надо.

– Проходите в кухню, – сказал Бобров.

Он явился туда сразу же за мной, уже переодетый в домашний костюм. Вид у Всеволода Евгеньевич был уже не раздраженным, а умиротворенным. Лариса тем временем проскользнула в душ.

– Так что? – доставая из холодильника коробку с соком и наливая себе в стакан, спросил он.

– Где живут Михаил и Агнешка? – спросила я.

Бобров наморщил лоб.

– А зачем вам Михаил? – не отставал Бобров.

Я вздохнула.

– Я вам уже говорила при первой встрече, что главной задачей для себя как телохранителя я считаю обнаружение источника угрозы.

– А вы что, думаете, что он известен Михаилу? – выпучил глаза Бобров.

– Не уверена. Но кое-какое предположение у меня есть, – уклончиво сказала я. – Он прислал вам эсэмэску со своего номера?

Бобров нахмурился и полез в карман за своим сотовым.