беспокойство, но я лишен возможности лично переговорить с Вами, а особые условия, в которых мы находимся, не дают мне другой возможности.

Разрешите мне вернуться в СССР и пойти на фронт для выполнения непосредственной для войны работы. Вы помните, что я уже был мобилизован от Политуправления РККА, откуда Вы меня сняли. Я могу работать для вас, но очень прошу — не в тылу. Наконец, когда Красная Армия перейдет немецкую границу — в Германию или Австрию, — для меня найдется достаточно работы.

Если я нужен, пошлите меня на подпольную работу, куда хотите, чтобы у меня было сознание, что я делаю что-нибудь непосредственно для войны, для победы против фашистов…

…Сейчас идет война, я коммунист и понимаю, что существует дисциплина. Поэтому я выполню все Ваши указания беспрекословно. Но итог последних 8 месяцев и перспектива затяжной бездеятельности вынуждают меня обратиться к Вам лично и просить Вашего быстрого решения.

С лучшим приветом Стефан».

Письму был дан ход. Уже через несколько дней в Тегеран ушла шифровка о немедленном отзыве «Стефана» и его группы. Группа возвратилась в Москву. Был разработан новый вариант маршрута ее переброски в Латинскую Америку, на этот раз Северным морским путем, а затем — через Исландию и США. В начале ноября 1942 года разведчики отбыли к новому месту работы.

Валентин Пикуль в своем романе «Реквием каравану PQ-17» рассказал об одной из трагедий Второй мировой войны — гибели союзного каравана в полярных широтах летом 1942 года. Из всего каравана уцелел лишь транспорт «Донбасс», который сумел доставить в Архангельск ценный груз. После этой трагедии Британское адмиралтейство решило временно прекратить движение союзных конвоев. Однако крайняя необходимость в поставках по ленд-лизу вынудила советскую сторону организовать весьма рискованное самостоятельное плавание транспортов без охранения.

В такое самостоятельное плавание и вышел 4 ноября из становища Белужья Губа, что на Новой Земле, танкер «Донбасс», имея на борту 49 человек команды. В их числе была и группа «Стефана».

7 ноября 1942 г. «Донбасс», на котором плыли разведчики, подвергся атаке немецкого крейсера и был потоплен. Почти вся команда и пассажиры судна, в том числе и выдающийся разведчик-нелегал Арнольд Дейч, погибли.

Из семьи местечкового ремесленника — в разведчики

Ни высокие награды, ни солидное положение в структурах государственной безопасности и военной разведки не спасли выдающегося советского разведчика-нелегала комкора Федора Карина от гибели в застенках Лубянки.

В 1896 году у бедного еврейского местечкового ремесленника Янкеля Крутянского, проживавшего с многочисленной семьей в селе Суслено в Бессарабской губернии, родился очередной ребенок, которого родители назвали Тодресом, или, на молдавский манер, Тудором. Впрочем, босоногие русские сверстники Тодреса, с которыми он играл в уличные игры в этом захудалом местечке, называли его более привычным русским именем Федор. Отец мечтал, чтобы его отпрыск «вышел в люди», и, когда сыну исполнилось десять лет, отдал его в реальное училище. Здесь он помимо основных дисциплин упорно овладевал немецким и английским языками, которые должны были пригодиться будущему коммерсанту.

Однако вместо того, чтобы готовиться к предстоящей коммерческой деятельности, во время учебы в реальном училище Тодрес сближается с революционно настроенными учащимися и увлекается идеями Маркса. Он вступает в подпольный кружок Российской социал-демократической рабочей партии и ведет активную революционную агитацию.

С началом Первой мировой войны 18-летний Крутянский был мобилизован в армию и по заданию военной ячейки РСДРП(б) вел среди солдат революционную пропаганду, за что был отправлен в штрафную роту. Ему удалось совершить побег и эмигрировать в соседнюю Румынию, где он продолжил революционную деятельность. В 1915 году после вступления Румынии в войну на стороне Антанты Тодрес был приговорен Королевским судом к тюремному заключению. В 1917 году благодаря победе Февральской революции он был освобожден из тюрьмы по амнистии для политических заключенных и возвратился в Россию, где включился в активную революционную работу.

После победы Октябрьской революции Крутянский служил в бессарабской бригаде Красной Гвардии. В одном из боев с войсками боярской Румынии был ранен. В начале 1919 года командовал эскадроном конных разведчиков. Одновременно являлся секретарем Центрального бюро Компартии Бессарабии.

Вскоре Т. Крутянский, которому исполнилось 23 года, был назначен политическим комиссаром Всеукраинского уголовного розыска, членом коллегии Всеукраинской чрезвычайной комиссии (ВУЧК). Здесь он сменил имя и фамилию и стал именоваться Федором Яковлевичем Кариным.

В 1919 году 24-летний Ф. Карин переводится в Москву, в оперативную часть Особого отдела ВЧК, где под руководством Артура Артузова борется с врагами советской власти. Вместе с ним в ВЧК-ОГПУ работали и два его брата.

В сентябре 1919 года московские чекисты под руководством Артузова ликвидировали разветвленный контрреволюционный заговор белогвардейского «Национального центра». Заговорщики создали в Москве штаб Добровольческой армии во главе с генерал-лейтенантом царской армии Н.Н. Стоговым и назначили вооруженное выступление на вечер 21 сентября, когда, по их расчетам, генерал А. Деникин должен был взять Тулу и вплотную приблизиться к Москве.

За три дня до предполагаемого выступления белых, 18 сентября, председатель ВЧК Ф. Дзержинский доложил на Политбюро ЦК РКП(б) план мероприятий по разгрому заговорщических организаций. Операция чекистов по ликвидации «Национального центра» и штаба Добровольческий армии Московского района продлилась три дня. В ней принимал активное участие с оружием в руках и молодой сотрудник Особого отдела ВЧК Ф. Карин.

Вскоре газета «Известия» опубликовала обращение ВЧК ко всем гражданам страны по поводу ликвидации белогвардейского заговора. В нем был приведен список фамилий 67 главных заговорщиков, приговоренных военным трибуналом к расстрелу за измену Родине и шпионаж. В общей сложности чекисты при поддержке красноармейцев и рабочих московских заводов арестовали около 700 членов контрреволюционных террористических организаций, в основном бывших кадровых офицеров, которые планировали захватить Кремль и арестовать советское правительство во главе с В.И. Лениным.

Новый, 1920 год Ф. Карин встретил на посту делопроизводителя уполномоченного Оперативного отдела ВЧК. «Канцелярская» должность была таковой только на бумаге: здесь грамотные люди, да еще владевшие иностранными языками, были на вес золота. И вместо регистрации «входящих» и «исходящих» документов молодой чекист активно участвует в оперативных мероприятиях по борьбе с контрреволюцией.

Так, в начале 1920 года в поле зрения чекистов попал подозрительный поляк по имени Игнатий Добржинский. ВЧК уже было известно, что в Москве действует резидентура «двуйки» — 2-го отдела польского генштаба (военная разведка и контрразведка). Ее возглавлял некто по кличке «Сверчок». Через некоторое время чекистам в белорусском г. Орше удалось выйти на курьера московской резидентуры «двуйки», некую Марию Пиотух. За ней было установлено плотное наружное наблюдение, которое привело на явочную квартиру «Сверчка». Однако на