– А я мать той, с которой вы судя по всему спите, молодой человек.

– Не вижу в этом ничего противозаконного. – все так же невозмутимо откусил кусок тоста.

Он даже не шелохнулся под горящим взглядом моей матери, хотя должен был вспыхнуть мгновенно, оставляя после себя горстку пепла. По ее напряженному телу, я поняла, что сейчас рванет.

– Устроила из квартиры бордель. Какой пример ты показываешь Надежде? Знала, что ничего путевого из тебя не выйдет. Видел бы мой отец, во что ты превратилась, никогда бы не переписал на тебя квартиру.

– А ты бы и рада. И кстати, дедушка всегда мной гордился. И благо он не видит того, в кого превратилась ты, мама.

– Ты ещё рот вздумала открывать?! Не доросла. Вообщем так, я сюда по делу пришла. – сложив на груди руки, вздёрнула подбородок.

– У меня с тобой никаких дел нет. – голос начинал дрожать, выдержка предательски дала трещину. А это она ещё даже к сути не перешла.

– Зато у меня есть! – продолжала гнуть свою линию мать. И что же за дело у неё ко мне такое, что она снизошла до личного визита? Это, слава Богу, случалось крайне редко. Единственное что шло на ум – это квартирный вопрос, который не давал ей покоя. Этот вопрос и раньше вставал между нами невидимой стеной. Но что-то она больно резко и рьяно снова подняла эту тему.

Видимо почувствовав мое состояние Глеб поднялся со своего места и притянул меня к себе, бережно приобняв за плечи.

– Женщина, вас как зовут?

– Лидия Николаевна. – практически прошипела мать.

– Так вот, Лидия Николаевна, вы бы обороты сбавили. – в голосе прорезались стальные нотки. Никогда не видела его таким

Я замерла, не решаясь больше вставить ни слова. Впервые кто-то кроме дедушки, отстаивался меня перед матерью. Непривычное чувство разлилось тёплом по венам.

– А ты мне еще и рот затыкать вздумал?

– Если продолжите в том же духе, я вас ещё и провожу отсюда. – и почему-то я была уверенна, что именно так и будет, если «гости» продолжат в том же духе.

Как же мне хотелось, чтобы женщина, которая меня родила, по-скорее ушла отсюда. А ещё меня начинало бесить, как Надя смотрела на Глеба. С каким интересом его разглядывала. А поглазеть ведь было на что. Я и сама этим временами грешила. Но то я, мне можно. Но как «сестричка» пожирала его взглядом невольно заставляло меня не на шутку разозлиться. Сопля малолетняя. А взгляд голодный, как у последней блудницы на длительном воздержании.

Все же поняв, что ловить здесь нечего, незваная делегация наконец-то удалилась. Было ощущение словно ураган пронёсся, похоронив под руинами негатива все хорошее, что было перед этим. Благо, хорошего все же было больше.

Я хоть и привыкла к такой манере общения с собственной матерью, подобное ведь не впервые происходит, она и раньше наведывалась. Ещё когда я с Вадимом жила. Но все равно было обидно. Ещё и Глеб стал невольным свидетелем всего происходящего. От чего стало перед ним стыдно. Хороша у меня семейка, ничего не скажешь. Но одновременно с этим, было и приятно, что он за меня заступился. Ведь, тот же Вадим, например, трусливо поджимал хвост и если не запирался в комнате, то вовсе уматывал из дома. А тут поддержку получила.

Забрав со стола грязную посуду запихнула ее в посудомойку. То и дело отводя стыдливый взгляд от Глеба старалась чем-то занять руки. А лучше бы и голову с ненужными мыслями. Но получалось, скажем прямо, хреново.

За всеми гнетущими мыслями даже не заметила, как ко мне приблизился Глеб. Подойдя ко мне вплотную обнял со спины и прижал к своей груди. А я даже растерялась как-то. Замерла, боясь пошевелиться.

– Дыши, конфета. – усмехнулся этот змей искуситель.

Неужели я на столько не могу контролировать свои эмоции? Что так легко выдала своё состояние и невозможность глотнуть воздуха полной грудью.

– Что ты делаешь? – сказала, почувствовав как оголенного участка кожи на шее коснулись его губы.

– Привожу тебя в чувства.

– Скорее хочешь довести меня до беспамятства.

– Если это поможет, то почему бы и нет? – развернув меня к себе лицом, внимательно всмотрелся в мои глаза. – Как ты только выжила с такой мегерой-матерью и ее молчаливым гремлином на побегушках?

– С молчаливым кем? – разразилась громким смехом, запрокидывая голову и представляя лицо Наденьки, если бы она это сейчас услышала. Многое бы отдала за такое зрелище.

– Ну а как ещё назвать это размалеванное недоразумение, что молча топталось возле твоей матери? – вопросительно приподнял бровь, явно изо всех сил сдерживающий подступающий приступ смеха.

Надя была симпатичной девушкой. И лицом вышла и фигурой, с мозговой активностью, правда, беда. Но тут видимо по принципу или красивая, или умная. Правда и красоту свою она умудрилась испоганить. Казалось, что те тонны косметики, которые она наносила на лицо, при мимическом проявлении любой эмоции, осыпятся как толстый слой старой штукатурки. Помимо всего этого была ещё и жуткой стервой. Характер сволочной и подлый. Удивительно, что сегодня не вставила свои пять копеек.

– Мы не жили вместе. Практически с самого рождения меня воспитывал дедушка.

– Знаешь, глядя на твою мать, думаю это и к лучшему. – задумчиво заключил Глеб.

– Думаю да. Дед у меня вообще мировой был. С ним было хорошо. – ненадолго замолчав все же продолжила. – Мама родила меня очень рано. Сначала хотела аборт сделать, но дедушка отговорил. И теперь всю жизнь она искренне считает, что своим появлением я перечеркнула ее светлое будущее. И плюс обозлилась окончательно из-за того, что дедушка квартиру отписал мне, а не ей. Наверное, это основная причина такого ее отношения сейчас. Раньше было больше нейтралитета.

– Она никак не может на это повлиять?

– Нет. – отрицательно мотнула головой, в подтверждение своих слов. – Там дарственная была и дед в здравом уме и светлой памяти. Она поэтому и бесится, что сделать ничего не может. Ещё зачем-то Наденьку с собой притащила сегодня.

– А Наденька, это?

– А Наденька – это молчаливый гремлин, как ты выразился. – снова пришлось бороться с приступом смеха. – По совместительству дочь маминого мужа. Если так посудить, то мне она никто.

– Ну и черт с ней с этой Наденькой.

– А какая у тебя семья, Глеб? – поинтересовалась аккуратно. Мне действительно это было интересно.

– Не в обиду тебе, конфета, но благо не такая как твоя.

– И слава Богу. – хмыкнула, искренне радуясь за Глеба.

– Я вас как-нибудь познакомлю. – подмигнул и не дав мне от удивления раскрыть рот, продолжил. –