было бы уже известно. Просто кучка негодяев хочет запугать его, Фана Гельбиша.

Но и эту мысль он отбросил. Запугать его какой-то игрушкой? Такое никому не могло прийти в голову. Но что тогда означает фигурка Вэлла, что конкретно за ней стоит? На этот вопрос Гельбиш не мог ответить, и ему стало не по себе.

В этот день Кандар пригласил Мэта к себе.

Мэт явился точно в назначенный час. Кандар с удовольствием оглядел его ладную фигуру с идеально развитым торсом и разве чуть великоватой головой. Он даже подумал, что, вероятно, именно его голова с огромным лбом ученого внушает Марии непонятную, чисто женскую антипатию.

Кандар усадил Мэта и прошелся по кабинету.

– Поздравляю вас, дорогой Мэт! Моя дочь дала согласие.

Мэт поднялся и склонил голову в легком поклоне.

– Я счастлив, Диктатор, – сказал он низким приятным голосом. – Безмерно счастлив. Признаться, я не надеялся, что Мария согласится…

– Не скрою, решение было принято ею не сразу, а по зрелом размышлении, что, пожалуй, не свидетельствует о горячей любви к будущему супругу, но, как мне кажется, говорит о хорошо продуманном выборе. Думаю, что последнее предпочтительней.

– Я бы предпочел, чтобы это сочеталось, – заметил Мэт. – Но тем не менее я рад.

Кандар усадил Мэта.

– Единственное ее условие… Свадьба должна состояться немедленно и… – Кандар запнулся, несколько смущенный, – по старым лакунским обычаям… то есть в церкви… со всеми, так сказать, причудами…

Мэт с недоумением поглядел на Кандара.

– Мария воспитывалась моей женой, – продолжал Кандар. – Лиллиана, вы знаете, была склонна к романтическому образу мышления. Я не одобряю эти обычаи, хотя и не отрицаю их своеобразной красоты. В том обряде бракосочетания, который введен мною, больше чистоты, но, возможно, в нем не хватает известной доли романтики. Я не дал Марии окончательного ответа, решать должны вы.

– Как последователю идей Лея Кандара, мне претят эти обычаи с их напыщенной торжественностью и дешевой таинственностью, – сказал Мэт, – но я готов исполнить просьбу Марии. В сущности, это всего лишь игра.

– Да, да… – обрадованно произнес Диктатор. – Вы правы: игра! Венчание будет происходить в часовне Святого Лея сегодня ночью. Вы не возражаете?

– Но священник? Где вы возьмете священника? – улыбнулся Мэт.

– Насколько я знаю, один из помощников Гельбиша в прошлом был священнослужителем. Все необходимое доставят из Атеистического музея. Венчание состоится при минимальном количестве свидетелей – ровно столько, сколько необходимо для совершения обряда. Поверьте, я бы не пошел на это…

– Если бы решение Марии было вполне добровольным, – закончил Мэт, улыбнувшись.

– Да, отчасти это так, – смутился Кандар. – Но уверен, что вы сумеете заслужить ее любовь.

– Надеюсь, – согласился Мэт.

– Гм… вы, конечно, знаете, что в соответствии с этими дурацкими обычаями вы не можете видеть невесту до момента венчания.

Мэт улыбнулся и кивнул понимающе.

– Мария, в сущности, совсем еще ребенок, – извиняющимся тоном проговорил Кандар.

В кабинет вошел Фан Гельбиш. Он молча поставил на зеркальную поверхность диктаторского стола раскрашенную фигурку Вэлла.

– Что это? – удивился Кандар.

– Изображение дьявола. Грон Барбук нашел его в мусорном ящике.

Мэт без особого интереса взглянул на фигурку:

– Я не застал того времени, когда люди верили в Вэлла. Но, насколько мне известно, не оплаченное деньгами его изображение приносит несчастье.

Гельбиш исподлобья взглянул на него. Ему показалось, что в словах Мэта скрыта ирония. Выходило, что Гельбиш, принеся Вэлла в кабинет Диктатора, накликал на него какую-то беду.

– Чепуха! – возмутился Кандар. – Неужели в Лакуне есть еще люди, которые верят в дьявола?! Что все это значит?

– Очевидно, в Лакуне возрождается одно из бесчисленных суеверий, которыми народ был набит до Революции, – сказал Мэт, и Гельбишу снова почудилось, что Мэт внутренне подсмеивается не то над ним, не то над самим Диктатором.

Он снова взглянул на него, но Мэт был абсолютно серьезен.

– Что вы предприняли? – спросил Кандар.

– Я приказал сделать обыск у всех игрушечных мастеров. Я не был уверен, что это принесет результаты, но они превзошли мои ожидания. Только что мне сообщили, что исчез один из них по имени Йорг, живущий на хуторе недалеко от столицы.

– Йорг? – переспросил Кандар, смутно припоминая странные игрушки, которые он видел когда-то у Марии. – Тот, что делает коров с окошками на боку?

– Да. Он ведет довольно замкнутый образ жизни, а его игрушки неоднократно вызывали недовольство родителей, не желающих, чтобы их дети играли разными чудищами. Исчезновение Йорга, несомненно, связано с появлением этой фигурки.

– Не думаю, что это имеет серьезное значение, – сказал Мэт. – Если это действительно работа Йорга, то не о чем беспокоиться. Просто обычное его чудачество. Человек с тридцать седьмым параграфом может позволить себе такое. А его исчезновение… Мало ли куда он мог уехать – у него, как у любого лакунца, куча родственников.

– Во всяком случае, эта фигурка свидетельствует о том, что просветительная работа среди населения ведется недостаточно хорошо. – Кандар повертел в руках злополучную статуэтку. – За эти годы наш народ прошел большой путь. Лакуну не узнать. Из грязных задворок Европы она превратилась в страну, где чистота тела и духа стала альфой и омегой всей жизни. А эта кукла говорит о том, что есть еще закоулки, где гнездится темное суеверие… Вэлл… Ты говоришь, его нашли в мусоре?

– Да, Учитель, в мусорном ящике.

Кандар вдруг рассмеялся:

– Нет, что ни говори, Гельбиш, а все-таки мы кое-чего достигли! Раньше никто бы не осмелился так бесцеремонно поступить с самим Вэллом!

Гельбиш заставил себя улыбнуться. Он не разделял оптимизма Диктатора. Мысль о заговоре не покидала его.

– Я могу идти? – спросил Мэт.

– Да, да, дорогой Мэт. Вы свободны. Я рад, что Мария дала согласие. – Он вышел из-за стола и обнял его. – Можешь поздравить его, Фан. Мария согласилась стать женой Мэта, – обратился он к Гельбишу.

Если бы вдруг восковая кукла ожила и перед Гельбишем во плоти предстал сам Вэлл, он не был бы потрясен больше, чем известием о браке Мэта с Марией. Тем не менее он изобразил на лице искреннюю радость и крепко обнял Мэта.

– Трудно найти более достойного мужа для вашей дочери, Учитель, – произнес он как можно проникновенней.

Мэт чуть заметно улыбнулся, поклонился Кандару и вышел. Гельбиш проводил его настороженным взглядом. То, о чем сообщил сейчас Кандар, было настолько неожиданным, что Гельбиш забыл и про Вэлла, и про Йорга. Если Мэт станет зятем Кандара, это будет иметь самые серьезные последствия прежде всего для него, Гельбиша. Мэт молод и обладает сильным характером. Его любит Диктатор. И не займет ли он место ближайшего советника Диктатора, то есть его, Гельбиша, место?

– Ты не слушаешь меня, Фан? – донесся до него голос Кандара.

– Нет, нет, – спохватился Гельбиш. – Слушаю.

– Я надеюсь, что ты не откажешься присутствовать на брачной