К ее облегчению, девочка не стала устраивать скандала. Вдоволь наревевшись до этого, она изрядно устала и теперь, положив щеку на пухлую ручку, моментально уснула.

Джек, улыбнувшись, взглянул на секретаршу. Даже если его и застали врасплох за абсолютно не свойственным ему занятием, он не подал виду.

— А, кофе. Спасибо, Мари. Поставь его на стол, хорошо? Между прочим, ты не знакома с Натали? Это жена Антуана Лемэра. Она была тогда на нашей дружеской вечеринке. По-моему, вы обменялись парой фраз.

Навстречу Натали протянулась изящная холеная рука.

— Как поживаете, Натали? Какое чудесное имя! Вы, очевидно, русская?

— Нет, дело в литературных пристрастиях моей матери, — привычно протараторила она, отвечая на рукопожатие.

— Так, значит, вы жена Антуана, — многозначительно протянула Мари, всем своим видом давая понять, что невысокого мнения о женщине, которая была настолько глупа, что вышла замуж за вора-бухгалтера. — Вы знаете, где он сейчас?

— Нет, не знаю, — ответила Натали, стараясь сохранять остатки достоинства. Она была близка к тому, чтобы признать правоту Мари. — Я не видела его вот уже два дня.

— Ах, какая жалость… Джек, мне сообщили имена приглашенных на выставку в Токио. Следует ли заказать билеты?

— Да, пожалуйста, Мари. Ты сможешь полететь туда со мной?

— Конечно.

Выходя из кабинета, она была похожа на кошку, добравшуюся до сметаны, и Натали ощутила резкий укол в сердце. Неужели Джек спит со своей секретаршей? Она, бесспорно, относится к тем женщинам, которые могли бы привлечь его, — безукоризненно сшитый костюм, уверенные манеры и речь, за которыми чувствовалось дорогое частное образование.

Черт побери, да она же ревнует! Это чувство было из разряда тех ощущений, которых она прежде не испытывала. Симон никогда не давал ей поводов к ревности, а Антуан… Если быть честной, то он был не способен вызвать в ней столь глубокие эмоции.

Джек тем временем наполнял чашки из старинного серебряного кофейника.

— Сливки, сахар? — спросил он.

— Немного сливок, пожалуйста, — с усилием выговорила Натали.

Он передал ей чашку и откинулся в кресле, серьезно глядя на нее через стол.

— Ну а теперь расскажите, что же все-таки случилось, — попросил он. — Каким образом Антуану удалось заставить вас подписать бумаги?

Натали криво улыбнулась. Ей было неудобно признаваться в своей глупости, но, тем не менее, она выложила ему всю правду. Джек внимательно слушал, изредка задавая вопросы, чтобы прояснить ту или иную деталь.

— Закладной не существует?

Натали отрицательно покачала головой.

— Нет. Все было сполна оплачено из страховки Симона.

— А кто эти люди, купившие дом?

— Какая-то компания по торговле недвижимостью. Они спешат снова его продать.

— Ага! — Заметив ее вопросительный взгляд, Джек принялся объяснять: — К сожалению, существует немало подобных сомнительных компаний. Они действуют на грани закона, скупая недвижимость, которая по тем или иным причинам продается по дешевке. Например, если хозяин дома недееспособен или испытывает отчаянную нужду в деньгах. Затем они заставляют его быстренько съехать и сразу же выставляют дом на продажу, имея на этом славный доход.

У Натали вытянулось лицо.

— Как вы думаете, я могу на что-нибудь рассчитывать в данной ситуации?

Плотно сжатые губы Джека не внушали оптимизма.

— Насколько я понимаю, вы все-таки подписали эти бумаги? Подпись не поддельная?

— Если и поддельная, то от моей ее никто не отличит, даже я, — с горькой иронией ответила Натали.

— А ваша подпись засвидетельствована?

— На тех бумагах, что я подписывала, автографов свидетелей не было, а на тех, которые предъявил мне тот тип, они уже были. Наверное, появились потом… Это лишает их законной силы, не так ли? — добавила она, хватаясь за последнюю соломинку.

— Теоретически — да, — согласился Джек, однако в его голосе звучало сомнение. — Но доказать это будет непросто.

— Но ведь при засвидетельствовании обязательно должен был присутствовать нотариус? — возразила она.

— Это так. Но, к сожалению, среди них немало подлецов, готовых изменить профессиональной этике за приличное вознаграждение. Первое, что нам надо будет сделать, — это получить копии всех документов.

— Значит, если дело дойдет до суда, это будет всего лишь мое слово против их слова, не так ли? — мрачно поинтересовалась она. — Ведь нет никакой гарантии, что я смогу доказать незаконность их действий.

— Боюсь, что так, — уныло признал он и поднял кофейник, предлагая ей вторую чашку. — Бумаги, которые вы подписывали, относятся только к дому?

Натали удивленно взглянула на своего собеседника.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, например, не было ли там документов, касающихся компенсации, которую вы получили за несчастный случай с Симоном?

— Я еще не получила компенсацию, — ответила она дрожащим голосом. — Это долгая история. Нужно, чтобы перед судом предстал другой водитель. Потом, как правило, следует его апелляция, затем его страховая компания начинает торговаться по поводу суммы. Но Симон застраховал свою жизнь, к тому же я выручила немалые деньги от продажи его магазина. На это-то мы и жили… — У Натали побелели щеки. — Уж не думаете ли вы, что он добрался и до этих денег?

— Думаю, не мешает проверить.

Потребовалась всего пара телефонных звонков, чтобы утвердиться в самых худших предположениях. Антуан перевел деньги с ее депозитного счета и обратил их в наличность двое суток назад, как раз в тот день, когда исчез, оставив Натали всего с несколькими сотнями франков на текущем счету.

Она сидела, крепко прижав к себе Монику, и слезы текли по ее щекам.

— Черт бы его побрал! — наконец выдохнула Натали. — Он обманул меня и лишил Монику будущего. Никогда не прощу ему этого!

Джек подошел к бару в углу и вернулся с рюмкой коньяку.

— Держите! Вам явно требуется что-нибудь покрепче, чем кофе.

Она подняла на него глаза, потемневшие от перенесенного потрясения.

— Но я не пью…

— Исключительно в лечебных целях, — настаивал он, вставляя рюмку ей в руку и направляя ко рту.

Натали выпила залпом, и огненный напиток опалил горло.

— Хорошо еще, что не пришла компенсация, — пробормотала она, пытаясь найти просвет в черных тучах, что сгустились над ней. — Он ведь мог присвоить и ее.

— Мне кажется, именно за нею он и охотился, — сухо признал Джек. — Он мог вычитать что-нибудь из газет?

— В прессе прошло сообщение о судебном процессе. Водителя, который сбил Симона, признали невиновным. Когда был вынесен вердикт, газеты опубликовали на первых страницах фотографию меня и Моники. Но это было за много месяцев до того, как я встретила Антуана.

— Он вполне мог все планировать еще тогда, — нахмурившись, сказал Джек. — Боюсь вас огорчить, но подозреваю, что он и раньше проделывал подобное. Это не экспромт: схема хорошо им отработана.

— Вы хотите сказать… Вы думаете,