— Мой отец? — Хэнк вскочил с дивана.

Лиззи и представить не могла, как он себя чувствовал в этот момент.

Хэнк любил и уважал своего отца, который поставил его на ноги, когда умерла мать. Слушать, что отец кого-то не устраивал, было невыносимо.

— Сядь, Хэнк. — Лиззи потянула его за рукав. — Позволь Дэниелу закончить. Пожалуйста.

— Я многое понял за последние тридцать два года, — продолжил Уоллес. — Понял, что происхождение человека не говорит о том, хороший он или плохой. Не стоило забывать об этом, ведь я сам выходец из среднего класса.

— Вы? — удивился Хэнк. — Что-то не верится!

— Я ушел из дома мальчишкой, чтобы сколотить миллион долларов. Но деньги — не главное. — Дэниел покачал головой. — Я не ценил то, что имел, и потерял все самое дорогое. Сначала — Иду вскоре после рождения Марджори, потом и дочь.

Хэнк молчал. Лиззи осмелилась задать следующий вопрос:

— Что случилось после того, как вы поссорились с дочерью?

— На другое утро я успокоился и мог мыслить здраво. Но я по-прежнему не сомневался, что ее любовь к Джеймсу Дэвису — всего лишь увлечение. Дочка всегда отличалась своеволием, и я подумал, что она выбрала этого молодого человека, просто чтобы позлить меня.

— Вы оказались не правы, — раздался голос Хэнка. — Вы знали моего отца? Знали, каким он был человеком?

— Нет, мы не были знакомы, — признался Дэниел. — Я пытался найти твоих родителей. Я понимал, что совершил ошибку, и хотел извиниться. Случайно я напал на след и написал дочери. Но все письма возвращались ко мне нераспечатанными. Потом я снова потерял их.

— Вы просто сдались.

Кривая улыбка появилась на лице Дэниела.

— Если ты считаешь, что Уоллес — распространенное имя, то попробуй отыскать человека, которого зовут Джеймс Дэвис. — Дэниел горько усмехнулся. — К тому моменту, как я почти отыскал их во второй раз, они снова успели куда-то уехать. Тогда ты уже подрос.

Лиззи переживала за обоих мужчин. Дэниел дорого заплатил за свою несдержанность. Он повторил ошибку многих родителей, которые пытаются навязать детям свое мнение о выборе спутника жизни. Хэнк мог бы исправить ситуацию, но злость и негодование не позволяли ему этого сделать. Что же ей сказать Хэнку? Прежде чем Лиззи успела подобрать нужные слова, Хэнк высвободил руку. Она отлично понимала, что он отталкивает самого близкого человека, своего деда. Ему была необходима помощь, но Лиззи не знала, что делать.

— У меня остался еще один вопрос, — сказал Хэнк, вставая. — Я получил письмо из компании «Краун» только из-за того, что я ваш…

— …внук? — закончил Дэниел. — Это трудный вопрос. Сначала я не был уверен, что ты — сын Марджори, ведь я нашел тебя спустя много лет. Однако все, что я узнал от частного детектива, подтверждало, что ты действительно мой внук.

— Таким образом, вы предложили мне работу именно поэтому, а не из-за моей квалификации?

— Не совсем так. Ты вырос отличным человеком, — сказал Дэниел твердым голосом. — Это лишний раз доказывает, что в твоих жилах течет кровь Уоллесов.

— Кровь Дэвисов тоже, — вызывающе произнес Хэнк.

Дэниел покачал головой, как будто отрицая этот факт.

— Ты стал тем, кто ты есть, благодаря тому, что ты наполовину Уоллес.

— Что вы обо мне знаете? — Все.

— Тогда вы должны знать, как порой тяжела была наша жизнь.

— В то время мне это было неизвестно. Я сделал все, что в моих силах. Дочь могла вернуться домой в любое время, могла попросить о помощи. Но Марджори была горда и упряма. Она сделала свой выбор. Ты не представляешь, как часто я мечтал, чтобы все сложилось иначе.

Хэнк стоял не шелохнувшись и молчал.

— Каков твой выбор? — не выдержал Дэниел. — Ты будешь продолжать работать в компании? Или позволишь своей гордости все погубить, как когда-то поступила твоя мать?

— Это зависит от многого.

— Здравомыслящий человек не откажется от такой возможности. Ты ведь умен, не так ли?

— Может быть, даже умнее, чем вы думаете. — В голосе Хэнка звенел металл. — Есть одна вещь, насчет которой вы ошибаетесь. Мои родители не были гордецами. Мы были счастливы и без всего того, что есть у вас. — Он оглядел кабинет. — Для меня совершенно очевидно, что богатство не сделало счастливой мою мать. Если бы вы приняли отца… если бы вы дали ему хоть один шанс… Но вы не согласились, и, может быть, поэтому мама умерла совсем молодой. Она отказалась лечь в больницу с пневмонией, потому что у нее не было медицинской страховки.

Дэниел побледнел и пошатнулся. Лиззи увидела, что слова Хэнка причинили старику боль. Ее сердце упало. Уоллес тянулся к внуку, полностью признал свою вину, но Хэнк не собирался прощать его. Лиззи не могла согласиться с ним. Она положила руку ему на плечо.

— Хэнк, мы все совершаем ошибки. Дэниел раскаивается, ты же видишь.

— Наверное, уже слишком поздно, — резко сказал он и повернулся к Дэниелу. — Я сообщу вам о своем решении насчет работы. Мне о многом надо подумать. — Хэнк взял Лиззи под руку. — Пойдем, мы засиделись в гостях, да и Бэйли, наверное, заждался.

Дэниел Уоллес молча глядел им вслед. На его лице застыло выражение бесконечной муки.

— Он всего лишь… — начала было Лиззи, когда они вышли на улицу.

— Не сейчас, — прервал Хэнк, открывая перед ней дверцу автомобиля. — Здесь ты ничем не можешь помочь мне, Лиззи. Я сам должен решить, что делать дальше.

Лиззи знала, что он прав, но все же хотела поддержать его. Хэнку надо осознать, что людям свойственно совершать ошибки. Если он не сможет принять это, как он примет ее?

Хэнк припарковал взятую напрокат машину. Если бы он мог отказаться от приглашения Лиззи, не обидев ее, он бы так и сделал. Но она предупредила, что, если он не приедет, она очень сильно расстроится.

Хэнк сидел за рулем, бесцельно глядя на пустую улицу. С каких это пор его стало волновать, что Лиззи может расстроиться? Единственным человеком, о котором он заботился, за исключением родителей, был он сам. Теперь в его жизни возникла Элизабет Эдвардс. Что, черт побери, с ним происходит?

Рассматривая двухэтажный дом, адрес которого дала ему Лиззи, Хэнк захотел умчаться прочь, но не мог так поступить. Что вообще связывает людей? Они покидают друг друга, умирают, наконец. Он видел, что стало с его отцом, когда тот потерял жену. Депрессия. Пьянство. И все это из-за любви.

Хэнк никак не мог привыкнуть к тому, что Дэниел Уоллес — его дед. Хотя прошло уже два дня. Может быть, когда-нибудь это и произойдет, но будет ли он способен простить свою мать за то, что она всю жизнь лгала ему?

Тяжело вздохнув, Хэнк вышел из машины и направился к дому. Он не имеет права полюбить Лиззи. Что он может дать ей, сделать для нее? Он не знал, как следует строить длительные отношения с женщиной. Хэнк общался с отцом, работал на стройках, заводил необременительные связи, но практически ничего не знал о женщинах: как они ведут себя, о чем думают. Он был уверен, что необходимо вникнуть в это, если собираешься завязать с кем-либо настоящий роман. Он много слышал об этом от своих приятелей.