Полковники же вернулись в тверское СИЗО, Гурову позвонил Ципиков и настоял на личной встрече. Из его сумбурной речи Лев сделал вывод, что вопрос серьезный, и не стал отказывать. Четкого плана действий у полковников на тот момент не было, поэтому они решили, что могут немного задержаться. Гуров засел в кабинете, выделенном полковником Осокиным, и начал методично разбирать все дела «Стрелков-инкассаторов» в ожидании приезда адвоката.

А Крячко занялся изучением личных дел охранников, каким-либо образом контактировавших с Хамелеоном за те две недели, что арестант провел в изоляторе. Он надеялся вычислить того, кто мог сотрудничать со «Стрелками», резонно полагая, что дату и время перевозки им мог сообщить кто-то из своих. Гуров же в этом вопросе был с ним не согласен. Он считал, что «Стрелки» не стали бы связываться с «краснопогонниками». Для парней типа «Стрелков» принимать помощь от охраны вроде как западло, а зоновские законы они должны были уважать.

Адвокат приехал только к шести, с порога принялся извиняться за задержку, мол, дела других клиентов задержали. Он был явно удивлен тем, что московские опера занялись похищением Хамелеона всерьез, и всем своим видом старался показать, что ценит их рвение.

– Рад, что вы меня дождались, – произнес Ципиков. – Уверен, вы об этом не пожалеете.

– Если можно, ближе к делу, – суховато ответил Гуров. – Что за неотложный вопрос?

– Кажется, я нашел доказательства того, что моего клиента похитили, – торжественно заявил адвокат и выложил на стол миниатюрный микрофон. – Вот, это я нашел сегодня днем.

– Микрофон? Очень мило, – протянул Лев. – И что он должен означать?

– Понимаете ли, мое основное место жительства находится в Москве. Когда моего клиента задержали и определили в местный изолятор, я вынужден был приехать. Такие дела дистанционно не решаются, мое присутствие было просто необходимо. Так вот, я приехал в Тверь и остановился в гостинице. Офиса у меня здесь нет, поэтому все вопросы по делу Шаповалова я решал либо здесь, в СИЗО, либо в гостиничном номере. После того как мы с вами побеседовали, я все думал: каким образом этим прохиндеям стал известен тот факт, что Шаповалова переводят в «Лефортово»? Сначала я решил, что тут замешан кто-то из охранников. Сдали Шаповалова за хорошую мзду, и дело с концом. Но потом этот вариант забраковал. Знаете, почему? Нападение на автозак совершили не дилетанты, это сделали преступники высокого полета, я уверен. А раз так, то и с охраной они связываться не станут.

– Воровской закон, – вставил Гуров, давая понять, что уловил мысль адвоката.

– Верно, воровской закон, – радостно согласился Ципиков. – И как же тогда они узнали, что Шаповалова переводят? Мистика какая-то! И тут мне в голову пришла гениальная мысль. Чтобы ее проверить, я принялся методично осматривать свой номер. Как думаете, что я обнаружил?

– Ваш номер прослушивался, – догадался Лев.

– Абсолютно справедливо, – удовлетворенно кивнул Ципиков. – Я обнаружил этот микрофон за безвкусной картиной у себя над кроватью. Кто-то занял соседний номер и, пока я отсутствовал, просверлил малюсенькую дырочку в стене и просунул этот предмет в мой номер. Просто до гениальности!

– Действительно, просто, – согласился Гуров. – Кто зарегистрирован в этом номере, узнали?

– Не успел, – досадливо поморщился Ципиков. – Возникло неотложное дело, и я вынужден был уехать, на вопросы администратору времени не хватило.

– Тогда прямо сейчас поехали, – поднялся Лев. – Наверняка прослушивающего устройства в номере уже нет, а сам жилец выселился, но отпечатки пальцев и приметы не помешают.

Он вызвал Крячко, вытребовал из местного отдела полиции группу криминалистов, и вместе с Ципиковым вся группа выехала в гостиницу. Вежливый администратор изучил документы Гурова и только после этого отдал распоряжение выдать ключи от соседнего номера. Как Лев и предполагал, жилец освободил номер двое суток назад, за день до налета на автозак. Полковникам повезло, новым жильцам номер не сдавали, а гостиничная обслуга оказалась не шибко трудолюбивой, поэтому уборку в номере еще не проводили.

Группа Гурова в сопровождении администратора поднялась на второй этаж. Внешне номер ничем не отличался от сотни таких же номеров в любой другой гостинице. Одна жилая комната, туалет, совмещенный с душем, и небольшой предбанничек вместо прихожей. Интерьер комнаты стандартный: двуспальная кровать, встроенный шкаф и две тумбочки с простенькими светильниками на них. Над кроватью висела картина, аляповатые цветы в уродливой вазе.

– Вот, видите? И у меня точно такая же, – радостно заявил Ципиков, тыча пальцем в картину. – Под ней должно быть отверстие.

Криминалисты принялись за работу. Аккуратно сняли картину, за которой действительно нашли отверстие размером в пять миллиметров. На картине обнаружились и отпечатки пальцев. Огромное количество. Надежды на то, что среди них найдутся и отпечатки преступников, теперь казались ничтожными, но из того и состоит работа криминалистов. Двое молчаливых парней передвигались по комнате от предмета к предмету, посыпая их порошком и снимая липкой лентой то, что проявилось.

Гуров оставил в номере Стаса, а сам спустился вниз опять же в сопровождении администратора. Он собирался побеседовать с сотрудником, регистрирующим клиентов, а администратор пожелал при этом присутствовать. В этот вечер за стойкой регистрации стоял молодой парнишка лет двадцати – двадцати двух. Он внимательно выслушал вопрос полковника, после чего перевел вопрошающий взгляд на администратора. Тот нехотя кивнул, и парнишка принялся рассказывать.

Согласно журналу регистрации, в номер двести одиннадцать жильцы заселились спустя пять дней после задержания Хамелеона. Двое мужчин предъявили водительские удостоверения и забронировали номер на весь месяц. Оплату произвели наличными, питание в номер не заказывали и отказались от уборки на весь период проживания. Это было не так странно, как могло показаться на первый взгляд. Многие посетители не желают, чтобы в их номер приходила горничная в их отсутствие. Эти же, судя по отметкам в журнале, даже постельное белье предпочли менять самостоятельно.

– Вы лично их видели? – спросил Гуров.

– Разумеется. Мы вдвоем со сменщиком работаем, меняемся через сутки, – ответил парнишка, но, поймав недовольный взгляд администратора, тут же начал оправдываться: – То есть это временно, пока новых сотрудников не наймут. А так мы строго по КЗОТу работаем. Выходные, праздники, переработка и отпуска – все соответствует закону.

Гуров поморщился, но промолчал. Вступать в распри с администратором ему совершенно не хотелось.

– Можете описать их внешность? – пропустив оду о прекрасных условиях труда, спросил он.

– Один высокий, худой и с проплешинами в волосах. – Парнишка и сам был рад уйти от щекотливой темы. – Второй чуть ниже, но тоже не карлик. Вот у него шевелюра что надо. Густые черные волосы по плечи. Он их всегда руками вверх загребал, чтобы на глаза не лезли.