— Я хочу выпить за тебя. За твой день рождения. За твою неповторимую красоту. Мне хочется пожелать тебе так много, что, пожалуй, не хватит и вечера, чтобы все сказать. Поэтому будь счастливой! Будь самой счастливой, чтобы не случилось! За тебя, моя дорогая!

Девушка отпила один маленький глоточек. Подали заказанные заранее блюда. Он видел, что она волнуется, наблюдая за тем, как она ковыряется в тарелке.

— Что с тобой? — Не выдержал он. — Тебя что-то беспокоит?

— Нет-нет, что ты! — С фальшью в голосе ответила она, стараясь улыбаться искренне. — Все прекрасно!

— Я стар, но не дурак. Я прекрасно вижу, что тебя что-то волнует. Если тебе здесь не нравится, давай уйдем.

При слове «уйдем» она подскочила на стуле, и лихорадочно затрясла головой.

— Нет-нет! Все хорошо! Правда! — Смотрела она на спутника щенячьими глазами. — Мне просто не совсем комфортно… Я никогда не бывала в таких местах… — Тихо призналась она. — Мне кажется, что я белая ворона в подобном обществе.

— Сашенька, оглядись по сторонам. — Спокойно попросил он. И девушка повиновалась. — Теперь скажи мне, пожалуйста, кто на тебя смотрит? Или может быть показывает пальцем? — Она покачала головой. — Тогда расслабься, и поверь мне, ты выглядишь просто потрясающе.

Он погладил её руку. Она снова улыбнулась. После чего Александр Семенович извинился и вышел в уборную. Помыв руки, он уставился в зеркало. И отражение его самого вдруг скорчило гримасу: «Старый кобель! Цветочки, конфетки! А все для чего? — Издевательским тоном скрипело отражение. — Привез девчонку, чтобы затащить её в постель! Потешиться захотелось! А в лес зачем? Чтоб не сбежала? Старый жирный боров! Все ради одного!» Мужчина ополоснул лицо холодной водой. А потом задумался, ведь так оно и выходит. Привез подальше от людей, от чужих глаз, устроил романтику. А все для чего? Для того чтобы получить эту ночь. Снял очки и потер переносицу. Вдруг стало стыдно. Так стыдно, что он подумал о том, что он действительно похотливая скотина.

Саша думала почти о том же. Переживания их отчасти совпадали. Она полюбовалась прекрасными цветами. А на губах всплывала в памяти его нежность, трепетность. Да, она готова. Именно сейчас, именно теперь и никогда больше. Сегодня она хочет быть с ним. Хочет быть только его. Только для него. Ведь именно его она ждала всю свою жизнь. Берегла себя, свое сердечко, хранила. И вот настал этот миг. Пришла любовь. И сегодня она сделает этот страшный шаг в женскую жизнь…

Когда он вернулся за столик, он обратил внимание, что в девушке что-то изменилось. Вроде все тоже… То ли взгляд стал другим, или может что-то еще. Он не смог разобрать.

— Тебя так долго не было…

— Ну, я же уже здесь. А ты так ни к чему и не притронулась. — По-отечески заметил он. Она лишь сморщила нос в ответ.

Потом она подняла бокал, и пригубила глоток побольше. Вино имело очень терпкий вкус, и сначала показалось ей резковатым, но со вторым глотком…

— Я приглашаю тебя на танец… — Пригласил он её. Она страшно перепугалась, словно её хотят расстрелять.

— Я не умею… — Упиралась она. Но мужчина был неумолим. — Я, правда, не умею…

— Значит, будем танцевать, как медведи! — Вывел он её из-за столика.

В тот момент ей показалось, что все внимание зала привлечено к их паре. Музыканты тут же заиграли мелодию. Такую нежную, такую волнующую, что только от этих звуков начинала кружиться голова. Музыка захватывал пару в дурманящий плен. Ладони правых рук слились воедино. Он поддерживал левой рукой её талию, а она слегка касалась его плеча. Крылатов смотрел на неё и улыбался, осознавая, что не любил уже, пожалуй, лет двести. Не любил так сильно, так вольно и столь непримиримо. Она, как ангел, сошедший к нему с небес. Такая же небесно-чистая. Светлая, а самое главное, настоящая. И за что, почему Бог дал ему такую позднюю любовь. А этой юной нимфе в его лице решил дать первую любовь… Разве он достоин быть её возлюбленным? Ну, конечно же, нет! Но вот только судьба решила все иначе, расставив все на свои места. Они танцевали, плавно кружась, не замечая, как вокруг них образовались еще танцующие пары. Они словно поднялись над землей и застыли в двух шагах от рая, да так и не смогли вернуться вниз.

Он проводил её до места, помог присесть. А после положил ей руки на плечи, и попросил закрыть глаза. Девушка вновь молча повиновалась просьбе. Спустя две-три секунды она ощутила на своей шее определенную непривычную тяжесть. Крылатов аккуратно застегивал цепочку. На ней покоился красивый кулон из красного золота, в форме несимметричного сердечка, усыпанного камнями (разумеется, бриллиантами), а центре него объёмный ангелок, также из золота. Кулон был среднего размера, но весил прилично. Девушка рассматривала его, положив на свою ладонь. Из украшений у неё был крест, да пара колечек. Как-то не тянуло её к ювелирным украшениям. А все украшения мамы оставались в её комнате, куда она пока не в силах была войти. От полученного презента румянец вновь коснулся её щек. И Крылатов опять невольно улыбнулся, подумав про себя, что она совсем девчонка. Маленькая, еще почему-то не испорченная современным миром.

— Я хочу, что этот ангел был всегда с тобой. И пусть он убережет тебя от всяких бед, несчастий, болезней и невзгод. Обещай мне, что ты будешь носить его, чтобы не случилось и будешь самой счастливой!

— Я постараюсь… — Сказала Саша. — Это очень дорогой подарок. — Она увидела, как собеседник закатил глаза. — Очень дорогой для меня. Ка и Вы. Я хочу, чтобы не только он всегда был со мной. — Накрыла она кулон ладонью, и как-то виновато взглянула на мужчину. — Но и Вы…

Мужчина закрыл глаза. И вздохнул.

— Ты лучшее, что у меня есть в жизни… Я повторяюсь, но это правда. Я благодарен судьбе за то, что она подарила мне эту возможность быть с тобой, любить тебя. И я буду с тобой ровно столько, сколько буду нужен тебе. Я люблю тебя, маленькая девочка Саша… — Он поднял бокал вина. Они выпили, и он добавил с улыбкой. — Но если ты еще раз обратишься ко мне на «ВЫ»! Я не знаю, что я сделаю…

Девушка задорно рассмеялась. Вечер их проходил как нельзя лучше. Они смеялись. Даже успели покидаться сырными кусочками, хотя это выглядело не совсем прилично, поэтому они быстро успокоились. Продолжали признаваться друг другу в любви, больше конечно он. А Саша то и дело теребила подарок, словно