Он сразу же выхватил Машку у Грушина, подбросил вверх и поймал с ловкостью, которая свидетельствовала о долгих тренировках. Девчонка радостно завизжала, и, если бы не музыка, игравшая в гостиной, влюбленные от этого визга наверняка пришли бы в себя.

– Привет, привет, – поздоровался Грушин, лихорадочно соображая, как держаться и что теперь будет. – Каким ветром тебя сюда занесло?

– Да уж точно не попутным, – крякнул Алексей и вошел в квартиру вслед за хозяином. – Меня с работы не отпускали, но когда позвонила Ленка со своим заявлением, я решил, что надо ехать.

Машка перестала верещать и теперь мурлыкала на руках у папочки, обняв его рукам и ногами. Поэтому ботинки родителю пришлось снимать без помощи рук.

– Так она действительно тебе позвонила! – с тревожным оживлением сказал Грушин.

– Позвонила, позвонила. Кстати, где она?

– Она… Она в гостиной. Там ко мне друг пришел, надо было его чем-то занять… Вот она и…

– Угу, угу, – быстро проговорил Алексей.

Стало ясно, что патологической ревностью он не страдает, и мысли его явно заняты чем-то другим. Грушин помимо воли испытывал к Алексею сочувствие. Человек создал семью, выстроил отношения, любит жену… А она…

Грушин плохо представлял себе механизм измены. То есть он представлял, конечно, но вообразить себя в роли обманщика ну никак не мог. Если бы у него была жена – близкая, родная женщина, которую знаешь как самого себя и с которой можно быть самим собой, – разве смог бы он обмануть ее?! Немыслимо.

– Пойдем-ка мы с тобой на кухню, – сказал Грушин, решительно проталкивая гостя по коридору в означенное помещение. – Попьешь с дороги чайку. А пока ты будешь пить, я Лену позову.

– Нет, ты погоди, – неожиданно заволновался Алексей. – Пусть она некоторое время там побудет. – Он воровато оглянулся через плечо. – Мне с тобой поговорить нужно. Посоветоваться, понимаешь? Тет-а-тет.

– Да? – спросил Грушин. – Ну ладно.

Он понимал, что советчик из него никакой, но трусливо молчал.

Очутившись на кухне, Алексей усадил Машку на стул и начал развязывать рюкзачок, приговаривая:

– А кому это папа подарок привез?

– Масе! – закричала девчонка.

– А может быть, какой-то другой девочке? Какой-то послушной, умной девочке?

– Масе! – еще громче завопила та.

Грушин подумал, что хорошая мать должна услышать эти вопли, даже если у нее помрачился ум, но со стороны гостиной по-прежнему не доносилось ни звука. Ничего, кроме приглушенной музыки. Представив, как эти двое идиотов целуются, позабыв о его предупреждении, он скрипнул зубами.

Тем временем Алексей достал из рюкзачка длинную коробку и жестом фокусника открыл крышку. В коробке лежала кукла – вся в мелких кружевах и кудряшках – и смотрела на свою новую хозяйку холодными голубыми глазами. Грушин полагал, что маленькая бандитка немедленно схватит куклу за голову, но ребенок от восторга буквально потерял дар речи.

– Нравится? – с гордостью спросил папаша. – Ну, тогда ты поиграй пока, покорми куклу кашей, а мы с дядей Димой немножечко поговорим, хорошо?

Протянув руки, Машка осторожно взяла куклу и уставилась на нее с обожанием. Потом тихонько заворковала над ней, и стало ясно, что у взрослых появился реальный шанс обсудить свои дела.

– Не представляю, как Ленка теперь поступит, – поделился Алексей с Грушиным своими опасениями. – Ведь ты наверняка уже все знаешь, правда?

– Да уж знаю, – промямлил тот.

Он чувствовал себя предателем: Антон был именно его другом, кроме того, карусель закрутилась здесь, в его собственной квартире.

– Скорее всего, она со мной разведется, – продолжал рассуждать Алексей. Грушина неожиданно поразила странная деловитость его тона. Как будто он не жену терял, а обсуждал проблемы обмена квартиры. – У Ленки такой характер – нечеловеческий. Если она скажет – развод, значит, развод.

– Может быть, еще и не скажет. Она прямо так и заявила, что собирается с тобой разводиться?

– Нет, она заявила, что собирается серьезно со мной поговорить. О нашем браке.

– Это еще ничего не значит. – Грушину была отвратительна собственная лживость.

– Конечно, значит! Я уверен: она все узнала.

– Что узнала?

– То, что у меня другая есть.

– Другая? У тебя?

Немедленно в голове Грушина все перевернулось. Он оторопело посмотрел на сидящего перед ним мужчину и по-совиному похлопал глазами. Алексей ничего не замечал – так был увлечен собственными рассуждениями.

– Я уверен, что Ленка перед отъездом проведала о моей связи на стороне. Как только она отсюда, из Москвы, позвонила, я по ее деревянному голосу понял, что – все, финита ля комедия. Приплыли. Так вот я хочу с тобой посоветоваться: как мне быть? Все отрицать или наоборот?

– Слушай, а зачем ты на ней женился? – спросил Грушин. Теперь он разглядывал Алексея с новым интересом, как будто тот был экспонатом биологического музея, превращенным в чучело.

– Странно, что ты об этом спрашиваешь, – ухмыльнулся экспонат. – Зачем вообще люди женятся? Женщины – потому, что у них есть физическая потребность вить гнездо, а мужчины – потому, что им приходится идти на поводу у женщин. Вот и вся философия. Ленка ждала Машку… Я и женился, как честный человек.

– А любовь? – ляпнул Грушин и мгновенно почувствовал, как у него краснеют уши.

– Любовь? – Алексей так удивился, как будто ему задали вопрос из области высшей математики. – Любовь, конечно, тоже есть. Машка потому и родилась, что мы с Ленкой любим друг друга.

– Но ты же сказал, у тебя есть другая женщина! – Грушин ничего не мог поделать со своим недоумением.

– Дим, я знаю, речь о твоей племяннице. Но ты же мужик! Ты должен понимать, что нельзя каждый день есть гречку, даже если ты ее обожаешь. Рано или поздно потянет на что-нибудь остренькое. И лично я не хочу разводиться. Это все Ленка. Помоги мне ее уломать. Нельзя разрушать семью только потому, что кто-то решил внести разнообразие в личную жизнь!

В голове Грушина, словно молекулы, образующие миллиарды цепочек, понеслись мысли.

– А если твоя жена тоже решит внести разнообразие? – спросил он напряженным тоном.

Никакого коварства в его вопросе не было, только искреннее любопытство, однако у Алексея мгновенно изменилось выражение лица. Он вспыхнул, как сухой мох, и сдавленно спросил:

– Ты с ума сошел? Как это – она решит? У нее, между прочим, ребенок маленький. – Он мотнул головой, указав на Машку, которая была поглощена изучением новой куклы. И убежденно добавил: – Когда гуляет мужчина, это так природой запрограммировано. А когда женщина – это, знаешь ли, разврат.

Грушин посмотрел на его бицепсы, на мышцы, выпукло рисовавшиеся под футболкой, прикидывая, кто победит, если Алексей и Антон сойдутся в рукопашной.