Через минуту Китти уже была на улице. То, что пришло в голову этому человеку, не даст ей успокоиться в ближайшее время ни на минуту. Ей следует постоянно опасаться его и быть начеку. И ни в коем случае не давать повода для насмешек, а тем более для каких-то действий. Но как скрыть, что она так же хочет этой близости? Ведь если Пол действительно попытается сделать то, о чем говорил, то она недолго сможет бороться с искушением, поддастся минутной слабости и отдастся ему, забыв о здравом смысле, чувстве собственного достоинства.

Бр-р… Лежать в одной постели с врагом? Нет. Этой ошибки следует избежать, во что бы то ни стало. Ей обязательно нужно найти способ сопротивления, противопоставить что-нибудь всем соблазнам и выстоять. Если бы это путешествие не было таким важным, она ни за что не согласилась бы провести с ним наедине и пяти минут.

Пол уже суетился около машины. Им предстояло ехать на сереньком БМВ, что очень удивило Китти. Она ожидала увидеть что-нибудь напыщенное, торжественное, шикарное, или, на худой конец, сверкающий спортивный авто, из тех, которые пользуются популярностью у богатеньких холостяков.

— Неужто мисс Жеманность удивлена? Она, наверное, мечтала прокатиться на чем-то особенном? — съязвил Пол.

— Перестань меня так называть, — раздраженно бросила Китти.

— Не нравится, да? — ухмыльнулся он.

— Ты делаешь это только для того, чтобы разозлить меня!

— Ты не права. — Пол покачал головой. — Я просто напоминаю тебе о том, что даже под одеянием старой девы ты не спрячешь чувственную огненноволосую женщину, которой никак не удается сохранить созданный ею образ.

В очередной раз Китти была поражена его смелостью и, что уж там скрывать, точностью.

— Это неправда, — пробормотала она. Ее слова прозвучали крайне неубедительно.

— Одно мое прикосновение — и ты поймешь, насколько ты заблуждаешься. Но это потом. А сейчас — полезай внутрь. Мы отправляемся.

Вдали виднелся замок Элнвика, залитый лучами полуденного солнца. Вот и прибыли, удовлетворенно подумала Китти. Ее не оставляло непонятное ощущение, что она наконец-то попала домой. Здесь все казалось родным, хотя и давно забытым, и Китти вдруг пожалела, что никогда здесь не была, став взрослой, так как ясно почувствовала, что только тут могла быть по-настоящему счастлива.

Глория Харрисон никогда не рассказывала о родном городке, и у Китти с детства создалось впечатление, что мама — коренная южанка. Теперь Китти с любопытством разглядывала деревеньки, пробегающие за окном автомобиля, и удивлялась, что она только сейчас, в двадцать с лишним лет, открывает для себя эти чудесные места.

Даже здешний воздух, казалось, обладал целительными свойствами. По крайней мере, на сердце у Китти вновь стало легко, а душа запела! Поэтому, когда Пол остановил машину на обочине дороги в предместьях Элнвика, она, уже забывшая обо всех своих заботах и печалях, проворно выпорхнула из салона и поспешила поделиться своей радостью с попутчиком.

— Тут прекрасно. Может быть, ты скажешь, что я сошла с ума, но… Я знаю, я чувствую — это моя родина, — в конце фразы ее голос перешел в благоговейный шепот, а на губах заиграла многозначительная улыбка.

В его взгляде промелькнуло что-то таинственное и нежное, но тут же все исчезло, и Китти, как ни старалась, не смогла понять, что же это было.

— А совсем недавно ты называла себя коренной жительницей Лондона, — сдержанно наполнил Пол, но на этот раз Китти не так-то легко было смутить.

Глубоко вздохнув, она оглядела окрестности.

— Это потому, что я впервые оказалась здесь.

На Пола красивейшая местность, вид на которую открывался с места их короткой остановки, тоже произвела впечатление. Но он все же не разделил восхищения Китти.

— Это у тебя «до первого дождя». Кроме того, тут совершенно нет ночных развлечений, к которым ты привыкла в Лондоне.

— Откуда такие смелые утверждения? Что ты знаешь о моих обычных занятиях? — Китти уже не улыбалась. Она снова вспомнила их ожесточенные споры. — Почему тебе так неприятно даже подумать о том, что я, возможно, буду жить здесь? Потому что это слишком близко к Гудманам? Даже если нам удастся получить все доказательства того, что я не имею к ним никакого отношения, наше соседство все равно будет опасно? Я не собираюсь никому причинять вреда.

Его лицо сделалось суровым и жестким.

— Старик Роберт уже возомнил, что у него есть какие-то обязательства по отношению к тебе. Он еще, чего доброго, представит тебя всей своей огромной семье. Он щедрый и великодушный человек.

Подкативший ком в горле не дал ей промолвить ни слова в ответ. До сих пор Китти в действительности не осознавала, насколько она одинока. Чарли? Нет… Он не смог заполнить той пустоты, которая осталась после смерти матери. Семья, дом. Как это, должно быть, хорошо!

— Неужели это так страшно? — пересилив себя, поинтересовалась она. А потом ей в голову пришел еще один вопрос, который необходимо было задать: — Тебе так не нравится мое присутствие?

Пол свирепо уставился на нее.

— Да, ведь я тоже член этой семьи, — поспешно кивнул он, — но дело даже не в этом. Своим присутствием ты постоянно будешь напоминать Луизе о постигшем ее горе. А ведь она и так уже достаточно настрадалась.

Китти закусила губу. Он гонит ее… гонит отовсюду.

— Теперь я понимаю. Для меня тут места нет, не так ли?

Пол пожал плечами.

— Я не могу принудить тебя уехать отсюда.

— Спасибо большое! Как это благородно с твоей стороны! — сердито бросила Китти, изо всех сил пытаясь скрыть, какой болью отдаются в сердце его слова. — Может быть, мне стоит нацепить шапку с колокольчиками и кричать «нечистая», предупреждая прохожих?

Она повернулась и посмотрела на зеленый луг, расстилавшийся за дорогой. Но Пол сделал два шага в сторону и встал перед нею, закрывая прекрасный пейзаж. Его лицо выражало непреклонное решение.

— Слушай меня внимательно. Я сделаю все, чтобы эту семью обошли все беды и несчастья. Я люблю их и не позволю всяким проходимцам причинять им страдание.

Китти была поражена этой внезапной эмоциональной вспышкой.

— А что думает Луиза об этом покровительстве? — спросила она, а про себя подумала, что немного завидует незнакомой ей женщине: ведь о ней никто так не заботится. Тут она, правда, немножко сгустила краски, потому что в этот момент размечталась об опеке только Пола Рэнделла.

Желваки заходили у него на скулах.

— Она ничего не знает и никогда не узнает. Я не подпущу к ней никого. Понимаешь? Никого.

Китти гневно взглянула на широкую грудь, мешавшую ей любоваться северной природой.

— Ты не имеешь права заменять всемогущего. Хорошо быть господином, да? Но очень легко ошибиться. Может быть, она бы поступила совсем по-другому. Зачем решать за нее?