– Враг продвигается слишком быстро, – сказал кто-то из Тринадцати. – Нужно его остановить. Чем там занят Бассетт, Маршалл? Чем, вообще, чёрт побери, заняты Колониальные морпехи?

– Делают всё, что в их силах, – ответил Маршалл. – Делают всё возможное, но до сих пор проигрывают.

До него до самого только что дошёл истинный смысл происходящего.

– Вы же глава «АрмоТеха»! – воскликнула женщина. – Разве у вас нет чего-то, что можно было бы противопоставить Ярости?

– У нас много что есть, – ответил Маршалл. – Например, на станции «Портон» на орбите LV-244 в квадранте Альфа имеются запасы искусственной чумы, способной погубить всё живое. Всё живое. Млекопитающих, земноводных, рыб, насекомых, все известные бактерии. Мы ещё не нашли организм, который мог бы ей противостоять. Споры чумы выживают при температуре в несколько тысяч градусов, а в открытом космосе она не теряет своей силы на протяжении сотен лет. Но, надеюсь, понятно, почему мы не можем ею воспользоваться?

– Нам нужно остановить угрозу, а для этого – закрыть норы, – сказал Максвелл.

Вновь наступило гробовое молчание. Маршалл вспомнил реакцию генерала Бассетта, когда высказал то же самое предложение. «Отключая все шестьсот нор квадранта Гамма, вы обрекаете каждого из обитателей того сектора на смерть в холоде и одиночестве», – сказал генерал.

– Это безумие, – произнёс чей-то голос.

– Это конец всем нам, – отозвался другой.

– Это невозможно, – сказал Маршалл. – Таким образом мы лишимся всякой связи с секторами, в которые уже проникла Ярость.

– И спасём остальные, – добавил Максвелл.

– И откажемся от пятиста лет исследований и разработок? – спросил Барклай.

– Мы быстро наверстаем их.

– Какой ценой? Нет, это не вариант. Эта война стала для нас неожиданностью, но мы ещё не разгромлены. Нам ещё есть чем заняться. Во-первых, нужно узнать, что такое Ярость и кто стоит за нею. Что они хотят и как их остановить. Во-вторых, добыть образец солдата-ксеноморфа, провести над ним эксперименты, выявить его слабые места. Если нашим врагам удалось взять этих тварей под контроль, то мы можем помешать управлять ими или даже взломать систему управления.

– А представьте, если мы сможем сами управлять ими!

На какое-то мгновение каждый из Тринадцати постарался представить, что произойдет в таком случае. Маршалл прекрасно понимал, что сейчас предстало перед их мысленным взором. Не просто победа в войне, а огромное преимущество, какое они получат над всеми, кто не обладает этой технологией. Это была давняя мечта Компании.

– И, наконец, нужно продумать, каким образом защитить самые важные населённые зоны Сферы. Солнечная система – это само собой разумеется, но необходимо также любой ценой защитить Мир Уивера, Эддисон-Прайм и другие главные обитаемые планеты. Я постараюсь лично установить контакт со старейшиной Калактой и попросить яутжа о помощи.

Он сделал паузу, словно готовясь услышать возражения. Но их не последовало.

– Как компания, мы снаряжаем и поддерживаем Колониальных морпехов на протяжении нескольких сотен лет. Мы всегда опасались чего-то подобного. Внутренние распри – это плохо, но гораздо хуже угроза извне, со стороны того, что мы едва знаем и по поводу чего не можем строить расчёты… Нет, мы не можем просто так поддаться страху и опустить руки. Нужно собраться с силами, попробовать мыслить нестандартно, разработать план действий и победить.

Его речь была встречена одобрительным мычанием. Даже со стороны Маршалла, который лучше остальных оценивал реальное положение дел.

– С этого момента мы будем собирать совещания ежедневно в это же время. А теперь за работу, – подвёл итог Барклай.

Голографические экраны моргнули и погасли, временно погрузив каюту в полумрак. Единственным источником света оставался тактический экран. Осознав вдруг, что он невольно задержал дыхание, Маршалл выдохнул.

Один из пустых экранов снова замерцал, и через несколько мгновений на нём показалось лицо Джеймса Барклая. Он смотрел на Маршалла, как будто находился в одной с ним комнате. Маршалл никогда ещё не видел, чтобы Барклай выглядел настолько озабоченно.

– Джерард, нам нужно поговорить о норах.

– И о том, чтобы отключить всю их сеть, – кивнул Маршалл.

– Это сценарий конца света. И пусть разговор останется между нами. Навсегда. Но объясни мне, как это можно сделать.

Внешнее кольцо

2692 г. н. э., декабрь

– Вы хотите посмотреть снаружи, госпожа? – спросила Дана.

– Нет, – ответила Беатрис Малони. – Посмотрю отсюда.

Она не покидала «Макбет» более двенадцати лет, и у неё не было желания покидать его сейчас. Уж слишком она старая и хрупкая. Восстанавливающий силы гель, который они нашли во время долгих странствий, поддерживал в ней жизнь – она и сейчас ощущала, как он струился по ее жилам, заполнял её внутренности и окружал её со всех сторон в капсуле антигравитационного поля – но она прекрасно понимала, что он вовсе не гарантирует ей неуязвимость.

В следующий раз она покинет «Макбет», только чтобы ступить на Землю и тем самым завершить свою миссию – вернуться с победой. Такое обещание она дала себе. А до триумфального возвращения Ярости её домом будет «Макбет».

Но это не значило, что она не может смотреть и наслаждаться видом.

– Великолепно, – восторгалась Дана.

– Невероятно, – поддакивал ей Карет, стоявший с другой стороны.

Малони парила между ними на платформе, погруженная по шею в капсулу с гелем, поддерживавшим её иссохшее тело и увядшие конечности.

– Мне кажется, уже почти готов, – сказала она. – Вызовите Чаллара. Хочу, чтобы и он увидел.

– Да, госпожа.

Когда её помощники, Дана и Карет, вышли, чтобы привести Чаллара, Малони подлетела поближе к иллюминатору и продолжила наблюдать за работой Искры.

Они вращались на стационарной орбите вокруг норы почти сорок суток, и всё это время Искра трудилась над колоссальной структурой норы и над её сверхсложными системами управления. Это существо по-прежнему оставалось полнейшей загадкой, как и его собрат, обнаруженный на созданной таинственной цивилизацией базе, которую они назвали «Зенит». Ещё одна Искра в настоящий момент исчезла, погибнув вместе с кораблём «Отелло». Ее гибель до сих пор отзывалось болью в сердце Малони.

Но её Искра пребывала в прекрасном состоянии и работала непрерывно с тех пор, как оставила «Макбет».

Как всегда, существо каким-то образом догадалось о том, что ей нужно. Никому ещё – ни представителям Ярости, ни кораблерождённым, ни андроидам – не удалось вступить в контакт с этим существом. Были и те, кто сомневался в том, что это вообще существо. Оно вполне могло оказаться творением древнего, неведомого разума, оставленным на Зените, чтобы продолжать свою работу. Возможно, оно действительно было машиной, почти такой же древней, как сама Галактика, и настолько совершенной, что её постоянные изменения были неподвластны их разуму.