Поймав себя на этой мысли и ощутив в ней еле заметный привкус обиды, Дерек ужасно удивился. Что это, ревность, подумал он? Глупо, конечно. В особенности, если учесть, что речь идет всего лишь об электронных дублях. Хотя, может быть, и не так уж глупо. Ведь он, что греха таить, любил обоих, и Марту, и Чипа; то, в каком облике они перед ним представали, не играло никакой роли. А ревность, как известно, давняя, хотя, может быть, и не очень достойная спутница любви.

-4-

Программа контроля отработала. Ничего не перегорело, но некоторые микросхемы были помечены как сомнительные. Дерек заменил их, вставил новый блок питания, не спеша прочистил специальным пульверизатором и смазал механические сочленения. И почувствовал себя гораздо лучше. В голове прояснилось, исчезло внутреннее напряжение. Только сейчас он понял, насколько прежде оно было сильно.

Тут как раз в комнату заглянул Адамс.

– Ну что, пошли?

Когда они прилетели, мать Марты, Тина, сидела на крыльце с грудным ребенком на руках. Вид у женщины был задумчивый и не слишком жизнерадостный. Заметив подлетающую «стрекозу», она подняла голову, глядя вверх с волнением и надеждой. Жаль, что Дерек не мог утешить ее, объяснив, как все обстояло на самом деле. Она просто не поймет, если он скажет, что совсем недавно разговаривал с ее дочерью, хотя она все еще продолжает спать. Тине он мог рассказать лишь о внешнем развитии событий, а оно выглядело неутешительно.

Дерек осторожно посадил «стрекозу», спрыгнул на землю и подошел к женщине. Он всегда удивлялся, что Марта каким-то непостижимым образом умела догадываться о его настроении. Однако еще удивительнее было то, что, судя по всему, ее мать тоже обладала этим свойством. А ведь она и видела-то его всего второй раз в жизни. По мере того, как Дерек подходил, выражение надежды на ее лице гасло. Хотя, может быть, она рассчитывала, что Марта уже сегодня прилетит вместе с ним?

Теперь Тина стояла, крепко прижимая к груди спящее дитя. Ни отца Марты, ни ее младших братьев нигде видно не было.

– Вы прилетели, да. Спасибо, спасибо большое, – видимо, боясь разбудить ребенка, женщина говорила очень тихо. – Как там моя девочка?

– Наш врач осмотрел Марту очень, очень внимательно, – ответил Дерек, тщательно обдумывая каждое слово. – Ничего страшного у нее нет, поверьте, но она… все еще спит.

– Спит? – испуганно повторила Тина. – Как так спит? Разве можно столько спать?

– Это такой, знаете ли, защитный сон, позволяющий организму восстановить силы. Она устала, перенервничала, вот теперь и… отдыхает, – Дерек развел руками. – Врач высказал предположение, что этот сон может продлиться довольно долго.

– Сколько? – одними губами спросила женщина.

– Ну, точно этого не знает никто. Может быть, даже несколько дней… Что?

Она пробормотала что-то, но настолько тихо, что Дерек не расслышал.

– Я говорю: как Луида, – повторила Тина. – Неужели и вправду как Луида?

– Кто такая Луида?

– Есть у нас такая женщина, из гнезда Короля… Что это я? – Тина на мгновенье прикусила нижнюю губу. – Когда ей было лет тридцать, она вот так же заснула и… проспала десять лет! Как этот сон называется? Наши врачи что-то говорили тогда. Лето… Лета…

– Летаргический? – мягко подсказал Дерек.

– Вот-вот, правильно, летаргический. Не знаю, что это значит, да и врачи, по-моему, ничего толком в этом не понимали. Неужели и Марта… – голубые глаза Тины, так похожие на глаза ее дочери, влажно заблестели.

– Нет, нет, с какой стати? Да, вы правы, это похоже на летаргический сон, но прогноз нашего врача гораздо более утешительный. Несколько дней, может быть, пару недель… Это самое большее.

Нет, врач, конечно, никаких таких прогнозов не давал, и, тем не менее, приходилось ссылаться на него. А все потому, что Дерек не мог повторить Тине объяснение, услышанное им от электронного двойника самой Марты.

Она проснется, когда захочет, так сказала Марта. А захочет, когда почувствует, что достаточно окрепла. На это уйдет две-три недели. Хотя, может быть, и меньше, точно она не знает. Заметив удивленный взгляд Дерека, она объяснила. Вот, захотелось ей, чтобы Антар не мешал киборгам отобрать у него оружие, и он замер, точно каменное изваяние. Может быть, и ужасное землетрясение было вызвано тем, что ей захотелось избавиться от своего чернокожего «жениха», просто тогда она еще не догадывалась о своих возможностях и не умела рассчитывать силы. Марта говорила обо всем этом с такой грустной, пугающей убежденностью, что Дерек сразу ей поверил. И посочувствовал.

Ведь это какая же ответственность? Жить, сознавая, что каждое твое желание непременно исполнится. – Правда? Вы не обманываете меня? – спросила Тина. Что еще поражало Дерека в этой женщине, так это отсутствие каких-либо признаков страха перед ним, а ведь она вряд ли могла хоть сколь-нибудь вразумительно объяснить себе, кто он такой. Если, конечно, не считала его еще одной разновидностью человека. – Ох, простите, я не хотела вас обидеть, но, может, вы просто утешаете меня? Прошу вас, не делайте этого. Я хочу знать все, как есть.

– Вы верующая? – спросил Дерек, и Тина истово закивала, во все глаза глядя на него. – Я тоже, как, может быть, ни странно это звучит. Клянусь богом всемогущим, что по существу я не солгал вам ни в едином слове, разве что умолчал о некоторых деталях и то лишь потому, что они не имеют серьезного значения. С вашей дочерью ничего страшного не произошло. Она спит, это целительный сон, который позволяет ей восстановить силы. И, как я уже сказал, он будет продолжаться не очень долго. Самое большее, пару недель, – Дерек помолчал, с удовлетворением отмечая, как разглаживается лицо Тины, как тает напряжение, вызванное страхом за дочь. – Обещаю, что буду время от времени прилетать сюда и рассказывать вам о состоянии Марты, а потом… немного погодя… отвезу вас к ней… Вы верите мне?

– Да, – без колебаний ответила Тина.

Краем глаза Дерек отметил, что ребятишки, уже собравшиеся вокруг «стрекозы», внезапно отступили, потому что во двор вошел Адамс. Он выглядел очень представительно – черные брюки, белая рубашка, умное лицо, седые виски. Его облик всегда внушал женщинам доверие. Это хорошо.

– Здравствуйте, госпожа Тина, – сказал Адамс с легким поклоном и перевел взгляд на ребенка, которого она держала на руках. – Какая прелестная девочка! Как ее зовут?

– Кума, – ответила женщина.

Девочка, удивился Дерек? И перевел взгляд на круглое, румяное детское личико, с его точки зрения пока лишенное признаков пола. Хотя нет, что-то такое было… нежное, мягкое? А-а, чепуха. Дерек вынужден был признаться самому себе, что, если бы не слова Адамса, сам он в жизни не догадался бы, кто перед ним, мальчик или девочка.

Малышка, оказывается, уже проснулась и теперь таращила глаза, округлив рот, как будто собиралась заплакать.

– Разрешите представиться, – все в той же галантно-учтив ой манере продолжал киборг. – Меня зовут Адамс. Мы с вашей старшей дочерью добрые друзья.