– Пойми, так будет лучше, – продолжал свои увещевания Раймонд. – Здесь их семья, здесь их дом…

Его рука приближалась к той части ее тела, где уже бушевал пожар. Поняв вдруг, что он задумал, Патриция очнулась от сладостного полузабытья и схватила его за запястье.

Раймонд не убрал руку, но хотя бы прекратил на время свои попытки соблазнить ее.

Патриция отчаянно старалась натянуть на лицо привычную маску бесстрастности, но у нее ничего не получалось.

– Я продам свой дом и на вырученные деньги найму юриста, – заявила она.

– А чем будешь платить за лечение бабушки? – поинтересовался Раймонд с серьезным видом.

От неожиданности и ужаса у Патриции все замерло внутри.

Она и не подозревала, что перед вступлением с ней в схватку Раймонд так прекрасно вооружился.

– Ты настоящее чудовище! Еще хуже, чем Малькольм! – выкрикнула она.

– Что ты имеешь в виду? – усмехнулся Раймонд, хмуря брови.

Патриция не хотела открывать ему душу. Если бы этот бессердечный тип узнал о страхах, живущих в ее сердце, он непременно использовал бы подобное обстоятельство в своих целях. Но в данный момент его решимость добиться желаемого была настолько твердой, что, казалось, он не остановится ни перед чем.

– Откуда ты узнал, что моя бабушка больна? – спросила она, уклоняясь от ответа.

– От детектива, – честно признался Раймонд. – Вчера вечером я позвонил ему и попросил провести небольшое расследование. Сегодня утром уже получил всю информацию, которая меня интересовала.

Патриция чувствовала себя так, будто ее окатили ледяной водой. Некоторое время она молчала, приводя в порядок мысли и эмоции, потом устало спросила:

– И что же еще тебе поведали?

– Очень много занятных вещей, – ответил Раймонд, легонько ущипнув ее за бедро.

В приступе ярости Патриция обхватила его запястье обеими руками и закричала:

– Не смей ко мне прикасаться!

Раймонд улыбнулся.

– Мне показалось, тебе это нравится.

– Это тебе только показалось! – ответила Патриция.

Он рассмеялся каким-то дьявольским угрожающим смехом.

– Несколько минут назад ты была готова умолять меня не убирать руку, не так ли?

– Не так. – Патриция отрицательно замотала головой.

Раймонд придвинулся к ней и заглянул прямо в глаза. Она ощутила его свежее дыхание, его запах, и почувствовала, что готова раствориться в нем.

– Я готов доказать свою правоту, – прошептал он, с удовлетворением рассматривая ее потемневшие от возбуждения глаза, ее разрумянившиеся щеки.

Только не это! – подумала Патриция, охваченная паникой. Если он меня поцелует, я пропала…

– Не стоит ничего доказывать, прошу тебя, – пробормотала она с мольбой и отвернулась.

Раймонд протяжно вздохнул и поинтересовался:

– Хочешь узнать, что еще рассказал мне детектив?

Патриция ответила не сразу.

Наверное, о причинах моего побега из Шотландии ему не доложили, решила она. В противном случае он уже не обвинял бы меня в смерти Малькольма. Или… Быть может, отношение ко мне бывшего мужа вовсе не кажется ему возмутительным?

Нервно сглотнув, она кивнула.

– Да, я хочу знать обо всем.

Раймонд провел рукой по ее волосам.

– В данный момент у тебя нет мужчины. И не было, по крайней мере, на протяжении прошлых трех лет. Одна из двоих соседок, та, что живет напротив, переехала в ваш район именно три года назад. – Он улыбнулся. – И все о тебе знает.

Патриция почувствовала себя ужасно незащищенной.

– Есть у меня мужчина или нет, тебя абсолютно не касается!

Сначала она не встречалась ни с кем, потому что была замужем. Потом, после смерти Малькольма, в ее сердце продолжал существовать страх перед мужчинами. Куда же сейчас подевался он? Почему не гнал ее прочь от Раймонда Бейнза – наиболее опасного из всех представителей мужского пола?

– Меня касается все, что связано с тобой, – сказал Раймонд. – Скоро ты станешь моей женой, а позднее – матерью моих детей!

– Не стану! – упрямо заявила Патриция. Она решила, что должна повторять это как можно чаще, чтобы, в конце концов, он понял, что зря старается.

Раймонд не пытался спорить.

– Твоя соседка сообщила также и о том, что ты находишься на грани нервного срыва, – продолжал он спокойно.

– Какие глупости! – Патриция фыркнула.

– Она говорит, что спишь ты крайне мало, постоянно ездишь к бабушке в больницу, занимаешься с учениками, иногда подрабатываешь в колледже и уделяешь много внимания своим детям.

Каждое его слово больно било по самолюбию Патриции. У нее было такое ощущение, что ее насильно раздели перед толпой людей и выставили на всеобщее обозрение.

– Да, я забочусь о своих детях и навещаю бабушку в больнице… – пробормотала она утомленно. – Что в этом особенного?

Раймонд нежно провел рукой по ее плечу.

– Неужели ты не понимаешь, глупенькая, что твоя жизнь резко изменится к лучшему, если ты выйдешь за меня замуж? Я буду заботиться о тебе, оберегать тебя от всех невзгод. Мэри продолжит у нас работать. Мне кажется, они уже нашли с Эндрю и Сьюзен общий язык. – Он выдержал непродолжительную паузу. – А самое главное, у детишек будет и мама, и папа, им это необходимо.

Если бы он только знал, как ей хотелось подарить своим малышам это счастье! О создании крепкой, дружной, полноценной семьи она мечтала с ранней юности. Поэтому, наверное, и выскочила замуж в столь раннем возрасте.

– И за лечение твоей бабушки буду платить я, – добавил Раймонд.

На мгновение Патриции показалось, что в его глазах появилось сострадание и сочувствие. Ей вдруг захотелось уткнуться в его сильную грудь и по-детски безудержно расплакаться.

Но она взяла себя в руки и произнесла негромко и сдержанно:

– Я должна находиться рядом с бабушкой.

– Дорогая моя, сейчас ей нужна не ты, а помощь профессионалов. По словам ее лечащего врача, она частенько вообще не может вспомнить, кто ты такая.

По спине Патриции пробежал отвратительный холодок. Раймонд говорил правду.

– Тебе необходимо как следует отдохнуть. Ты измождена и измучена, – сказал он.

Неожиданно для себя самой Патриция рассмеялась.

– Теперь ты мотивируешь свое желание жениться на мне не чем иным, как стремлением окружить меня заботой! А еще полчаса назад ясно давал понять, что просто мечтаешь мне отомстить!

Лицо Раймонда мгновенно помрачнело. Он отодвинулся от Патриции и тяжело вздохнул.