адвокат уже Даркмод сообщил, что все предприятия были официально переданы его подзащитным, на что имеются все необходимые документы. Он долго перечислял акты, которые подтверждали его слова, пока Галешоп не спросил, было ли на это согласие самой Барбинери.

— Если я правильно помню, то по законам нашего великого государства Тринианского любая передача объектов собственности, от бизнеса до вещей, должны сопровождаться согласием от собственника или решением суда. Мне надо говорить, что входит в состав согласия собственника?

— У нас есть официальное разрешение от…

— От Барбинери? — сразу уточнил он, улыбнувшись и заставив скривиться адвоката наших противников.

— От заседания…

— Семьи Барбинери? — вновь уточнил он.

— Мистер Галешоп, я попрошу проявить уважение к суду, — вмешалась суровая женщина, что была судьёй, следившей за процессом. — Хватит устраивать балаган и перебивать мистера Фондера.

Она бы отлично вписалась в судьи Империи.

— Я прошу прощения у суда, — чуть-чуть поклонился Галешоп с улыбкой.

— От заседания муниципального совета города Перта-Фронта, где было решено передать перечисленные в заявлении предприятия дому Даркмод, — закончил он хмурясь.

А вот Галешоп улыбался во все тридцать два зуба, которые ярко поблёскивали на свету.

— Ваша честь, с каких пор муниципальный совет имеет право распоряжаться имуществом семьи Барбинери? Я ни разу не видел такого закона. Может мистер Фондер просветит меня?

— Ваша честь, по окончании войны между семьёй Барбинери и домами Лорье и Даркмод проигравшая сторона обязывается возместить весь ущерб. Иначе говоря, заплатить контрибуцию, что установлено законом по делам семей и домов, статья двенадцатая, пункт первый.

— И вопрос остаётся прежним, ваша честь, почему муниципальный совет взял на себя такие полномочия? Это первый. Но есть второй. Всем известно, что война была между Лорье и Барбинери при участии ещё нескольких семей. Однако Даркмод там не числятся. Когда они успели принять участие? Третий вопрос — почему Лорье, которые напрямую участвовали, не просили возмещения ущерба, а Даркмод, участие которых осталось незамеченным даже самими Барбинери, присвоили на правах победителей их предприятия?

— Даркмод оказывали содействие семье Лорье, — теперь уже ответил мистер Фондер. — Технически, они участвовали в войне.

— Документально подтверждено? Переводы денег, договоры купли-продажи, дарственные? Хоть какие-то документы, что подтвердят связи Даркмод и Лорье в тот период, а иначе это будет незаконным оборотом денег и военно-стратегических ресурсов. Или же сейчас мы наблюдаем незаконное присвоение чужого имущества.

­— Я протестую! Это голословное обвинение, порочащее честь и репутацию достопочтенного дома Даркмод.

По итогу сторона Даркмод подала какие-то документы, которые якобы подтверждали их участие, но Галешоп сразу начал настаивать на том, что это совершенно не доказательства, так как те никак не заверены и никак не подтверждены.

Мы несколько часов сидели над этим вопросом, после чего судья сказала, что продолжение будет завтра.

Завтра наступило очень скоро и вновь адвокаты схлестнулись между собой.

Я не понимал и половины происходящего, из-за чего Триане приходилось пояснять для меня что сейчас конкретно происходит. Больше это было похоже на цивилизованный спор, а не на суд, если быть честным. Будто соревнование, где судья и не судья вовсе, а человек, который лишь следит за правилами.

По итогу, как я понял, ничего вещественного, чтобы подтвердить своё участие, они предоставить не смогли. Сказать можно было что угодно, переведённые деньги тоже ничего не значили, так как далеко не факт, что это было из-за участия в войне, а не оплата каких-либо услуг. Адвокат Даркмод пытался давить на то, что Барбинери сама молча согласилась отдать предприятия, но никаких документов они тоже предоставить не смогли.

Поэтому в ход пошли свидетели, сначала со стороны Даркмод, потом со стороны нас. В этом плане мы были в более выигрышной позиции, так как их пришли поддерживать Лорье и обычные семьи в то время, как у нас было сразу два достаточно весомых дома Фон-Ларьер и Шнейрдентов. Правда они не пришли, и причину я понял позже.

Здесь был опрос с нашей стороны, где Галешоп расспрашивал главу Лорье. И по большей части удар пришёлся именно на Лорье, так как именно им надо было доказать, что Даркмод действительно им помогали.

— Господин Лорье, я хочу ещё раз поблагодарить, что вы пришли помочь прояснить эту запутанную ситуацию.

— Я рад помочь суду в этом вопросе, — кивнул тот.

— Тогда позвольте сразу спросить, какую именно помощь оказывали Даркмод вашему дому во время семьи?

— Денежную. И разведку. Это была очень важная информация, без которых война бы была проиграна.

— Можно ли подтвердить это документально?

Адвокат Даркмод протянул ему папку, которую Галешоп тут же отдал одному из своих людей, которых взял с собой на суд.

— Правильно ли я понимаю, напрямую они не участвовали?

— Да, им не пришлось.

— Главный удар пришёлся именно по вам, верно?

— Мы были одной из ударных армий в войне, но все сделали вклад в победу, как бы это ужасно и неуважительно ни звучало по отношению к Барбинери, — скорбным голосом сообщил Лорье.

— Судя по данным из министерства по делам семей и домов, ваши потери в войне были самыми большими, поэтому я осмелюсь предположить, что вы были главным участником тех событий. Я понимаю, всё в рамках закона, но… — он выдержал паузу, чтобы все её прочувствовали. — Почему тогда вы не потребовали контрибуции на правах победителя и главной силы, что одержали верх в той войне?

— Нам это было не нужно, — пожал он плечами с невозмутимым видом.

— То есть вам это было не нужно…

Раздался щелчок пальцами от человека, которому Галешоп передал папку. Наш адвокат быстро подошёл к нему, они тихо зашептались, после чего тот вернулся к свидетелю.

— Так, спасибо, что предоставили нам данные о переводах. И как получается, вам, понёсшим такие потери и тем, кто имел право просить контрибуцию, ничего не было нужно. А дому Даркмод, которые за всё время войны против Барбинери перевели вам… миллион, всего лишь один миллион, потребовалось почти всё?

— Я не могу сказать ничего по этому поводу, — ответил Лорье.

­— Что ж, господин Лорье, вы уже очень помогли нам и суду, поэтому… — он поклонился, — я более чем благодарен уже за то, что вы пришли и высказались. Просто, госпожа судья, я бы хотел обратить внимание на тот факт, что это не расходы на годовую войну домов и семей. Это