не экслибрис вовсе, он на книгах. Кому ты подбросил мой телефон? – не унималась Алла.

– Ну извини, Трехглазка, я хотел, как лучше, – надулся Миша.

– А получилось, как всегда, – Алла не удержалась от цитаты. – Теперь думай, как нам быть в коллекторе у девочек Нины с Ритой, раз мы пришли. Кстати, их тоже может не быть.

– Давай посмотрим, – предложил Миша. – Квартира над вывеской, значит третий этаж, сейчас соображу, куда звонить, поднимемся и узнаем. Я Катю так вычислял, запомнил вид из окон, прикинул подъезд и проверил на двух подходящих этажах. Вроде получилось.

– Ну, это мы увидим, что у тебя получилось, – заметила Алла, оглядывая указанные окна, два из них оказались занавешенными. – Пробуем напролом? Ввяжемся, а там посмотрим, кто это говорил?

– Наполеон Бонапарт, с твоего позволения, еще он считал, что большие батальоны всегда правы, а мы с тобой вполне сойдем за воинское соединение, – отозвался достаточно образованный Миша. – Я, как и он, предпочитаю активные действия.

Вдохновленные примером великого корсиканца, они поднялись на третий этаж и с ходу определили правильную квартиру. Она оказалась единственной на нужной стороне. Алла решительно позвонила и долго ждала ответных признаков жизни изнутри. Через какое-то время в квартире завозились, тогда Алла позвонила снова, чтобы показать, что она ждет. Наконец защелкали затворы, дверь приоткрылась, и показалась белокурая, легко одетая девушка. Верхние пуговицы халата были тщательно застегнуты, но причесаться она не успела.

– Да? Кого надо? – спросила Нина или Рита.

– Нину или Риту, если можно, – вежливо ответила Алла, забыв о своем неподобающем виде.

Девушка покрутила головой, как бы отгоняя одну из ошибок: она видела сорванца в кепке, а слышала классную даму.

– Я – Нина, – лаконично отозвалась девушка.

– Извините, пожалуйста, если я вас разбудила, – сказала Алла с необходимой вежливостью. – Мне сказали, что к вам можно зайти и получить что-то из мешка. Должен был зайти один человек, по имени…

– Сейчас, – Нина прервала монолог незванной гостьи и скрылась, не закрывая дверей.

Вскоре девушка вернулась и отдала Алле большой бумажный пакет, плотно набитый бумагами.

– Хозяйка звонила, Рита вам достала и приготовила, берите, это то самое, – объяснила Нина.

– Но мне сказали, что отсюда нужно выбрать, – неуверенно начала возражать Алла.

– Возьмите все, когда выберете, то верните, ладно? – просительно проговорила девушка. – Можно и завтра.

– Спасибо вам большое, – растерянно сказала Алла в закрывающуюся дверь.

– Нет, ты феномен, Трехглазка, – смеялся Миша на площадке второго этажа, где они остановились и изучали пакет. – Ты не поняла, что оторвала девушку от важного дела? Ты бы прямо в квартиру попросилась, разобрать мешок у нее на постели!

– И правильно сделала бы, – слегка обиделась Алла. – Не умер бы никто, теперь изволь раскладывать бумаги на подоконнике. Ты думаешь, я еще раз сюда поеду?

– Совсем не надо, я сам завезу, – вызвался Миша. – Вот будет она одна, я верну пакетик с благодарностью. Девушка хорошенькая, как видно, сговорчивая. А смотреть давай дома, ладно? Я бы постеснялся ее тревожить.

– Очень ты заботливый, – сказала Алла, спускаясь с лестницы. – Но сначала мы толкнемся к твоей девушке.

– Зачем? – удивился Миша.

– Может быть, она тем же занималась, когда тебе не открыла, теперь освободилась, – предположила Алла не без яда. – А если нет, попробуем вызволить записку из ящика. Я не желаю, чтобы мои телефоны болтались неизвестно у кого.

– Хозяин – барин, – согласился Миша. – Давай заскочим, тут рукой подать.

До предполагаемого жилища таинственной Кати они добрались довольно скоро, но толку от повторного визита не оказалось никакого. На звонок в дверь никто не открывал, квартира отвечала полным молчанием, только услышалось, как длинно и безнадежно звонил телефон, девушка явно отсутствовала. Однако почтовый ящик был пуст, там одиноко белел листок их письма, следовательно, хозяйка оставила квартиру недавно. Если, конечно, знать точно, что они звонили в правильную квартиру и пытались извлечь записку из нужного ящика. За непочтенным занятием их застала строгая старушка, пришлось ретироваться, не довершив взлома.

Тем не менее половина дела сделалась успешно, и дома после обеда оба сыщика-дилетанта приступили к осмотру добытого пакета-мешка. Собственно говоря, Алла хотела смотреть и искать одна, но Мишу устранить не удалось. Алла напрасно намекала, что изучать чужие секреты она может без него, а последние лучи зимнего солнца располагают к работе на пленере. Но Миша хотел найти улику, ему тоже стало интересно.

Как было указано, Алла вытряхнула содержимое мешка на диван в гостиной и стала прикидывать, какая из бумаг может сойти за улику. Бумажное море, залившее диван, оказалось двух сортов: исписанные и напечатанные листки и множество фотографий разного формата, почти все старые, черно-белые.

Алла решила, что улика находится в текстах и стала их просматривать, испытывая чудовищную неловкость – хорошо, что это были не письма, а отрывки заметок, рецензий и деловой переписки культурного назначения. Среди литературной кухни попадались календари с заметками: «энного без числа пойти туда-то к кому-то. Скорее всего, среди них крылась надобная информация. Алла выбрала из разрозненных бумаг календари и дневники, отложила отдельно и взялась за просмотр, надеясь, что нечто знакомое привлечет внимание. Занятие оказалось нудным, половина, если не больше, записей были нацарапаны кое-как и почти не читались.

Миша пошел другим путем, сначала он знакомился со связными текстами, потом утомился и стал просматривать фотографии.

– Я понял, – заявил он после получаса бумажной возни. – Это девка та самая писала. Не та, которую мы видели, а хозяйка. Ее писанина, черновики и бред всякий, ее же фотки среди разного общества. Я вычислил, вот она сама, помоложе и постарше, смотри сюда.

– Ну и что? – отозвалась Алла, но посмотрела. – Какая мне разница, кто писал и как она выглядит! И так ясно, что это архив, надо думать, что хозяйки квартиры. Была она ничего себе, пишет бойко, только почерк ужасный. Очень мне надо знать, что она писала внутренние рецензии и ходила в какое-то «Информкино» в апреле забытого года! Не мешай, пожалуйста!

Алла вновь углубилась в неразборчивые записи, предоставив Мише возможность изучать фотоматериал, что он и делал, иногда отвлекая Аллу комментариями.

– Вот она в купальничке, ничего себе была дамочка, с какой-то кодлой на пляже. И в шортиках на рельсах – романтика типа «приезжай ко мне на БАМ», пардон, о дальнейшем умолчим. А вот погляди, бандитский тип – она с ним чай пьет. Тут совсем молодой, – исправно докладывал Миша.

При словах "бандитский тип" Алла встрепенулась, но Миша пояснил, не отдавая фотографии.

– Не настоящий, киношный, – подосадовал он. – Играет в эпизодах отпетых отечественных гангстеров, чем-то на меня похож. Фамилию знал, но забыл.

Ради киногангстера,