— Полагаю, вашему высочеству известно о кое-каких особенностях брошей с эмблемой Академии, которые носят все студенты?

— Вы о том, что по ним можно отследить местоположение каждого, кто их носит? — принц вскинул бровь.

Похоже, как и я, об еще одном свойстве броши он не знал. Как и Гианара, которая с недоумением уставилась на ректора.

— Не только, ваше высочество. Конечно, это широко не афишируется, — Дигор слегка пожал плечами. — Но и не является тайной. Наверное, просто вы с подобным еще не сталкивались и не интересовались этим моментом. Как бы то ни было, у броши имеется еще одна функция. Она позволяет запечатлеть воспоминания о последних минутах жизни носителя. Запускается, как только перестает существовать физическое тело и успевает захватить определенный сгусток ментальной энергии из остаточных воспоминаний.

— Весьма занятно, — пробормотала Гианара, которая ощутимо напряглась. — В нашей Академии такого нет. Это я знаю точно. Но ведь подобные вещи работают на таком же артефакте древних, что и у нас. Как вам удалось внедрить туда дополнительную функцию?

— Благодаря придумке одного талантливого артефактора-менталиста, ваше высочество, — улыбнулся ректор. — Это произошло не так давно, поэтому еще, возможно, не все в курсе.

— Смотрю, ваша страна богата на талантливых артефакторов! — уголками губ улыбнулась принцесса.

На меня, похоже, намекает. Что ж, при других обстоятельствах даже приятно было бы. Но сейчас не до того.

— Не так богата, как хотелось бы, — сокрушенно вздохнул Дигор Марлен. — Но в последнее время нам и правда есть, чем гордиться. Взять хотя бы того уникального первокурсника, который уже себя неплохо проявил в артефакторике.

Иоланда громко фыркнула:

— Я тебя умоляю, Дигор! Парень выехал на изобретениях Гриана Борда. Вся его роль заключалась лишь в том, чтобы подпитывать универсальной энергией артефактные плетения. В этом много ума не надо!

Вот ведь стервочка!

Ректор чуть поморщился и бросил на нее красноречивый взгляд. Мол, не лезь в разговор, женщина. Но Иоланду это ничуть не смутило, и она продолжала:

— Да и что это за придумки такие? Подогревать воду можно и обычным способом. Делать это с помощью дорогих артефактов — верх расточительства! А его «водный взрыв» мало чем отличается от других взрывных артефактов. Не понимаю, почему все с этим парнем так носятся! Полагаю, на этом его изобретения и закончатся. Такая посредственность не сможет создать ничего более значительного.

— Мерла Ратгер, угомонитесь уже! — ректору пришлось повысить голос и перейти на строгий официальный тон, чтобы до нее, наконец, дошло.

Иоланда поджала губы, но все же умолкла. Гианара разглядывала ее с легким прищуром, как какое-то странное насекомое, которое она раздумывает: не раздавить ли. Винсент же, похоже, наоборот, был целиком и полностью на стороне преподавательницы. На его лице все то время, пока она говорила, играла довольная улыбка.

М-да, ему-то я чем успел насолить? Или тоже из-за сестры невзлюбил? Хотя если бы узнал, что я чуть не переспал с его невестой, вообще мог бы попытаться и пришибить.

— Простите, ваши высочества, — ректор вернул всех к прерванной теме разговора. — Мы что-то отклонились от обсуждения. А между тем, дело не терпит отлагательств. Только воспоминания покойного эйра Глендгира могут прояснить то, что с ним произошло. Все другие предпринятые меры пока не дали никаких результатов, — он мотнул головой в сторону главы дознавателей, который согласно кивнул. — Но так как Ранаред Глендгир был подданным королевства светлых эльфов, мы сочли, что вы имеете право присутствовать при просмотре. К сожалению, увидеть эти воспоминания можно лишь один раз. Потом ментальный сгусток развеется. Так что просмотреть их еще раз не удастся. Поэтому очень важно максимально хорошо постараться запомнить то, что мы сейчас увидим. Все это зафиксирует потом лерр Ладаер в соответствующем протоколе, который попросит подписать всех присутствующих.

— Да, разумеется, мы готовы! — сказал Винсент. — Хочется поскорее узнать, кто же виновен в этом преступлении.

Ректор сделал знак Иоланде, и та вложила в артефакт какой-то небольшой кристаллик. Видимо, тот был извлечен из броши.

Как и все остальные, я замер, впившись взглядом в экран. Если пойму, что мое дело труба, надо будет выбираться из Академии. Подождать, пока это собрание решит разойтись, и слинять по-тихому. Но вот что делать дальше, ума не приложу. В лавку возвращаться не вариант. Там станут искать в первую очередь. Про мою связь с Дианой тоже знают, поэтому и к ней идти опасно.

Впрочем, еще остается шанс выпутаться, апеллируя к тому, что Ранаред напал на меня сам. Из его воспоминаний это должно быть четко видно. Вот только прояснится и кое-что другое — то, что я зачем-то тайком встречался с Гианарой. Боюсь, Винсент вряд ли отнесется к этому с пониманием. Приложит все усилия, чтобы я получил по полной за убийство эльфа.

В какой же я заднице! Хотелось выругаться, но я заставил себя собраться и действовать более хладнокровно. Пока меня не поймали и не надели ридитовые оковы, еще можно побарахтаться.

А тем временем поверхность зеркала пошла рябью и на ней начали проявляться образы, в которых я узнал очертания знакомой подворотни…

— Похоже, кристалл был немного поврежден, — нахмурился ректор, глядя, как часть картинок, мелькающих на экране, искажаются или и вовсе на какое-то время пропадают. — Жаль, что звук с помощью этого приспособления не передается. Иначе хоть что-то было бы понятно.

Я же, чувствуя, как сердце начинает бешено колотиться от робкой надежды, смотрел на смутные образы в зеркале. То, что, оказывается, звук не передается, и вовсе замечательно!

Артефакт успел зафиксировать тот момент, когда меня швырнуло в подворотню. При этом все происходило настолько быстро, что моя фигура показалось одним размытым пятном. Потом было сильное искажение, и картинка поплыла. По экрану замелькали лишь какие-то невнятные пятна.

В следующий раз она стала четкой, уже когда Ранаред загонял меня в угол, вращая мечами, как мельницей. И дальше все было очень отчетливо и заканчивалось тем, как тело эльфа разлетается на куски от разрушения его плетения.

Экран окончательно погас, а все присутствующие с недоумением переглянулись. Я же мысленно был готов танцевать или вопить от ликования. Ни черта у них на меня нет!

Впрочем, радовался я недолго, глядя на задумчивое лицо Гианары. Она ведь прекрасно знает, кто сражался с Ранаредом. И как поступит теперь, можно только догадываться. Даже по тем крупицам, которые они увидели, можно будет понять, что использовались непривычные артефакты. Воздействие «водного взрыва» было видно неясно, но все же тот, кто достаточно внимателен, мог и распознать. Взрыв, а потом густой пар. Конечно, и это можно принять всего лишь за искажения и размытость. Но все равно опасный момент.