всё время приходилось сдерживать свои эмоции, голос его прозвучал сдавленно.

Торментир бросил на дряхлый диван с отломанным подлокотником что-то гладкое и тёмное. Это было тело мёртвого флайлиза. Оно бессильно распласталось по дивану, словно залоснившаяся тряпочка.

— Ах, бедный! — пожалели девушки погибшего ящера.

Но Фергюс, присмотревшийся более внимательно, сказал:

— У него к шее что-то привязано. Бумажка розовая, что ли?

— Наверное, он нёс нам письмо, — голос Мелиса дрогнул.

— Блестящая догадка! — презрительно сказал Торментир, за что удостоился негодующих взглядов обеих девушек.

— Интересно, кто это додумался нам писать? С Ирис мы говорили буквально только что, значит, не она, — стал рассуждать Фергюс. — Эйлин? Вряд ли.

— Ни за что мама не стала бы писать на розовых бумажках, — заявила Нелли. — И вообще, она говорила, что скоро вернётся, поэтому вряд ли вообще стала бы писать… Может, Эстебан?

— Ну да, на розовых бумажках, — фыркнул Фергюс.

— А что? — упорствовала Нелли. — После знакомства с Долорес…

Она вдруг замолчала, вытаращив глаза и округлив губы трубочкой. Мелис даже беспокойно заглянул ей в лицо. Может, Торментир лишил её дара речи?

— Долорес! — развеяла его сомнения Нелли. — Ну, конечно…

— Ты о чём?

— Это же её бумага! Посмотрите, Мелис, Дисси, помните, когда она прислала нам письмо с указанием этого адреса? Бумага была точно такая же!

— Да с чего бы она стала писать нам? Ирис была у нас…

— Да кто её знает! — пожала плечами Нелл. — Может, что срочное нарисовалось.

Торментир молча протянул руку и снял розовый клочок с шеи флайлиза. После того, как письмо побывало внутри Соглядатая, на нём уцелело всего несколько слов: «… Подозревает… Видел флайлиза, расспрашивал… Бумагу… не смогу…».

Торментир прочёл это вслух.

— Ясно, — отметил Фергюс. — Она хотела предупредить нас о том, что её отец что-то подозревает, что она не сможет нам ничего приносить. Что там о флайлизах, мне непонятно?

— Это уже неважно, — холодно проговорил Торментир. — Она нарушила наш уговор, возбудила подозрения Файра, и теперь он послал вслед Ирис Соглядатая. Соглядатай заметил письмо, посланное нам, и уничтожил флайлиза. Мы убили Соглядатая. Файр, не дождавшись его возвращения, поймёт, что здесь действовали Посвящённые.

Дисси тихо притворила дверь. Все после слов Торментира нахмурились. Даже обычно весёлый и жизнерадостный Фергюс выглядел крайне озабоченным.

— Солус, дружище, ты имеешь в виду…

— Я имею в виду, что нам придётся убираться отсюда, и как можно быстрее.

— Но ведь мама… Она сказала, что скоро вернётся сюда! — Нелли даже позабыла о своей неприязни к Торментиру. — Мы должны дождаться её!

— В любом случае надо собрать вещи, — негромко произнесла Дисс. — Всё было подстроено очень умно. В любом случае мэр или пришлёт дружину, или нас убил бы Соглядатай…

При воспоминании о нём Дисси невольно передёрнуло.

— А что будет с Долорес? — спросил Мелис.

— Хм, — Нелли грозно сдвинула брови.

— И с Ирис? — продолжал юноша, не обращая внимания на мимику Нелли. — Если Файр обо всём узнал, то мы-то сможем бежать или отбиваться. С Долорес, в принципе, он ничего не сделает, а вот Ирис…

Глава 27. Долорес поймана с поличным

Файр в нетерпении расхаживал взад и вперёд по роскошно убранному покою. Человек, следивший за Ирис, назвал адрес дома, куда ходила горничная. Теперь мэр ждал возвращения Соглядатая, вращая на пальце опустевший обсидиановый перстень. Внезапно перстень треснул. Камень в нём рассыпался прямо под ноги лорду Айвори.

— Да что же это такое, — пробормотал сквозь зубы лорд, слишком толстый, чтобы согнуться и собрать осколки.

Впрочем, собирать их не понадобилось. Они превратились в лужицу, которая быстро затвердевала. Золотой ободок на пальце мэра выглядел как-то странно без крупного камня. Файр наклонял голову то так, то эдак, и внезапно понял, что посланный им Соглядатай не вернётся. С ним произошло что-то непоправимое. Лужица жалобно хлюпнула под ногами, из неё вытянулось толстое короткое щупальце, которое тут же бессильно шлёпнулось обратно.

Впрочем, это был не последний амулет мэра. Он схватился за кулон, свисавший с жирной шеи, и склонился над лужицей. К его удивлению и ужасу, кулон стал словно вытягиваться между его пальцев, а из лужи на полу вверх потянулся столбик обсидиана.

«Как будто они протягивают друг другу руки», — с невольным отвращением подумал лорд Айвори. Эти обсидиановые руки соединились на некотором расстоянии от пола, и мэр ощутил, что его голову тянет книзу. Он затрепыхался, словно птица, пойманная в силки, но вовремя догадался сбросить с шеи цепочку, на которой болтался кулон. Голову сразу перестало тянуть вниз.

Кулон, упавший точно в центр лужи, начал всасывать в себя обсидиан из неё. С громким чмоканьем лужица стала уменьшаться, зато кулон, напротив, разбухал, принимая новую форму. Когда на полу не осталось ни следа от бывшего камня из перстня, кулон увеличился в размерах раза в два.

«Если бы не видеть того, что видел я, можно бы сказать, что он таким и был», — ошеломлённо подумал Файр. Однако руки его сами подобрали кулон и водрузили золотую цепочку на прежнее место. Решение пришло само собой.

В комнату Долорес он ворвался почти бегом.

— Папа, что случилось? — вид у Долорес был самый невинный.

— Скажи, зачем ты отправляла флайлиза? — сурово спросил Файр у дочери.

Долорес замялась:

— Ну, просто полетать, крылья размять…

Это минутное замешательство дочери о многом сказало лорду Айвори.

— Ты очень разочаровала меня, Долли. Но я дам тебе возможность исправиться. Надеюсь, ты ею воспользуешься.

— Я не понимаю, папа…

— Где твоя горничная?

— Э-э-э… Не знаю.

Из-за пышных малиновых драпировок выступила Ирис. Она поняла, что прятаться сейчас — только ухудшить положение.

— Я здесь, милорд, — она сделала глубокий реверанс.

— Хм, — мэр явно не ожидал увидеть её здесь. — Что ж, хорошо. Тогда объясни, что ты делала в заброшенном домике, — он назвал адрес. — И не отпирайся. Мой человек следил за тобой.

Глаза у Долорес стали огромными. Ирис никак не могла придумать, что ответить, и наконец сказала:

— Я думаю, что ваш человек ошибся, милорд. Я всё утро провела здесь, пока мисс Долорес спит, перебирала её гардероб.

— Так это ты выпустила флайлиза?

— Да, милорд, — мужественно солгала Ирис. — Но я сделала это случайно, он вылетел у меня из окна…

— В таком случае, — Файр подошел к дочери, — почему у тебя, Долорес, пальцы в чернилах? Вы обе отправили кому-то письмо флайлизом. А кто это — я скоро узнаю. Вслед за флайлизом я отправил Соглядатая…

Файр нехорошо ухмыльнулся. Долорес побледнела как полотно. Ирис до боли сжала пальцы.

— Ваша милость, — дрожащим голосом произнесла Ирис. — Но ведь Соглядатай погубит ни в чём не