— Сегодня душно и жарко. Какие прогулки в такую погоду…

Себастиан понимал, что Фелисити права, но не хотел ничего объяснять.

— Я привык к такой погоде. И, пожалуйста, не увиливай от ответа. Я задал тебе вопрос. Что означает твое внезапное исчезновение из центра?

Фелисити понимала, что ей следовало предупредить Себастиана о том, куда и зачем она едет. Все-таки он ее босс. Но она знала, что он попытается отговорить ее, поэтому ничего ему не сказала.

— Я возила Памелу к своему гинекологу.

Себастиан нахмурился.

— Фелисити… — начал он, собираясь высказать ей все, что накипело у него на душе.

Но она остановила его нетерпеливым жестом.

— Я знаю, что мне не следовало вмешиваться в дела Памелы Джонсон. Но я не могла поступить иначе. Пойми, Себастиан, девочка нуждалась в моей помощи. Памела думала, что она беременна.

Себастиан бросил на Фелисити сердитый взгляд.

— У девочки есть мать.

— Да? Разве ты не знаешь, что среди матерей встречаются настоящие чудовища? И просто безответственные женщины?

Строптивость Фелисити действовала Себастиану на нервы.

— Не надо рассказывать мне о том, что такое хорошая и плохая мать, — устало промолвил он. — Речь сейчас идет о родительских правах.

— Нет, — возразила Фелисити, упрямо тряхнув головой. — Речь идет о судьбе девочки. Ты не разговаривал с матерью Памелы, Себастиан, а я имела удовольствие общаться с ней. Вернее, пыталась наладить с ней контакт, но у меня ничего не вышло. У меня сложилось впечатление, что ее совершенно не заботит судьба дочери. И если уж ты заговорил о правах, то как же быть с правами Памелы?

Эта женщина сведет меня с ума, подумал Себастиан.

— Перестань играть в адвоката, — сердито сказал он, чувствуя, что у него начинает болеть голова. — Тебе не переубедить меня. Я забочусь о правах детей, иначе я не работал бы здесь. А теперь по твоей милости нас втянут в судебный процесс и в конце концов закроют центр.

Фелисити недолюбливала адвокатов, бросавшихся отстаивать права своих клиентов в суде по всяким пустякам, и была довольна, что Себастиан оставил юридическую карьеру.

— О каком судебном процессе ты говоришь?! — возмутилась она. — Я всего лишь отвезла Памелу к своему врачу, чтобы девочка наконец узнала, беременна она или нет. Она ничего не скажет об этом матери, уверяю тебя.

— Хорошо, значит, вы выяснили, что с Памелой? Она действительно беременна?

Фелисити улыбнулась.

— Нет, она не беременна. Скандалы дома, стрессы вызвали задержку месячных. Мне кажется, эта история многому научила Памелу.

Себастиан приподнял бровь, ожидая, что Фелисити расскажет ему подробности визита к врачу.

— Когда Памела сообщила своему другу о предполагаемой беременности, — продолжала она, — он струсил и заявил, что отец ребенка не он, хотя до этого клялся в вечной любви. Это разбило сердце Памелы.

Фелисити грустно покачала головой. Девочки мечтают о любви, ищут ее, и их очень легко обмануть.

Себастиан недоверчиво хмыкнул. Вся эта история не вязалась с обликом той Памелы Джонсон, которую он знал.

— Она сама рассказала тебе об этом? — поинтересовался он.

— Не совсем. Я поняла, что она чувствует, по ее глазам.

— Значит, теперь ты читаешь по глазам? — насмешливо спросил он.

Фелисити внимательно посмотрела на Себастиана. Почему он не верит ей? Себастиан подчас представлялся ей настоящей загадкой, и она пыталась ее разгадать.

— Глаза человека о многом говорят, — сказала она. — Разве ты не замечал этого?

— Фелисити, ты сведешь меня с ума. Из-за тебя я раньше времени поседею.

Она представила Себастиана с седой шевелюрой.

— Седина идет многим мужчинам, придает их облику больше благородства.

Себастиан засмеялся.

— У тебя на все готов ответ.

— Я всегда была находчивой.

— В таком случае, тебе действительно следовало бы стать адвокатом.

— Знаешь, мне не нравится эта профессия, — призналась она.

Себастиан бросил взгляд на ее живот.

— Прошу тебя, Фелисити, — промолвил он, переводя разговор на другую тему, — поезжай домой. Тебе необходим отдых. Я предпочел бы не видеть тебя до конца рабочей недели.

— Я не верю, что ты говоришь это серьезно, — с улыбкой сказала она и погладила Себастиана по щеке. — Ведь я — единственный свет в твоем окошке.

И это правда, с горечью подумал Себастиан. Однако Фелисити он не сказал об этом ни слова.

Несмотря на боль в спине и приступы тошноты, Фелисити весь день провела в центре. Она еще раз поговорила с Памелой, а потом отпустила Кэтрин Джоунс, сказав ей, что сама закроет здание центра. Сегодня не было занятий на курсах будущих мам, и Фелисити не спешила домой.

В квартире ее никто не ждал, а она боялась одиночества. Может быть, пригласить Себастиана в кафе пообедать? Открыв дверь его кабинета, Фелисити увидела, что он, как и вчера, с хмурым видом просматривает счета. Должно быть, его мучила мысль о том, где найти деньги на содержание возглавляемого им центра.

Фелисити вспомнила о своих намерениях найти спонсоров. Себастиан до сих пор, по существу, так и не сказал, что он думает по поводу ее планов.

— Надеюсь, ты поразмыслил над моим предложением? — спросила она с порога.

Себастиан поднял голову и с недоумением посмотрел на Фелисити.

— Над каким предложением?

Он притворяется или действительно забыл о том, что я ему говорила? — подумала Фелисити.

— Речь идет о спонсорской помощи, которую я могла бы найти для центра, — напомнила она.

— Выброси это из головы.

Его пренебрежительный тон задел Фелисити за живое. Впрочем, в том, что она получила подобный ответ, не было ничего удивительного. Себастиан привык рассчитывать только на самого себя и сомневался в том, что ему может кто-нибудь помочь. Тем более слабая беременная женщина.

— Но почему? — упрямо спросила Фелисити, решив не сдаваться.

— Потому что твой план нереален, — терпеливо объяснил он, видя, что она начинает сердиться. — Крупные спонсоры поддерживают известные проекты. Медицинские исследования, например.

— Но далеко не все меценаты готовы жертвовать свои деньги на раскрученные проекты, которые у всех на слуху. Есть спонсоры, которые с удовольствием поддержали бы какое-нибудь скромное общественно полезное дело, однако им сложно сориентироваться.

Себастиан усмехнулся.

— И ты считаешь, что они найдут наш центр достойным того, чтобы пожертвовать на него свои денежки? — В его голосе слышался сарказм.