Но Сьюзан не шевелилась.

— Я еще ни разу не попадала в аварии, — жалобно проговорила она. — Как же мы снимем машину с камней?

— Мы и не станем ее снимать. По крайней мере, не сегодня. Сейчас слишком темно и мокро. Перенесем ваши вещи ко мне в дом, а утром посмотрим, что можно сделать.

Сьюзан подозрительно покосилась на него:

— А у вас еще кто-нибудь живет?

— Никого, я один. Вы предпочитаете провести ночь в машине? — вежливо осведомился Эрик.

— Разумеется, нет, — фыркнула она и, открыв дверь, выпрыгнула под дождь. — Ой, до чего же тут грязно!

Эрик перелез через сиденье, но выйти не смог — Сьюзан стояла перед дверью, загораживая ему проход.

— Бедные мои кроссовочки! — причитала она. — Ой, а льет-то как!

— Возьмите мою шляпу, — предложил Эрик и вытянул руку с шляпой как можно дальше, чтобы Сьюзан пришлось освободить ему дорогу.

— Не слишком-то она защищает от дождя, — капризно заметила Сьюзан. — А зонтика у вас нет?

— Нет. Я не рассчитывал на компанию. — Он перегнулся через спинку сиденья. — Какой чемодан вы хотите взять?

— Все, — ответила девушка.

— Послушайте, Сьюзан, будьте благоразумны. Нам предстоит тащиться под дождем полмили вверх по холму. По этой грязи. Честное слово, на ночь вам хватит одного чемодана.

— Хорошо, тогда вон тот, зеленый, — легко согласилась она. — И еще фотокамеры и портфель. Не хочу оставлять их в машине — мало ли кто тут ходит!

— Может быть, положить их в багажник?

— А багажник не запирается.

Эрик со вздохом перегнулся через спинку и достал с заднего сиденья зеленый чемодан, две камеры и миниатюрный портфель, в каких фотографы носят образцы своих работ.

— Больше нам не унести. Остальные вещи я сложу на пол. Не бойтесь, их никто не тронет. Едва ли в такую погоду сюда явится шайка грабителей.

Сьюзан недовольно сморщила носик — но что, черт побери, Эрик еще мог сделать? Камеры он протянул ей, полагая, что Сьюзан согласится нести сама такой легкий и, по-видимому, ценный груз. Но она покачала головой:

— У меня они промокнут. Спрячьте их под плащ.

Эрик покорно повесил камеры на шею и прикрыл непромокаемым плащом. Затем передал Сьюзан портфель, который она тут же сунула под мокрый свитер и прижала обеими руками, и подхватил чемодан.

— Не хотите запереть машину? — поинтересовался он.

— Да, конечно, здесь же столько вещей! — спохватилась Сьюзан.

Восхождение заняло, должно быть, не меньше часа. Ботинки Эрика скользили по грязи, дождь хлестал в лицо, чемодан бил по ноге, а камеры врезались в грудь всеми своими острыми углами. В довершение всего Сьюзан уцепилась за его свободную руку и повисла на ней. Хрупкая девушка показалась ему зверски тяжелой.

— Вот и мое жилище! — радостно объявил наконец Эрик, сделав широкий жест рукой.

Сьюзан вдруг отпрянула.

— Как вы смеете?! — прошипела она, сверкнув глазами.

— Простите?

— Вы знаете, о чем я, — отрезала она. Эрик не знал, но догадывался. Должно

быть, он, протягивая руку, случайно коснулся ее груди. Господи, она что, считает его сексуальным маньяком? Тогда какого черта она пошла с ним в хибару?

Не потрудившись ответить, Эрик ввел Сьюзан на веранду, сбросил плащ и повесил его на крюк, вбитый в дверь.

— Я разожгу огонь, — предложил он.

Сьюзан отправилась за ним, с любопытством оглядываясь по сторонам. Интересно, подумал Эрик, что она ожидала увидеть? Но, чего бы ни ожидала Сьюзан, глазам ее предстала лишь уютная комнатка с половиком у порога, удобным диваном, парой кресел-качалок и столом, заваленным бумагами. Эрик направился прямо к камину.

— А где телефон? — спросила Сьюзан — судя по голосу, она начинала нервничать.

— В той комнате, — ответил Эрик, махнув рукой в нужном направлении. — Телефонная книга там же. Но, боюсь, сейчас вы не найдете ни одного открытого гаража.

— Да если и найду, сюда механик не поедет, — грустно отозвалась Сьюзан. — А где я буду спать?

Эрик кивнул в сторону смежной комнаты.

— Вон в той спальне. Может быть, вам надо переодеться?

— А спальня запирается?

— Что? — переспросил Эрик, изумленно уставившись на нее. — Нет, Сьюзан, спальня не запирается. Это дачный домик, а не гостиница. Если вы опасаетесь за свою честь, загородите дверь комодом.

— Ладно, — с величественным кивком согласилась она и, подхватив чемодан, скрылась в спальне.

Через несколько секунд оттуда раздался душераздирающий скрип — Сьюзан приняла к сведению совет насчет комода. Эрик усмехнулся, пожал плечами и занялся камином. Вскоре в очаге весело затрещал огонь.

Послышался скрип отодвигаемого комода, и из спальни выплыла Сьюзан — в блузке, джинсах и тапочках, с аккуратно уложенными золотистыми кудряшками.

— Как, вы сказали, вас зовут? — уточнила она, чинно садясь на краешек стула.

— Эрик Коллинз.

— А где вы живете?

— В Сан-Франциско.

— А чем занимаетесь?

— У меня бюро путешествий.

Только сейчас Сьюзан обратила внимание на рекламные плакаты, украшающие стены. Она вскочила и начала рассматривать их, словно в музее, замирая на секунду перед каждым плакатом, а затем переходя к следующему.

— Я снимаю ничуть не хуже, — заметила она. — Я фотограф. Не хотите сделать мне заказ?

Такое сочетание наивности и простодушного нахальства Эрика словно громом поразило. На несколько мгновений он лишился дара речи.

— Нет, правда! — продолжала Сьюзан. — У меня настоящий талант! Понимаете, я знаю, что и как снимать. И умею выполнять любую работу. Пошлите меня, например, в Стамбул — и я привезу вам такие рекламные плакаты, каких вы никогда не видели.

— Бюро путешествий не занимается изготовлением рекламных плакатов. Обычно это дело авиакомпаний.

Сьюзан плюхнулась обратно на диван. Сухой ответ Эрика, кажется, ничуть ее не смутил.

— А у вас там есть знакомые? Может быть, вы меня кому-нибудь порекомендуете? У меня правда здорово получается. Сейчас покажу. — Не дожидаясь поощрения, она открыла портфель и начала раскладывать его содержимое на диване. Эрик вздохнул — он как раз собирался присесть.

— Лучше всего мне удаются картины дикой природы, — начала Сьюзан, пододвигая к нему первый лист.

На фотографии Эрик увидел горы, ущелья, луну высоко в небесах; а на земле, прямо перед камерой — пушистую белку, уставившуюся на него круглым глазом.

— Понимаете, — объясняла Сьюзан, — современным пейзажам не хватает человечности. Великолепные безликие ландшафты — и не за что зацепиться, не на чем отдохнуть. А я всегда стараюсь помещать на передний план что-нибудь живое, пушистое, трогательное. Чтобы человек не чувствовал себя одиноко, понимаете?