весьма эффектно запустить во врага убойный огненный шар, ветвистую молнию, или выкосить ряды нападающих острым водяным лезвием, на худой конец, мгновенно раздвинуть земную твердь перед наступающим супостатом или уничтожать противника вылезающими из земли острейшими каменными пиками. Овладеть ментальной магией, артефакторикой и алхимией мечтало значительно меньшее количество призывников, поскольку парни не совсем понимали, что это вообще такое. Стоит отметить, что лекарская стезя из всей нашей роты, а это более полутора сотен человек, не привлекла вообще никого. Все хотели быть воинами, на худой конец, манипуляторами или создателями боевых отравляющих веществ.

А вот с девчонками, как раз-таки, всё наоборот. Чаще всего они мечтали стать практикующими целителями, ну или фармацевтами-алхимиками. Откуда нам это известно? К окончанию курса молодого бойца парням все-таки было дозволено общаться с представительницами противоположного пола в личное время, исключительно вне пределов казармы. Встречались со знакомыми девицами на улице, болтали о всяком разном, в основном делились впечатлениями о том, как всем нам тут тяжко. Как оказалось, их также гоняли в хвост и гриву, но немного по-другому. Поскольку женский организм значительно опережает в своем развитии мужской, девушек физическими нагрузками особо не стимулировали. А вот разного рода медитативные практики, по их глубокому убеждению, отнимали значительно больше сил, нежели «какая-то там беготня и подтягивания на турниках». Насколько я понял, девчата, в отличие от парней, едва ли не с самого начала своего пребывания в военном городке приступили к активному изучению магических практик. Впрочем, если вдуматься, четырнадцатилетняя девица в отличие от любого своего ровесника физически и психологически вполне готова стать матерью, то есть является вполне сформированной взрослой особью. Среднее образование посредством экспресс-методик они также получали в полном объеме. К вопросу о девчонках, стоит отметить, что с автором множества последних песенных шлягеров пожелали познакомиться практически все сослуживицы моих знакомых землячек. Подходили, представлялись, расспрашивали о том о сем, глазки строили. С некоторыми я и сам был бы не прочь в стожке поваляться, но, сами понимаете, не срослось по известным причинам.

Что касаемо меня, в боевые маги я особо не рвался. Разумеется, навыками магов-стихийников был бы не прочь овладеть, но не в качестве основной специализации. В будущем я себя видел либо артефактором, либо менталистом. Почему так? Понятия не имею, хочется, и все тут. Впрочем, насколько я понимаю, дальнейшее наше обучение будет проходить в полной зависимости от одаренности того или иного индивидуума. Даже если потенциал позволит, не факт, что мне разрешать самому выбрать ту или иную специальность. Ладно, поживем-увидим. Может быть, я зря всё так накручиваю.

Сдача экзаменов по курсу общеобразовательной средней школы ни у кого из нашей роты каких-либо затруднений не вызвала. Те, кому повезло закончить школу на гражданке, всё равно были вынуждены сдавать экзамены вместе со всеми ибо, несмотря на возраст, правила курса обучения были едины для всех призывников. Вот этот момент был для меня непонятным. И вообще, очень странно, что нас не разделили по возрастным категориям. Надеюсь, в этом также имеется какой-то сакральный смысл.

Итак, вернемся к нашим экзаменам. Тут все до банальности просто. Вытащил из кучи билет по тому или иному предмету, сел за парту, подготовился к ответу, поднятием руки сообщил членам экзаменационной комиссии о готовности. Дождался вызова, отчеканил ответ по сути билета, затем ответил на дополнительные вопросы, получил оценку в зачетную книжку, покинул аудиторию. Письменные экзамены примерно то же самое. Написал сочинение на заданную тему на древнегреческом, латыни, французском или русском сначала вчерне, отредактировал, переписал начисто, сдал наблюдающему за порядком офицеру, свободен, на следующий день получил оценку в зачетку. Все как-то на автомате, можно сказать, обыденно, без полагающегося волнения. А с чего бы волноваться, коль вся необходимая информация прочно вбита в твою голову и разложена по полочкам. Поэтому практически у всех призывников в табели сплошь «хорошо» и «отлично». Даже вечный троечник Жом умудрился стать хорошистом. Вообще-то предмет он знал на отлично, вот только на экзаменах сильно волновался и временами отвечал как-то неуверенно, за что экзаменаторы ему и снижали балл.

По окончании экзаменов состоялось общее построение под звуки духового оркестра с выносом знамени части. На плацу выстроилось ровными рядами все две дюжины учебных рот, включая пять женских. Навскидку всего нас в этом учебном центре более трех с половиной тысяч юношей и девушек в возрасте от четырнадцати до семнадцати лет. Теперь это уже не то жалкое зрелище, что было в самом начале обучения. На очищенной от снега брусчатке стояли уверенные в себе орлы и орлицы, коим со временем предстояло стать верной опорой Царю и Отечеству.

Командир нашей части генерал-майор Апексимов Константин Бориславович задвинул недлинную речугу, в которой поздравил личный состав с успешной сдачей экзаменов, дающих всем нам будущим магам путевку в жизнь. Также он сообщил, что через три дня нас ожидает процедура принятия присяги, перед которой каждому из нас будет выдано табельное оружие.

Вообще-то на соответствующих занятиях нами были изучены практически все виды ручного стрелкового оружия от ШВАБ основной автоматической штурмовой винтовки Российской Армии системы Бочарникова, до ПАБ станкового пулемета с водяным охлаждением ствола Амосова-Болотова. При этом нашим табельным стрелковым оружием станет короткоствольный «Стриж», самозарядный пистолет с обоймой, емкостью восемь патронов, чем я очень и очень доволен, поскольку таскаться с пятикилограммовой ШВАБ удовольствие ниже среднего, а вот всего лишь килограммовая «птаха» в кобуре на поясном ремне великих усилий не потребует.

За день до принятия присяги нам выдали вожделенные для многих стволы. Новенькие в заводской упаковке и густой смазке, а к ним пахнущие кожей и лаком кобуры, муха не топтала. «Стриж» на мой взгляд, здорово напоминает ПМ, из которого мне довелось в свое время пострелять, после чего разбирать и чистить самым тщательным образом, ибо ствол принадлежал самому командиру нашей ремроты. В коридорах казармы установили специальные столы для работы с оружием после чего все мы, пока еще призывники выполнили неполную разборку оружия и тщательную его чистку от солидола. Для меня, обладающего навыками обращения с разного рода механизмами, чистка оружия особого труда не составила. Командир отделения сначала не поверил, что какой-то новобранец смог выполнить задание в столь короткий срок. Вавилов внимательно осмотрел мой пистолет. Убедившись в том, что с ним все в порядке, вернул и даже похвалил:

— Молодец, Зубов! Где так ловко с оружием обращаться научился?

— Дык, господин старший сержант, батя сельский кузнец, помогал ему как мог по механической части, — скромно отбоярился я. Ну не говорить же ему, что в