— Понятых будем искать? — спросил Ваня.

— Какие на хрен понятые! — Валеев рывком откинул целлофан. Под ним был черный холм свежей земли. Капитан стряхнул воду, попавшую ему на ладони. — Лопату надо искать, а не понятых.

— А может, доложим Петелиной? И пусть она… — Старлей умолк, натолкнувшись на осуждающий взгляд капитана.

— Ты еще Галку Нестерову сюда вызови. А мы курить будем.

— Я по инструкции. Ясно, что труп здесь. Земля рыхлая, вчера закопали.

— Так ясно, что глаза слепит. Ты в Подмосковье чернозем где-нибудь видел?

Ваня пожал плечами.

— А дождь вчера у нас был? — задал новый вопрос Валеев.

— Дня три уж ни капли.

— Вот! А в складках целлофана лужица была. И сверху жухлая листва.

Валеев отломил ветку и стал тыкать ею в черный холмик. Ветка свободно входила в землю и упиралась во что-то твердое. Капитан прощупал холмик со всех сторон и отбросил ветку.

— Это покупная земля для огорода. Насыпана давно, а целлофаном прикрыта, чтобы сорняки не росли.

— И где теперь искать труп?

— Ты забываешь про дом. Это лучший вариант для убийцы. Участок могут увидеть соседи. А так выстрелил, достал у хозяйки ключи и затащил тело в помещение.

— Мальцева одна бы не справилась.

— А кто сказал, что у нее не было сообщника? В нашем деле всегда надо предполагать худшее. — Валеев кивнул на дом. — Действуем так: я к двери, а ты сзади, следишь за окнами.

Оперативники протопали по траве к дому и разошлись в разные стороны. Майоров свернул за угол. Шторы на окнах были раздвинуты. Полицейский с высоты своего роста заглянул в первое окно — пустая гостиная. Следующее окно позволяло рассмотреть ту же большую комнату с другого ракурса. Была видна дверь в прихожую, и Ване показалось, что сквозь блики на стекле он заметил некое движение. Будто промелькнул кто-то, быстро и бесшумно.

Тем временем Марат Валеев поднялся по ступенькам и потянул дверь на себя. На удивление она оказалась открытой. Более того, дверь распахивалась с такой легкостью, будто кто-то толкал ее изнутри. Это сулило опасность. Не успел капитан достать пистолет, как наткнулся на блондинку! Он потерял бдительность всего на секунду, но этот миг стал для него роковым.

Ваня услышал отрывистый крик боли и звук рухнувшего тела. Его рука выхватила табельное оружие. Ваня готов был поклясться, что голос принадлежал капитану Валееву.

Тот же подъезд когда-то шикарного «сталинского» дома, та же лестничная клетка со стертыми ступенями, та же квартира с высокой дверью. Только на лестнице и в дверях нет покуривающих полицейских, снующих оперативников, озабоченных санитаров, любопытных жильцов, нет мертвого тела с проломленной головой, исчезла подозреваемая с пустыми глазами и понурыми плечами. А самое главное — в груди рассосалось тягостное ощущение бесполезного бега по кругу, которое всегда возникало у Елены в первые минуты на месте преступления. Очередное убийство. Мир не стал лучше. Человек снова лишил жизни человека.

Елена Петелина отвела взгляд от закрытой квартиры Мальцевых и нажала на звонок у соседней двери. Сегодня у нее появились новые вопросы к главной свидетельнице, Любови Максимовне Брошиной, однако майор юстиции сочла неуместным вызывать пожилую женщину в следственный комитет.

Затявкала собака, дверной глазок потемнел. Щелкнули замки, натянулась дверная цепочка, и в образовавшейся щели показалась половина женского лица. Глаз Брошиной уставился на Петелину. Спустя секунду суровые морщинки немного разгладились: пенсионерка узнала следователя.

— Вы? А этот-то, — Брошина метнула суровый взгляд на дверь Мальцевых, — сегодня утром вернулся. Пальто мятое, волосенки сальные, жаль, физиономию его не разглядела — рад или нет, козел. Угомонись, Чана! Фу! Это хорошая тетя.

Лохматая собачка в ногах пенсионерки притихла. Белесые кудряшки Чаны чем-то напоминали седые завитки на голове хозяйки.

— Любовь Максимовна, я как раз о Мальцеве и хотела с вами поговорить.

— Слушаю, — охотно откликнулась сквозь щель пенсионерка.

— Может… — Петелина указала на цепочку.

— Ах да! Заходите. — Брошина впустила следователя в квартиру. — Берите тапки. За Чаной замучилась убирать, линяет старушка. Мы с ней теперь одного возраста.

— Чудесная собачка. — Елена улыбнулась оскаленной мордочке.

— Мальцев службу очистки вызывал. Приходили, двое, в комбинезонах, с химикатами. Они вам следы не замоют?

— Не беспокойтесь, наш эксперт все зафиксировал, — заверила пенсионерку Елена, проходя вслед за ней на кухню.

— Сейчас чайку поставлю. Заварка у меня еще с завтрака, но она хорошая.

Зашумел чайник, на блюдца торжественно опустились чашки из тонкого фарфора, извлеченные по случаю из серванта. Рядом с чашками звякнули ложечки. Эти звуки ничего не сулили старой собаке, и загрустившая Чана свернулась калачиком на стуле с самодельной подстилкой.

— Вы установили, кого убили-то?

— Погиб брат Мальцева, Антон. Вы его знали?

— Кабы знала, то опознала бы. Сейчас припоминаю, что приходил он. Раз или два видела. Но тогда он живой был, а вчера…

— У Инны Мальцевой могли быть особые отношения с Антоном?

— Чего не знаю, того не ведаю. Но сомневаюсь. Инна не вертихвостка, ей детишек хотелось. Только по врачам и ходила.

— Могла она перепутать братьев?

— Мы все поначалу их перепутали. Я ж думала, что это Димку того!..

— Любовь Максимовна, а что вы скажете о личной жизни Мальцевых? Когда происходят подобные убийства, их мотивы часто кроются во взаимоотношениях супругов. Конфликты, ссоры, измены… Ну, вы меня понимаете.

— Понимаю, — закивала пенсионерка. — Чего ж тут не понять? Личная жизнь, конфликт, измена. Фильмы смотрю. Там такое показывают!

— А Мальцевы?.. Как они жили?

— Мы с Мальцевыми десять лет соседи. Инна ведь учительницей была, а я тоже педагог. Историю вела, обществоведение, до завуча дослужилась. Как Инна за Мальцева вышла, так в мою школу перевелась, тут, рядом. Я через два года на пенсию ушла, потом и она уволилась, но мы с ней продолжали общаться. И кое-что я знаю. У нее ведь жизнь-то была не сахар.

— Да что вы говорите!

— А вот слушайте…

Спустя полчаса Елена Павловна знала трагические истории выкидышей Инны Мальцевой. Она выслушала душещипательный рассказ о том, как бедная женщина моталась по врачам, лежала в больницах, а ее муженек, козел, тем временем крашеную мымру охмурял. Любовь Максимовна застукала их на выходе из дорогого ресторана и рассказала об этом Инне.

— А Инка фыркнула: у мужа была деловая встреча! Какая деловая? Я видела, как он пьяными зенками на эту мымру пялился и ее талию лапой мял! Не будь кругом людей, он бы и под юбку ей руку запустил. Ну не хочет жена знать правду о муже — не надо. Я и перестала Инне о нем говорить. Хотя видела, как он крашеную домой приводил. Два раза.