Поэтому возвращение на трон Непота означало бы поход в Италию и сам Рим[38]. Насколько серьезен был Теодорих, когда делал это предложение в 479 г., неясно. Полагаю, он больше ожидал какого-то обновленного альянса против Страбона. Но его предложению суждено было стать пророческим: через десять лет обоз Теодориха отправится с Балкан назад на север; пунктом его назначения будет не Паннония, а сама Италия. Обстоятельства, которые привели к этому итогу, были непредсказуемыми для Теодориха, когда он уходил после встречи с послом Зенона в конце лета 479 г.

Равенна

Отправить Теодориха из Эпидамна в Равенну – более трудная задача, чем переместить его из Сингидунума в Эпидамн, потому что у нас иссякают отрывки из необычайно подробной истории, написанной Малхом, вполне вероятно, потому что сама история подошла к концу. В других источниках есть достаточно информации, чтобы рассказать ее в общих чертах, однако материал Малха помогает нам проникнуть в суть долгосрочных позиций на переговорах, соперничества и мотиваций. Имеющийся материал все еще оставляет открытым или почти открытым один главный вопрос – толкования, как мы это сейчас увидим. Но я полагаю, что все не так уж и плохо, когда события имели место более полутора тысяч лет назад.

К осени 479 г. ситуация зашла в тупик. Зенон заключил сделку, которая стала чрезвычайно выгодной для фракийских готов – потому что у него не было выбора, – в то время как Теодорих захватил стратегически важный пункт. Однако когда последний обсуждал положение дел с послом Зенона, он не знал, что его медленно двигавшийся обоз попал в засаду по пути в Эпидамн, в результате чего в плен попали 5 тысяч человек, были захвачены 2 тысячи повозок и большое количество трофеев.

Операция оказалась достаточно успешной, чтобы Зенон подумал, что над силами Амала можно еще добиться достаточного военного преимущества и диктовать ему условия долгосрочного соглашения и, возможно, даже ухода готов с римской территории[39]. К сожалению, мы так и не узнаем, что на самом деле случилось с обозом и пленниками или что Теодорих попытался сделать, когда узнал об их потере. Вероятно, он немногое мог предпринять непосредственно сразу после этих событий, но ситуация, когда он в большей или меньшей степени полностью потерял инициативу, изменилась на прямо противоположную, как только в Константинополе продолжилась уже известная нам политическая мыльная опера со всеми своими неожиданными поворотами событий.

Факт, что Зенон и Страбон заключили сделку, не мог скрыть того, что они ни на йоту не доверяли друг другу по той простой причине, что их долговременные интересы были диаметрально противоположны. Поэтому когда в конце 479 г. против Зенона раскрылся новый заговор, за ним стоял Страбон. Как обычно, в его центре находился второстепенный член королевской семьи – некий Марциан, который являлся внуком того Марциана, что предшествовал на троне Восточной Римской империи Льву I и был женат на Леонтии – младшей дочери Льва (поэтому он тоже зять Зенона). Когда заговор раскрылся, Страбон быстро двинулся к городу, чтобы поддержать переворот силой фракийских готов, но с заговорщиками расправились слишком быстро, оставив его в затруднительном положении. Когда Страбона вызвали посланники Зенона, он заявил, что шел спасать последнего. Хотя можно только восхищаться наглостью готов, но Страбону никто не поверил, и соглашение от 478 г. быстро перестало действовать. Зенон нанял заграничных булгар, чтобы занять Страбона делом в сезон военных действий 480 г. Но в 481 г. тот уже мог свободно перемещаться, очевидно, потому, что большая часть войск Зенона находилась на Западных Балканах, где военные действия все еще продолжались в отношении другого Теодориха, чьим опорным пунктом оставался Эпидамн.

Ход Страбона был смелым и бесповоротным. Собрав все свои силы, он снова двинулся на Константинополь, на этот раз полный решимости штурмовать его. Но его первая атака, направленная на главные ворота города, была отбита войсками Иллуса. Стены Феодосия снова оказались пригодными для этой цели. Затем Страбон возобновил боевые действия с Сике, находившимся на другой стороне Золотого Рога, но все равно ничего не добился. В конечном счете он подошел к расположенным поблизости городкам Гестия и Сосфений – гаваням на Босфоре, пытаясь переместить свои войска в Малую Азию, но имперский флот помешал и этой уловке.

Как дает понять этот последний маневр, Страбон к этому времени уже отказался от мысли заключить какое-либо соглашение с Зеноном. Со времени последнего неудавшегося государственного переворота он предоставлял убежище двум братьям Марция, и его план, вероятно, состоял в том, чтобы посадить одного из них на императорский трон. Действительно ли он полагал, что может взять город штурмом, – сомнительно. Малх делает акцент на тесных связях Страбона с влиятельными кругами при дворе – в качестве привилегии вождя вооруженных сил, которые были существенной частью армий империи на протяжении двух поколений, – и я полагаю, что план состоял в том, чтобы наступление готов послужило стимулом для главного государственного переворота за стенами города. Когда он провалился, то планируемое перемещение в Малую Азию имело целью, безусловно, не нападение на город с другого (еще более труднодоступного) направления, а побуждение к более широкому восстанию против Зенона в центре Восточной Римской империи, его изоляции и, в конечном счете, его силовому свержению.

Однако у Зенона имелись войска Иллуса, чтобы защитить город, и имперский флот, чтобы расстроить грандиозные планы Страбона и поселить в нем неуверенность в том, что делать дальше. В конце концов Страбон решил отвести свои силы на запад по дороге Виа Игнатия, возможно, в надежде придумать новый план с участием своего молодого тезки, который все еще отсиживался на ее другом конце. Каков мог быть тот план – неясно, потому что вмешался один из аховых моментов истории: «Когда однажды ранним утром тот садился на коня, конь сбросил его на копье, вертикально стоящее сбоку от его шатра». Так умер Теодорих Страбон.

Иордан лишь в одном предложении намекает на то, что раз Страбон не был представителем династии Амалов, то играл незначительную роль. Это явно не так. Пока Теодорих Амал, возможно, из-за своей неопытности, подписывался под несколькими сомнительными сделками Зенона между 475 и 478 гг. (каким отличным продавцом подержанных машин мог бы стать этот император!), Страбон спокойно смотрел в более долгосрочную перспективу и успешно приближал к себе некоторых сторонников своего соперника-гота. Будь Страбон чуть более удачлив, именно он легко мог бы выйти победителем из столкновения двух Теодорихов, так как и до них, и после (как мы увидим в главе 3) эти готы гостеприимно встречали вождей не из династии Амалов до тех пор, пока те являлись эффективными лидерами. Этому, разумеется, не было суждено случиться, а безвременная смерть Страбона подарила нашему игроку из рода Амалов целый набор новых возможностей[40].