наготове. Набросься Алиса на них, погибла бы от тысячи бумажных порезов.

– В большинстве колод всего пятьдесят карт. Самое большее – пятьдесят две, – изумилась Алиса.

– О, она вновь пополнила ряды, разве ты не слышала? – спросила старая овца-сплетница, откладывая вязанье в сторону, чтобы посмотреть на Алису поверх очков. Она понизила голос до хриплого шёпота: – Играет в «Пьяницу» и новинку под названием «вражда и зловредность», чтобы довести жестокость до предела.

– Но где она? Где королева?

– О, она больше не хаживает на казни. До того их много, – фыркнула овца. – Полагаю, мы смотрим на них вместо неё.

– Так вот в чём дело, норматив? Вы вынуждены сюда ходить?

– Ты, должно быть, из внешнего совета или глупа, как шляпа на шорьке. Ну а как же – нам приходится бывать здесь хотя бы. раз в квартал, а не то это государственная измена. А теперь прошу меня извинить. Не хочу лишиться места. – Старая овца прошла мимо Алисы на средний ярус, где показала пропуск в форме сердца билетёру, после чего её сопроводили к церковной скамье.

– И они все просто приходят и смотрят на казни? – изумилась Алиса.

И как ей спасти старых друзей? Солдат не сосчитать, а зрители не настроены бунтовать, опасаясь за собственные жизни. Так что может Алиса?

Должен быть какой-то выход. Страна чудес всегда предлагает решение. Нужно только знать, где (или как) искать.

И тут Алиса кое-что заметила.

В ВИП-секторе стоял красиво накрытый стол для сливок общества. Там были чай, пунш, высокие хрустальные бокалы с жидкостью, похожей на шампанское, изящные бутерброды в форме сердец и бесчисленные подносы с пирожными и печеньем.

(Забавно, что в других секторах тоже была еда: пироги, сидр и тому подобное, но её разносили торговцы. Для богачей же угощение было бесплатным. «Очередная чудостранная бессмыслица», – подумала Алиса.)

Однако её внимание привлекла одна конкретная стойка из тонкой золотой проволоки и стекла. На ней лежали целые подносы покрытых помадкой пирожных. Глазурью было аккуратно выведено: «СЪЕШЬ МЕНЯ».

– Это должно сработать! – воскликнула Алиса. – Пирожное либо поможет мне вырасти, и тогда я перешагну через солдат, либо сделает меня крохотной, и тогда я проскользну у них между ног! – Алиса протолкнулась к закрытому входу для ВИП-гостей, где её остановил лис в щегольском кепи.

– Только для ВИП-персон, – промурлыкал он вежливо.

– Но я валет, – быстро сказала Алиса, снова вставляя монокль. – Из счетоводов, – добавила она, уже не так решительно.

– О, тогда другое дело, – сказал лис, отступая и открывая перед ней ворота. Он прошептал: – Чертовски вовремя, если позволите заметить! Женщины способны привнести куда больший вклад, если выйдут за рамки традиционных ролей королев и фрейлин. Моя лисонька с удовольствием пошла бы в шпионы, будь у неё такая возможность.

Алиса вежливо кивнула. Она боялась, что выдаст себя, если скажет ещё хоть слово.

Алиса смутно сознавала, как некрасиво выглядит то, что она устремилась сразу к закускам, не обменявшись любезностями с маркизами, прячущими свиные рыльца под зонтиками, герцогами, почти превратившимися в реликвии, виконтами и прочими графами. Присутствующие здесь также вели себя сдержанно и осторожно, переговариваясь друг с другом вполголоса. Дамы были пышно и нарядно одеты. Однако время поджимало.

Алиса взяла аппетитный квадратик (судя по всему, с добавлением ванили), украшенный цветками лаванды. Она уже собиралась запихнуть угощение в рот целиком, но в последний момент предпочла аккуратно от него откусить.

– В прошлый раз я ела слишком быстро. Шея удлинялась, пока я не стала похожа на змею (и до смерти напугала ту бедную птичку), – пробормотала она себе под нос.

Алиса сглотнула и принялась ждать.

Стопы покалывает?

Кончики пальцев немеют?

Земля вдруг отдалилась или стала намного ближе?

Нет. Ничего подобного.

Всё по-прежнему.

Снова протрубил рог. Алиса в растерянности наблюдала, как заключённых и их палача вели по шаткой лестнице на платформу. Раболепного вида существо, бывшее, судя по всему, наполовину панголином, наполовину непонятно кем, взяло мегафон (точнее, тукана с широко раскрытым клювом). Держа беднягу за ноги, оно принялось зачитывать список преступлений, которые, очевидно, вменяли осуждённым. Вот только из-за шума толпы и лености тукана было невозможно расслышать, в чём именно они обвинялись.

Алиса с тревогой (но осторожно) откусила от птифура ещё разок.

Панголин на платформе поклонился и отошёл, закончив оглашать сфабрикованные обвинения, в чём не было сомнений. Слониха и людоед подтолкнули осуждённых к краю платформы и заставили их встать на колени. Палач комично прыгал позади несчастных на четырёх лапах.

Алиса всё не росла.

И не уменьшалась.

Она затолкала остатки пирожного в рот и схватила в каждую руку по чашке, и стала заливать себе в горло приятный лимонный напиток, словно пьяный матрос.

НИЧЕГО!

Не произошло совершенно ничего.

– Что же мне делать? – взвыла она.

– Я бы порекомендовал тебе, девочка, немного сократить количество перекусов между приёмами пищи, – сказал медведь-слуга, быстро заменяя съеденные ею угощения.

Палач раскрыл свою широкую пасть. Набок свесился на удивление милый розовый язык небывалых размеров. А вот зубы были отнюдь не милыми, цвета слоновой кости, острые, словно смерть, они торчали из чёрных как смоль дёсен. Он склонился над пленниками...

– СТОЙТЕ! – закричала Алиса, не зная, что ещё предпринять. И все в самом деле замерли. Каждый из присутствующих. Они повернулись на неё посмотреть. – Сейчас же прекратите эту бессмыслицу! – приказала Алиса, стараясь звучать властно. Вот только голос дрожал.

Заключённые заметили её, и лицо Шляпника приняло такое выражение, от которого у Алисы ёкнуло сердце: усталость растаяла улыбкой облегчения. В ней не было ничего безумного. Она как бы... как бы говорила: «Алиса уже здесь, и всё будет хорошо».

– Что, разрази меня гром, происходит? – потребовал объяснений панголин внизу, голос которого был прекрасно слышен без тукана (бедная птица теперь висела, забытая, у него сбоку). Толпа с восторгом перевела на него глаза. Вот так зрелище. – Это в высшей степени необычно. Из ряда вон.

– Немедленно освободите заключённых! – потребовала в свою очередь Алиса, показывая на него пальцем. Это было очень грубо, но её вынуждали обстоятельства.

Зрители вытягивали шеи, чтобы оглянуться на неё (словно следя за теннисным матчем).

– Освободить заключённых? – завопил панголин. – Они враги государства. Вероломные, подлые негодяи. Разве вы не слышали, что они совершили? «Собрания с целью подорвать авторитет королевы, распространение гнусной лжи