бы заняться упражнениями и гимнастикой, – сказала себе Алиса, стараясь сконцентрироваться на боли в ногах, а не на одиночестве и страхе. – Никогда не знаешь, когда придётся удирать от карточного войска. Или злых собак.

Она наугад свернула на какую-то тропинку, ведь разницы не было никакой. Прошла перекрёсток. В конце одной из тропинок стоял силуэт: странный малый, больше всего похожий на человека, одетый в ярко-красный наряд в форме колокола, достающий до земли, и подходящую шляпу в форме перевёрнутого колокола. Крупные стежки были явно выполнены впопыхах. Алиса почти не сомневалась, что заметила гвоздь-другой, скреплявшие костюм вместо булавок.

– Благослови тебя господь, дитя моё, – сказал незнакомец, поводя рукой.

– Прошу прощения? – вежливо спросила Алиса.

– Все мы пешки, надеющиеся дойти до конца игры.

– Пешка? Вы похожи скорее на слона, – сказала Алиса, многозначительно глядя на его шляпу.

– Все мы пешки, – ответил незнакомец так же многозначительно. – Дойдя до конца, мы все равны и уже ничего не боимся. Хотя, вообще-то, боимся, и ещё как. Да здравствует Королева Червей!

– Что ещё за игра? – спросила Алиса, подходя к нему. – Не карты? Шахматы? Или мы забрели в совсем другие степи, вроде пачиси или койтса? Это как-то связано с казнями?

– Долгих Ей лет жизни! – Незнакомец нервно осмотрелся по сторонам. – Повтори, – попросил он её отчаянным шёпотом.

– Зачем? – шепнула Алиса в ответ.

– Ты ведь знаешь, повсюду уши! ПОВТОРИ!

– Не хочу я желать ей долгих лет жизни. Вообще не хочу, чтобы она жила где-либо, тем более здравствуя. Кажется, она окончательно вышла из-под контроля с тех пор, как я была здесь в последний раз. Страна чудес выглядит так, словно её сровнял с землёй ужасный циклон или другое стихийное бедствие. А теперь повторюсь: что ещё за игра, какой такой конец и почему кровожадные выходки королевы стали вдруг такими... регулярными и повсеместными? И почему все просто исполняют её капризы? Она смешна. Вместе вы можете её не бояться.

Незнакомец заметил что-то позади Алисы, у неё за плечом, и побледнел от безысходности:

– Погляди! Меня услышали! За мной пришли! Алиса резко обернулась, но никого не увидела.

Когда она повернулась обратно, незнакомца и след простыл.

– Существа здесь появляются и уходят самым любопытнейшим образом, – заметила Алиса.

– Так и не ответила. Ты за Королеву Червей? – послышался шёпот из стены у её головы.

Алиса заглянула между колючими, иссохшимися кроваво-красными ветками. По ним ползал крошечный змей, бледно-зелёный, с большими чёрными глазами. Он казался милым и совершенно безвредным, но Алисе доводилось читать поучительные рассказы о змеях из Африки, чей яд был настолько силён, что человек падал замертво через десять шагов после укуса. К тому же Библия и всё такое.

– Я не могу быть за кого-то или за что-то, пока не вижу картины целиком, – сказала Алиса вежливо. – Но мой ответ скорее нет, чем да. Это из-за тебя тот бедняга исчез? Ты уши Королевы Червей?

– Зачем какой-то глупой девчонке видеть картину целиком? Как бы то ни было, я служу Белому Кролику, а не королеве. Вопрос простой: ты «за» или «против» неё? – Змей отодвинул ветку в сторону, чтобы рассмотреть Алису получше: она была совершенно уверена, что прежде у него не было этих бледных, почти прозрачных передних лапок.

– О, да замолчи ты, – сказала Алиса сердито. – Змей в окружённом стеной саду, ей-богу. Очень тонко. Сомневаюсь, что дьявол был настолько примитивен.

– Я отмечу твоё упрямство и нежелание отвечать по первому требованию! – взвизгнуло странное созданьице.

– Ну же. Вперёд. Я настаиваю, – сказала Алиса, отпуская ветку. Крик отлетевшего ящера сразу же стал глуше: существо упало в тенистую глубь кустарника. Алиса вздохнула и продолжила путь. – И как же мне поскорее отсюда выбраться и разыскать друзей?

Бредя по длинной узкой тропинке, она размышляла над тем, как это странно: называть их друзьями. Ни одно из трёх существ, которым Алиса помогла спастись, в действительности не было ей другом. Да что там, они вели себя с ней откровенно грубо. И всё же именно так Алиса их видела – старые добрые друзья, по которым она скучала, которых не видела много лет и с которыми очень хотела восстановить знакомство. Что было странно, ведь до тех снимков большинство из них она и не помнила. Очевидно, на какой бы там ноте тогда ни остановились их отношения (Алиса сердито утопала с чаепития, на которое даже не была приглашена), по крайней мере, Шляпник думал о ней в том же ключе: с надеждой и ностальгией. Она поняла это по его глазам.

Слава богу, им удалось удрать, несмотря на неудачу Алисы, не сумевшей организовать эффектное спасение. Ей было не по себе оттого, что пирожное и чай Страны чудес не оказали на неё никакого воздействия. В прошлый раз, когда Алиса была здесь, стоило ей что-нибудь съесть или выпить, как тут же что-нибудь происходило. Грибы, эликсиры, пирожные... даже надушенные перчатки кардинально меняли её внешность.

Королева Червей каким-то образом ответственна и за эту перемену? Кажется, она буквально поработила большую часть Страны чудес. Неужели королева теперь имеет власть и над устройством и законами этого мира?

«Какие ужасы здесь случились, когда я покинула это место?» – подумала Алиса печально.

Обитатели Страны чудес, конечно, и раньше боялись Королевы Червей, но не так безумно, как мужчина, одетый в красные колокола, или удручённые толпы, которые устало следили за казнью своих сказочных соотечественников, подчиняясь приказу. О каком вообще пожелании долгих лет жизни может идти речь?

Теперь Алиса смотрела на лабиринт по-другому. У неё появилась цель: найти Шляпника и выяснить, что к чему, не попавшись при этом солдатам.

– Так ведь ты вообще не должна была его покидать, – послышалось совсем рядом.

Алиса завертелась по сторонам: кроме неё, здесь никого не было.

Она нетерпеливо ждала.

Скрестила руки и топнула ногой.

Наконец возник зубастый рот, вот только вместо знакомого полумесяца-улыбки Алиса увидела кривую ухмылку. Затем выше появилась пара глаз, скорее невозмутимых, чем безумных.

– Чешик! Самое время. В каком это смысле: «Я вообще не должна была его покидать»?

– Ты говорила... о, то есть думала... – Остальная часть кошачьего тела возникла в воздухе и принялась лениво изгибаться, словно Чешик катался по особенно мягкой, пушистой софе. – Вечно я не с того начинаю.