Обычный формат «вопрос-ответ» тут не работает, так что я решаю черпать вдохновение у тех божественных созданий, что сегодня вечером выходили на сцену. Следующий вопрос я пою, изо всех сил подражая дрянному опереточному стилю Джули Эндрюс: «Не хочешь рассказать, что тебе больше всего по душе?»

Полуулыбка снова медленно появляется на его лице.

– Мороженое «Chubby Hubby» у «Ben & Jerry», оригинальные витражи Тиффани в окнах некоторых домов в Вихокене, мой айпод. Массаж с горячим маслом в исполнении Ребы Макинтайр.

Мне нечего ответить.

Диджей специально поставил «Heaven Knows I´m Miserable Now»[6] в исполнении The Smiths прямо сейчас, чтобы развлечь толпу между номерами, или это просто случайность?

Что я упустила? Что изменилось?

Последняя попытка. Вернись к мамочке, Ник. Ты сможешь.

– Когда ты в последний раз испытывал истинное счастье? – спрашиваю я.

– Примерно три недели и три дня назад…

И снова отсутствующий вид. Ооооох…

Воздух разогрелся – люди все прибывают, я вижу, как он смотрит на дверь, и понимаю, что он напуган. Вот-вот появится Трис. Наверняка. Андерграундная группа собирается устроить масштабное представление посреди ночи, представление, о котором никто не знал, – то есть какой-то почти известный музыкант собирается выйти на сцену, чтобы завоевать любовь Трис.

Я понимаю Ника. Он еще не знает, что прекрасно проживет и без нее. Какая-то часть меня сомневается, стоит ли мне об этом переживать. Другая часть хочет заорать на него: «Что ты в ней нашел? Зачем ты тратил на нее свою жизнь?»

Но я знаю ответы в этой викторине. Если я присмотрюсь к ней, не отвлекаясь на очевидное – светлые волосы, большую грудь, длинные ноги, обтягивающие юбки, – то увижу, что есть и другая Трис, девушка, которая может подарить парню настоящее удовольствие – и, в отличие от Кэролайн, без последующего похмелья – сделать так, чтобы он почувствовал себя желанным и особенным. До тех пор, пока она не отвлечется на кого-нибудь еще. Это девушка, которая всем еще покажет, когда поступит в колледж FIT в следующем году, девушка, которая, не задавая лишних вопросов, прикроет тебе спину.

Пока Ник молчит с отсутствующим видом, я вспоминаю, как в прошлом году отправилась в туалет, когда мне стало плохо на экзамене по биологии. Я вытирала руки бумажным полотенцем, и тут сзади подошла Трис и отобрала его у меня.

– Ты понимаешь, что уже три минуты этим занимаешься? Ты себе кожу пересушила. Ты в порядке?

А я ответила лишь:

– У меня задержка.

– Ты паникуешь раньше времени, – сказала мне Кэролайн, когда я рассказала ей, а Тэл сказал:

– Не принимай никаких решений, не посоветовавшись со мной.

Трис же схватила меня за руку и сказала:

– Пошли.

Именно Трис знала, на какой именно автобус нужно сесть в Джерси, чтобы добраться до ближайшей аптеки, а не уехать в центр. Именно Трис подождала у дверей туалета в Starbucks, пока я делала тест. Именно Трис потом пихнула меня в грудь и сказала:

– В следующий раз будь осторожней, потаскушка.

Именно Трис потом стояла в очереди за фраппучино для меня – спиной ко мне, зная, что я не хочу, чтобы она увидела мои слезы. Но я понимаю, что мы на самом деле не нравимся друг другу, хотя и знаем друг друга с начальной школы и у нас общее прошлое, общее детство. И я знаю, что она – лживая изменщица. Как она вообще могла поступить так с этим парнем? Но в то же время я чувствую, что есть некие правила, некий кодекс, которому я должна подчиняться и не ступать на неизведанную, опасную территорию с тем, кого она отвергла, – так, может, поэтому Ник и стал внезапно так холоден?

Песня The Smiths кончается, со стороны туалета раздаются редкие аплодисменты. Та официантка с кроличьими ушками отреагировала на настоятельный зов природы, заставивший женщин выстроиться в длинную очередь у двери занятого туалета, и открыла ее ключом, который висел на цепочке у нее на шее. Несмотря на тусклый свет, сквозь занавеси из бус, отделяющие туалеты от клуба, ясно видно, что за ними скрывается Хантер, которого обнимает солист из группы Ника – кажется, его зовут Дэв. Они стоят, прислонившись к красной стене, соединившись в глубоком, как слияние душ, поцелуе, увидев который, можно ощутить лишь вспышку глубочайшей зависти.

Наконец Ник снова улыбается, и мое сердце едва не выпрыгивает из груди.

– Это же наш Дэв!

Их губы разделяются, Дэв смахивает прядь волос с лица Хантера и крутит ее между пальцами. Другой рукой он приветственно машет уставшим ждать дамам.

Я замечаю:

– Блин, даже отсюда видно, как он улыбается.

– Именно из-за Дэва в нашей группе нет барабанщика.

– Почему? – Разговор снова ожил. Спасибо, Дэв, жеребец ты этакий, спасибо.

– У нас был великолепный барабанщик. Просто убойно играл. А потом Дэв «совратил» его. Тот парень даже не догадывался, что предпочитает мальчиков, до того как…

– О, он знал.

Потому что они всегда знают, признают они это или нет.

Ник пожимает плечами.

– Возможно. Но Дэв это выявил. И как только дверь шкафа распахнулась, бедный парень захотел найти себе возлюбленного. А Дэв же просто хотел кого-то завоевать. Особенно человека, который был лучшим бегуном среди старшеклассников во всей Америке.

– Дэв – такой распутник?

– Уж он такой.

Теперь Дэв тащит Хантера за руку, и они пробираются сквозь толпу. Своим представлением они заслужили места на двух вожделенных барных стульях у стойки. Они принимают этот дар, волокут стулья к нашему столу и устраиваются рядом.

– Отличное выступление, – сообщаю я Дэву.

– Правда? – смеется Дэв. Он выглядит как дитя любви звезды болливудских фильмов и нынешнего аналога Адама Броди. Не могу осуждать ни Хантера, ни барабанщика M.I.A. Дэв – очаровашка, и впечатление не портит даже выцветшая и драная футболка с надписью: «Lodi Track & Field», которую он носит.

Оживленное воодушевление Дэва – полная противоположность настрою Ника.

– ЧЕРТ! Ты слышал о представлении? Where is Fluffy! WHERE IS FLUFFY, черт их подери!

Он стучит пальцами по столу, изображая игру на барабане. Ник смотрит на меня, подняв брови, и понимающе улыбается. На мгновение меня охватывает надежда, что перерыв окончен и мы, возможно, вернемся к игре.

А потом наш рефери скользит к нашему столу, словно королева красоты, и обращается к Нику, словно он(а) и он – из одного студенческого сообщества.

– Девочка моя, помоги мне, пожалуйста, кое с чем на сцене, а?

Ник вскакивает на ноги, словно все это время только и ждал, пока Тони его спасет. Что ж, может, он поделится с ним каким-нибудь эликсиром, оживит его и вернет мне.