– Время я трачу лишь на свою семью, Марк, – отзеркаливает его тон дядя Алим. – И не стоит ревновать меня к Ауроре. Эта девочка и правда много значит для меня. Но ты был и будешь моим сыном всегда. Она не займёт твоего места.

– Пффф! Ты о чём? Я ревную тебя? К ней? – прыскает от смеха, наигранно рассмеявшись. – Ты смешон, отец! Не знаю даже, что смешнее: то, что ты сказал, или то, что притащил свою Аурору на работу. Думаешь, такой девушке, как она, понравится смотреть на офисных планктонов? Рабочие кабинеты? Или ты пришёл показать свою значимость в бизнесе?

– К слову, о работе, – дядя Алим включает деловой тон, игнорируя непонятные намёки Лапочки. – С сегодняшнего дня Аурора – твоя помощница, – ошарашивает его одной фразой, погружая сына в состояние прострации и недоумения.

По очереди смотрю то на дядю Алима, то на Марка Лапочку и пытаюсь хоть какое-то изменение уловить. Но они как статуи застыли и смотрят на друг друга. Бывший муж моей тёти с безразличием и одновременно властью, а его сын с шоком и задумчивостью. Даже не моргает.

– Ты спятил?! – спрашивает Марк, придя в себя после долгой молчаливой и шокированной паузы. – Я понимаю, квартиру там ей дать служебную, но работу в компании? У тебя всё в порядке с головой, пап? Доверять постороннему человеку настолько личную информацию о наших делах? А что, если она шпионка и сольёт всё конкурентам? Что, если её специально к тебе подослали? Вначале ко мне, а потом к тебе? Или наоборот?

– Аурора не посторонний человек, – вступается за меня Лапин-старший, стукнув по столу. – Она племянница моего знакомого из Франции. И девочка сейчас находится в беде. Поэтому я вызвался ей помочь, потому что такое правило нашей огромной семьи! Помогать тем, кто в этом нуждается. А ты, как мой сын, должен мне в этом помочь

– Я ничего тебе не должен, как и ты мне! – рычит сквозь зубы Марк, скрипя ими же. – Ты бы никогда не узнал обо мне, если не Мириам. Так что… хоть я и полюбил тебя, отец, но гнуться и ломаться под тебя я не буду. Не такой я человек.

– Да знаю я, – Алим откидывается на спинку кресла. – Но Аурора будет работать с тобой, сынок. Она разбирается в моде и во всех тонкостях нашего бизнеса ещё с момента, когда я даже не был знаком с Мириам. Я доверяю ей. И ты можешь ей довериться. Она научит тебя руководить бизнесом так, чтобы ты сам понимал, что делаешь.

– Ты и Розали доверял. И чем это закончилось? – с вызовом спрашивает, наклонившись к нему. – Тебе напомнить или сам вспомнишь? Чем обернулось твоё доверие, отец? Тем, что она подставила Мириам и меня. Тем, что вместо тебя Мириам в роддом отвёз я? И ещё тем, что чуть тройняшек не убила, толкнув твою жену с лестницы? Какой вариант доверия тебе больше по душе?

– Толкнув с лестницы? – переспрашиваю, не веря в то, что слышу.

Тётя была врединой и той ещё заразой, но чтобы толкнуть человека с лестницы?! Не верю я в такое. Ну не совсем же она изверг

Хотя… её одержимая любовь к дяде Алиму могла её толкнуть на такое. Но тогда это уже не одержимость, а безумие, от которого ей надо лечиться. И держаться от людей подальше.

А может, она этого не делала?

Жаль, что я не могу спросить у неё сама. Мне бы она честно ответила, потому что любила больше всех на свете. И никогда не врала. Я знала о её помешанностях и даже пыталась их сгладить кое-как.

Только вот тётя не берёт трубку, когда я звоню, ещё с момента, как мама против неё в суде выступила.

Но меня ведь там не было. Почему она и на меня обиделась? Почему не хочет со мной общаться? Думает, я такая же, как мама и предам её? Предам любимого человека? Нет!

– Да, толкнула, – отвечает мне Лапочка. – Она была ещё той сукой. Жаль, что я не могу до неё добраться и задушить собственными руками. Заставить её сожалеть о каждом разе, когда судьба прямо или косвенно сводила наши жизни в одной точке.

– Ты… ты её так ненавидишь… – тяну, отведя взгляд, на минуту поймав намёк дяди Алима в глазах. Он говорит мне не спрашивать, не знать. Но уже поздно. Поздно что-либо менять.

– Ещё бы не ненавидел! – хмыкает, сжав ручку и почти что сломав её. – Розали убила мою мать.

– Чего?!

Аурора

– Говорю, что бывшая жёнушка моего отца убила мою мать, – повторяет Марк, сжав кулаки. – Бывшая полоумная змея, которую я бы убил своими руками, была помешана на моём папочке и устраняла всех конкуренток. За это я ей всех адских мук желаю. Но в особенности после того, как она избежала наказания в суде.

– Я… я… – хочу соврать что-то и сбежать, но слова произнести не могу.

Ведь я помню рассказ мамы, и она мне говорила о том, что тётю подозревали и в убийстве, но не доказали. Я думала, это ложь, но сейчас… всё становится на места, и от этого ужасно на душе.

Горько, что сумасшествие Розали дошло до такой степени. Не хочется в такое верить, но… почему-то же мама пошла против неё. Зачем-то же мама сказала об убийстве. Она не считала это ложью, в отличие от меня. И сейчас, когда я слышу это из уст сына погибшей женщины, хоть и с трудом и болью, но я… Я верю ему.

А зачем Марку врать?

– Аурора, – предупредительно тянет дядя Алим, покачав головой, глядя на меня. – Не надо.

– Я… Я должна идти, – произношу и, развернувшись, убегаю из кабинета. Чуть не сбиваю секретаря Марка, но женщина, словно привыкнув к бегам по коридору, успевает отскочить в последнюю секунду. При этом сохранить невозмутимое лицо

Бегу по коридору в туалет, который заприметила ещё по пути сюда. Врываюсь туда, напугав какую-то женщину. Извинившись, прохожу к раковине и плескаю себе водой в лицо, чтобы прийти в себя. Мне это никогда не помогало, но другого варианта привести себя в чувства сейчас нет. Мне нужна встряска! Иначе разревусь.

Этого просто не может быть! Просто невозможно!

Почему меня так много связывает с мужчиной, с которым я только пару дней назад встретилась и влюбилась? Почему столько «против» против моих отношений с Лапочкой?

Почему вообще всё так? Почему я должна стоять сейчас и плакать в туалете оттого,