Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лайма, умяв двух с половиной килограммовый пакет корма, без зазрения совести потянулась к банкам из-под консервов и облизала их вместо хозяйки.
— Эй! — возмутилась Шпилька. — Я сама хотела так сделать!
Покатала в ладони горошину — её тоже стоило бы употребить, но ни уксуса, ни, тем более, соды под рукой не было. Ладно, может, утром удастся найти нужные ингредиенты на кухне.
С этой мыслью Шпилька завалилась спать. Свернулась клубочком внутри спальника, положив рядом с собой пистолет. Закрыла глаза, наслаждаясь мягкостью матраса… и тут же открыла.
В окно вовсю светило солнце, успевшее довольно-таки высоко подняться над горизонтом. На ветке дерева, росшего рядом с домом, чирикал воробей.
Шпилька огляделась в попытке понять, что её встревожило. Вроде бы всё спокойно: дверь заперта, придвинутый к ней комод стоит, как она его поставила, никакие зомби не бросаются на неё с урчанием. Выпростала из спальника руку, потянулась к Лайме…
Собаки на кровати не оказалось. Холодея, Шпилька вскочила… и облегчённо выдохнула, увидев овчарку стоящей передними лапами на подоконнике.
— Что там? — шёпотом спросила Шпилька.
Собака, не отрывая взгляда от того, что происходило за окном, тихо зарычала.
Шпилька выпуталась из спальника и, пригнувшись, подошла к окну. Выглянула.
Весь двор и дорога за низеньким заборчиком были заполнены заражёнными. Одни стояли, с отрешённым видом раскачиваясь с пятки на носок. Другие бесцельно бродили вокруг. Третьи только ползали.
Были и те, кому хватило ума сообразить, что вкуснятина прячется в доме — они шарили руками по стенам и даже пытались повернуть дверную ручку.
Радость от того, что Шпилька додумалась запереть дверь, была недолгой. Это препятствие защитит её только от низших заражённых. Заявись сюда тварь вроде топтуна или вчерашнего рубера — и всё будет кончено.
Только интересно, как зомбаки догадались, что Шпилька спряталась именно в этом доме? По запаху, что ли? Или… они искали не её?
Шпилька покосилась на овчарку.
— Лайма, дай лапу.
Собака выполнила команду беспрекословно.
Всю лапу покрывала засохшая кровь. Раны не было, хотя Шпилька помнила жалобный визг, раздавшийся вчера из микроавтобуса, и ярко-красные следы, которые оставляла Лайма. Конечно, перед сном Шпилька поделилась с овчаркой живчиком, но чтоб настолько быстро всё зажило. Хотя…
Прислушавшись к себе, Шпилька поняла, что дело и впрямь в пойле из спорана. Ей вчера тоже неслабо досталось, и пусть серьёзных ран нет, но ссадины и гематомы должны бы быть по всему телу. И болеть. Не говоря уж о голове, которой она не один раз приложилась ко всяким разным твёрдым предметам и поверхностям.
Вопреки всему, ни болевых ощущений, ни признаков сотрясения мозга не было. Шпилька чувствовала себя абсолютно здоровой и бодрой, как будто последние пару дней отдыхала и нежилась в каком-нибудь СПА, а не дралась с зомбаками.
Ладно, как бы оно ни было, причина, по которой за ночь возле дома собралась целая толпа заражённых — ясна.
— Пора валить отсюда, — сказала Шпилька овчарке. — Пока кто посерьёзнее на запах твоей крови не прибежал.
Но немедленно срываться с места она не стала. Проверила всё оружие, добила патронов в магазины, убрала в заметно полегчавший после ужина рюкзак спальник — ещё пригодится. Глотнула живчика и напоила им собаку. И только после этого решительно отодвинула комод, которым подпёрла дверь в комнату.
Выходить прямо в толпу голодных зомби Шпилька, разумеется, не собиралась — зачем, если есть найденный ещё вчера чёрный ход? К тому же, сваливать лучше по-тихому, без пальбы и прочих шумных мероприятий, привлекающих ненужное внимание.
По заднему двору уныло бродили двое заражённых. Один выглядел вполне прилично, его выдавала только грязь на костюме да характерные подёргивающиеся движения. Второй явно провёл в Улье не так уж мало времени — из одежды на нём осталась только рваная рубашка. Его Шпилька зарубила первым. Второго можно было бы и вовсе не трогать, но ведь заурчит сейчас, гад такой.
Брезгливо вытерев мачете о костюм медляка, Шпилька огляделась. Участок с задней стороны дома был небольшим. Зато забор, его огораживающий, возвышался аж на два метра. Это было бы печально, но кто-то большой, сильный и не умеющий пользоваться калитками, уже заходил в гости, оставив после себя недоеденный труп в дальнем углу и дыру в заборе.
Шпилька едва не бегом рванула в пролом — и тут же растянулась на земле, налетев на спрятанную в траве растяжку. В голове взорвался фейерверк.
— Ты гля, Сыч, чо у нас тут за цаца! Я думал, тут честный рейдер рапана завалил, а получается, баба, что ли?
Борясь с ускользающим в темноту сознанием, Шпилька повернула голову и скосила глаза на говорящего. М-да уж, видок такой же лихой, что и у вчерашнего мужика, как бы не из одной банды оказались.
Хорошо ещё, что Лайма опять куда-то запропастилась. Умная собака, слишком умная для животного. Шпилька отчего-то была уверена, что овчарка просто затаилась и, как и всегда, появится в самый необходимый момент.
Только непонятно, что она сможет сделать против до зубов вооружённых муров, которых тут минимум двое. А скорее всего — больше.
— А может, это она Банщика и завалила? Ну, чтоб рапан на него отвлёкся? — подтвердил подозрения говоривший. — Стволами вся увешана. Эй, баба, а ну признавайся, ты кореша моего грохнула?
— Баба тупая твой кореш, — неожиданно для самой себя выдала Шпилька, подражая бандитской манере разговора. — Как баба и попался заражённому.
А что ещё ей оставалось делать в нынешней ситуации? Слабым в Улье не место. Слабые слишком быстро умирают, и не только от рук заражённых. Так что надо учиться выстаивать. В том числе против тех, кто по всем законам биологии сильнее физически и психологически.
Её отвагу оценили по достоинству.
— Ах ты су… — резкий удар по скуле, и Шпилька вырубилась, так и не услышав окончание фразы.
Глава 7
О пользе водных процедур
Пробуждение было не из приятных. После знакомства с прикладом дико болела скула, затекли связанные за спиной руки. Во рту сухо, как в Сахаре, и, кажется, на зубах будто песок скрепит. Ну, не песок, конечно, а скорее эмаль, но звук очень похож.
Шпилька лежала, уткнувшись лицом в землю, и пыталась оценить ситуацию, в которой оказалась. Из хорошего было только то, что
