Взгляд Уитни, казалось, прожигал в нем дыру.

— У вас есть тридцать секунд на то, чтобы вся информация оказалась у меня на столе. В противном случае произойдет вот что: мы с присутствующими здесь главами отделов и агентами ФБР созовем совместную пресс-конференцию, на которой я расскажу журналистам не просто о том, что Айзек Макквин взял и банально вышел через дверь вашей тюрьмы, убив медбрата. Я им расскажу, что вы в течение без малого суток считали себя вправе утаивать информацию о его побеге от Департамента полиции и безопасности Нью-Йорка. Что за это время Макквин изнасиловал женщину, а ее партнера избил. Я предоставлю им красочное описание этого происшествия.

— Майор…

— Молчать! Я не закончил. Далее я сообщу им, что вы еще на целые сутки задержали передачу департаменту и ФБР жизненно важной информации по этому делу и что в данный момент нами рассматривается возможность возбуждения против вас уголовного дела по факту препятствования отправлению правосудия. Затем я попрошу лейтенанта Даллас освежить в памяти слушателей, что именно она обнаружила в квартире Айзека Макквина после его задержания двенадцать лет назад. И если после этого толпа вас не линчует, я буду весьма удивлен.

Уитни сделал небольшую паузу и отчеканил:

— Я хочу, чтобы у меня на столе оказалось все, чтоу вас есть, включая предварительные отчеты и результаты вашего внутреннего расследования. Прямо сейчас.

Гринлиф умоляюще взглянул на своего адвоката.

— У вас тридцать секунд, — повторил Уитни. — Не советую повторно испытывать мое терпение.

Гринлиф открыл портфель.

— Разрешите обратиться, — заговорил он с горечью в голосе.

— Не разрешаю. Папку на стол и выметайтесь. Оба. И — да, Гринлиф, если какой-либо части запрошенной нами необходимой информации в этой папке будет недоставать, услуги адвоката вам понадобятся. Как и вашему начальнику. Можете так ему и передать.

Спринг положила перед Уитни папку с дисками. Гринлиф открыл рот, чтобы еще что-то сказать, но она молча покачала головой, развернулась и зацокала модными туфлями к выходу. Гринлиф поспешил вслед за нею.

В кабинете воцарилась абсолютная тишина.

На протяжении всего показательного избиения агент Лоуренс стоял молча и не шевелился. Ева подумала, что он напоминает ей вождя какого-нибудь африканского племени: точеные черты, непреклонное и бесстрастное выражение лица.

Но теперь поперек всех этих черт расползалась широченная ухмылка.

— Это, конечно, будет неуместно, — заметил он, — но я готов вам аплодировать. Один вопрос, майор: вы и правда пошли бы на это? Обратились бы к журналистам?

— Лейтенант Даллас, — возгласил Уитни, — а вы как считаете? Пошел бы?

— Сэр, вы скрепя сердце дали им даже больше времени, чем необходимо. Они не выказали ни малейшего беспокойства по поводу того, что невинные люди находятся в опасности или даже что убит один из их сотрудников. Решили, что все будут плясать под их дудку, и наглядно продемонстрировали это, опоздав на совещание и продолжая задерживать передачу нам результатов их расследования. При необходимости вы пошли бы к журналистам и скормили бы им директорат «Райкерс» со всеми потрохами. А теперь, полагаю, вы задействуете все доступные вам средства и связи, чтобы Гринлиф со своим адвокатом и их начальник заодно были сняты со своих постов. Я так предполагаю, сэр.

— Лейтенант Даллас только что продемонстрировала вам, почему она по праву считается одним из самых ценных сотрудников департамента. Она с одинаковой точностью умеет наблюдать, делать выводыи докладывать.

* * *

Вернувшись к себе в отдел с копией файлов, Ева, проходя по «загону», жестом приказала Пибоди следовать за ней.

— Ну как все прошло? — спросила та. — Что-то вы долго там совещались, я уж забеспокоилась.

— Эти сволочи из «Райкерс» заставили всех ждать, пытались опять продинамить нас с документами. Уитни их на суши порезал, что твой японец. Просто не отвести глаз. С федералами нам, похоже, повезло — на полных засранцев не похожи. Хотя, по мне, они не туда копают. Туссо из ОПБП расставил людей в любимых местах Макквина. А теперь лучше сядь.

— Ой-ой.

— У меня уже есть список имен, кто с кем связан, и план действий. Откуда — не скажу.

— Ладно, — пожала плечами Пибоди.

— Официально я это все получила по обычным каналам. Ну, может быть, самую малость схитрила. Все, что под эту легенду подходило, я уже передала Туссо и федералам. Федералы возьмутся за одного из охранников, у него рыльце в пушку. Мы берем консультанта по наркозависимости, он тоже замазан. Уверена, потому что мы проверили список посетителей Макквина на кандидатов в напарницы, и с несколькими из них этот Стиббл встречался. Наиболее вероятных четыре. Одна из них в Нью-Йорке. С ней мы тоже побеседуем.

Пибоди присвистнула.

— Времени с этим совещанием, конечно, потеряли немало, но мы выступим натурально, в хорошем смысле с места в карьер, — заметила она.

— Все равно Макквин на шаг впереди. У него почти два дня форы. Охранник — просто пешка. С пристрастием к азартным играм и — федералы и сами это скоро откопают! — не слишком глубоко запрятанным банковским счетом, куда он последние несколько лет каждый месяц клал по две штуки. Макквин наверняка знал, что мы это отследим и охранника арестуем, так что вряд ли мы узнаем от него что-либо ценное.

— И поэтому его ты отдала федералам.

— Допросить его все равно нужно. Мало ли, вдруг он что-то все-таки знает. Но я ставлю на Стиббла. В планы свои Макквин его, конечно, не посвящал — по крайней мере в подробности, — но с кем именно тот скорешился, он должен знать или догадываться. К той бабе нам по пути, так что начнем с нее. От тебя требуется, пока мы едем, проанализировать и прогнать через комп все, что мы получили из «Райкерс». Все, что делаешь, сразу заноси в отчет. Ну, поехали.

— А как мы это все координируем с Туссо и федералами? — спросила Пибоди, запрыгивая вслед за Евой на эскалатор.

— Каждый сам по себе. Кто что найдет — общее. Ежедневные совещания. Пока все по-честному. Хотя… найди мне личные дела этих федералов. Элва Никос и Скотт Лоуренс. Просто чтоб знать, с кем мы имеем дело.

— Кого из наших возьмешь?

— Сначала поговорим с этими двумя подозреваемыми, потом уже буду собирать команду. Я вчера все обмозговала, — уже в гараже, садясь за руль, сказала Ева. — Была возможность прогнать вероятности по тому, что у нас есть. Все указывает на то, что Макквин пока еще в городе, что он будет искать жертв в Нью-Йорке, стараться ввязать меня в расследование.

— Логично.

— Не думаю. Оставаться в Нью-Йорке глупо, а он не глуп. Да, один раз он уже изменил своей привычке, а значит, наверняка изменит еще. Но я здесь уже двенадцать лет. Это теперь моя территория. Он хочет помериться со мной силами, это ожидаемо. Но с какой стати делать это на моей территории? Он может метнуться куда угодно.