class="p1">— Мне немного сложно с этими твоими именами. Просто… Можно… Можно нам поговорить? Мне очень нужно это… — она повременила несколько мгновений, а потом все же решилась назвать мое имя, — Игнат.

Я задумался. Нащупал в кармане пробирку с иглой. Потом вздохнул. Что ж. Дела семейные лучше решать быстро, здесь и сейчас. Сплоченный дом — вот залог благополучия. И как сказал один умный маг, имя которого я забыл: дом, разделившийся внутри себя, не устоит. Мне не нужно было этого разделения.

— Пойдем в шатер. Поболтаем там.

— Я бы… я бы хотела на свежем воздухе, — девушка посмотрела на меня очень жалобно, — я очень волнуюсь. А ты помнишь, что бывает, когда я волнуюсь. Мне лучше на свежем воздухе, — растеренно повторила она.

— Хорошо, — я пошел к девушке, — я видел тут одно местечко, которое точно тебе понравится.

На границе дуэльного городка стояли лавочки. Мы заняли одну, под большим раскидистым абрикосом, который вымахал прямо в поле. Граница света окрашивала траву в темно-зеленое. За ней, поле казалось черным. Дальше, совсем вдалеке виднелась темная стена начинающегося там леса. Небо синело над ней.

— Ну? Что молчишь? — улыбнулся я.

— У-у-у-ух, — девушка выдохнула, — ищу слова.

Я не торопил и дал ей помолчать. Потом, Вика, наконец сказала:

— Я долго думала обо всем этом. О том, что ты, на самом деле не Игнат. Что ты другой человек.

— И что?

— Стас принял это, — она серьезно посмотрела на меня, — он рассказывал, что, конечно, скучает по брату и скорбит. Чувствует себя плохо, оттого, что его больше нет.

— Это вполне понятно, — начал я добродушно, — и естественно. Я уже говорил вам, что думаю по этому поводу. Еще тогда, в машине. Когда мы ехали к арене. Не хотел бы повторять.

— Да мы все помним, — поджала девушка губы и опустила глаза. Стала рассматривать свои кроссовки, — и все же, Стас считает, что ты не виноват. Ты же не выбирал, в какое тело попасть. Ты помог ему разобраться с теми хулиганами и научил, как постоять за себя. Ты спас его тогда, на речке, — она посмотрела на меня, и мы встретились взглядами, — дважды. От взрыва проводника тоже.

— Вот поганец, — засмеялся я, — не умеет держать язык за зубами.

— Он держит, — на удивление, Вика тоже засмеялась, — обычно. Но он решился рассказать мне, почему он считает тебя хорошим. Я хочу сказать, — посерьезнела Вика, — что я тоже считаю. Я буду держаться тебя, Игнат, буду держаться, как главы дома Орловских. Потому что ты много сделал для нас и не бросил. А мог бы просто уйти и не брать на себя все эти проблемы.

— Это важные слова, — посерьезнел я и сдержанно кивнул, — рад, что ты сама к этому пришла.

— Но мне нужно время, чтобы привыкнуть. Чтобы оплакать брата. И разреши мне называть тебя Игнатом. Так мне будет проще.

— Разрешаю, — улыбнулся я.

Забавно, но в этот момент Вика выглядела на удивление спокойной. Мне показалось, что я не видел ее такой ни разу, с того момента, как познакомился с моей новой сестрой.

Мы посидели на лавочке еще немного. Посмеялись и поболтали о всякой ерунде, как настоящие брат с сестрой. Потом же, наконец собрались уходить. В шатре меня ждала черная книга.

Пройдя по узкой тропинке, ведущей к шатрам, нам встретилась неожиданная компания. Да такая неожиданная, что я нахмурился.

— Встань за мной, — посмотрел я на обеспокоенную Вику. Девушка без разговоров кивнула и спряталась мне за спину.

К нам приближался Михаил Сикорский. Шел он не один, а в сопровождении четырех своих друзей. Двух из них: длинного и низкорослого качка я уже знал. А вот оставшихся двоих — нет.

Один из них коротко стриженный высокий парень. Военная выправка выдавала в нем офицера. Это не скрывали даже мешковатые брюки карго и белая футболка. Другой незнакомец имел худощавое тело и тонкие, но агрессивные черты лица. Свет фонарей и ночная тень делали своей игрой черты парня еще острее. Он походил на хищную птицу.

Все пятеро преградили мне путь. Сикорский смотрел внимательно и хмуро, остальные — как-то недоуменно. Во всяком случае, уверенности в их лицах не было, и я догадывался почему.

— Не спится? — холодно проговорил я.

— Орловский, — зашипел Сикорский, — ты дрался нечестно! Твоя звериная магия! Это против правил!

— Я, пожалуй, — осмотрев всю группу хмурым взглядом, проговорил я, — это даже комментировать не буду. Настолько жалко ты звучишь, Миша.

Сикорский скрипнул зубами. Парни за его спиной, особенно двое новеньких, стали растерянно переглядываться.

— Нет, — упрямился тот, — это был нечестный бой! Никто никогда не пользовался этой звериной магией! Я такого не ожидал!

— Может, тебе, — хохотнул я, — надо было представить список заклинаний, в четкой последовательности, чтобы ты знал, чем я собираюсь драться? У меня нет времени на разговоры. С дороги.

Я решительно пошел вперед и Сикорский заколебался. Некоторое время он пытался бороться с собой и не дать мне пройти, но потом попятился. Разошлась и вся его группа поддержки. Мы с Викой свободно прошли.

— Пусть дуэль состоялась! Но дуэль чести, — не унимаясь, он кричал мне в спину, — прошла неправильно! Я не буду переписывать свой бизнес на тебя!

— Ах, — я даже обернулся, — дело, значит, не в чести, а в том, что тебе жаль свое имущество. Напомнить, кто настоял на том, чтобы дуэль велась с условием передачи недвижимости?

Сикорский открыл было рот, но не нашел слов.

— Уймись, мальчик, — сурово сказал я, — умей достойно проигрывать. Иначе, — посмотрел на него исподлобья, — станешь позором своего дома.

— Что?! Что ты сказал?! Я… я… — Мне показалось, что он снова вызовет меня на дуэль, но Сикорский не решился, — Это не справедливо! — Разрывался он криком за моей спиной.

Мы пошли к шатру. Краем глаза я видел, как Вика испуганно морщится от его криков.

— Не обращай внимания, — бросил я, — он щас заткнется.

— Почему вы молчали?! — напал он на своих дружков, — для чего я взял вас с собой?!

— Так это был Игнат Орловский, — начал, кого-то из ребят,