— Друга, говоришь? — он сплюнул себе под ноги. — От ваших друзей уже тошнит, образины. Вам уже, придуркам, сто раз говорили, что никто вас здесь не ждет, в натуре. А они все едут и едут.

— У меня у сестры свадьба, — Амиран обиженно надул губы.

— И сестра тут твоя на хер никому не нужна. Нам хоть свадьба, хоть поминки, в натуре… Скажи, Женек?

— Угу, — кивнул его товарищ.

Кулаки Даура невольно сжались, а кровь прилила к лицу. Он не понимал, как может Амиран терпеть такое по отношению к себе. Эти двое парней, хоть и были крепкими, не вызывали у Даура никакого страха. Он считал, что при желании сумеет справиться с ними. Он уже собирался было включиться в дискуссию, но Амиран, словно почувствовав его настрой, повернулся к Дауру и сдвинул брови к переносице. Дескать, не лезь. Затем снова обратил взгляд на наглецов и глуповато улыбнулся.

— Не поминки. Только свадьба. У сестры…

— Во придурок, — парень с брелоком в руках громко расхохотался. — Ладно, чудило, мы дадим вам пять минут, чтобы дождаться черножопого друга. Придет — уедете втроем. Не придет — все равно мотайте отсюда на хер. Иначе дришпак ваш долбаный задом наперед вывернем. Вместе с вами. Все ясно?

— Ясно, да, — Амиран закивал головой.

Оба парня, удовлетворенные исходом переговоров, вернулись к своей машине. Амиран с улыбкой повернулся к Дауру.

— Это место — одно из самых хлебных в Москве, но сюда лучше не соваться. Убить могут. Видал, да? Но при некоторой доле смекалки… — «бомбила» постучал себя пальцем по лбу. — В общем, у нас есть теперь пять минут. За это время может появиться какой-нибудь жирный клиент, и мы его подхватим. Если нет, все равно уедем. Эти ребята не шутят, Даур.

— Но они же шакалы! — молодой человек начал немного остывать, но внутри него все еще клокотала злость. — Как же ты?..

— Шакалы, — не стал спорить Амиран. — Но это их территория.

— Как это «их территория»? Они что, ее купили?

— Не сомневайся. Именно купили. Таких точек в Москве много, и за них постоянно идет борьба, — объясняя своему новому товарищу прописные истины, Амиран не забывал зорко поглядывать по сторонам, выискивая в толпе потенциальных клиентов. — Бывшая Комсомольская площадь, Курский вокзал, Павелецкий, Белорусский… Все аэропорты и конечные станции московского метро к ним тоже относятся. Плюс строительные и продуктовые рынки, а в ночное время популярные рестораны и казино. Элита работает на «Шарике»…

— Что такое «Шарик»? — Даур смотрел только на иномарку, в которой скрылись два амбала-славянина.

— «Шереметьево-2», — пояснил Амиран. — Я в Москве уже с две тысячи третьего года и слышал, как в две тысячи пятом за территорию, прилегающую к «Шереметьево», разгорелась самая настоящая битва. Не хуже, чем наш сепаратистский мятеж в девяносто втором, да? Между собой воевали несколько таксомоторных компаний и, конечно, «бомбилы». С обеих сторон использовалось огнестрельное оружие, домкраты, бейсбольные биты… Тогда за этот кусок убили директора «Москэба». А еще раньше застрелили двух руководителей лобненского такси, имевших свои стоянки у «Шереметьево-2». Хотя подозреваю, тебе это ни о чем не говорит. Верно?

— Верно, — подтвердил Даур.

— Ничего, разберешься. Со временем. И тогда поймешь, о чем я сейчас говорил.

— Может, и пойму, — насупился Даур. — Только я одного не понимаю, Амиран. Москва ведь большая. И людей всегда больше, чем такси! Неужели договориться нельзя?

— Можно. Договориться всегда можно, — ответил Амиран. — Но только за деньги. Понимаешь, тут «фильтры» стоят, которые заряжают в три раза больше реальной цены. И если ты будешь сбивать цену — будут неприятности. А хочешь к ним под крыло — плати. Пятихатку. То есть пять сотен. Ментам в руки. Это их точка. Но менты кавказцев не берут. Боятся… И не доверяют, конечно.

Амиран замолчал. Его взгляд сфокусировался на невысоком сутулом мужчине в маленьких круглых очках. Держа в обеих руках по чемодану и не имея возможности «голосовать», он оглядывался в поисках свободной машины такси. Амиран поднял руку и слегка махнул мужчине, привлекая его внимание. Тот заметил этот жест, но, к счастью, его не заметили громилы из иномарки.

Мужчина оказался понятливым. Увидев за рулем «шестерки» водителя восточных кровей, он сразу сообразил, что можно сэкономить. И решительно двинулся через дорогу к автомобилю Амирана. Даур перегнулся через сиденье и гостеприимно распахнул заднюю дверцу. Мужчина забрался в салон.

Из отведенного местной братвой пятиминутного лимита оставалось еще секунд сорок.

— Уложились, — шепнул Амиран Дауру и счастливо улыбнулся. — Я же тебе говорил, брат. Смекалка! Она в нашем деле не лишняя.

* * *

— Это наша точка, — по щекам Амирана обильно катился пот. Чувствовалось, что к четырем часам дня он уже основательно измотан. Бессонные ночи давали о себе знать.

«Шестерка» остановилась неподалеку от супермаркета у станции метро «Новогиреево». Амиран выбрался из салона и размял слегка затекшие ноги. Даур счел за благо последовать примеру земляка.

— А почему именно эта? — спросил он, оглядываясь по сторонам.

— Этого я знать не могу, — Амиран запустил руку в нагрудный карман рубашки и достал из него несколько смятых купюр. Разгладил. — Гурам договорился. Таких у него по городу штуки четыре. Хотя и здесь надо вести себя аккуратно. Иногда ментовские облавы случаются. А у них такса, как и везде. Я тебе уже говорил. Пятьсот рублей. Платишь — и тебя отпускают. Только на пятьсот рублей беднее. А это уже невыкрутка. Понял? Приходится мчаться к той общаге у пединститута или еще в какое-нибудь гнилое местечко.

— Почему же они берут пятьсот рублей, если Гурам договорился? — очередной наивный вопрос сорвался с уст Даура.

Амиран, к этому моменту успевший пересчитать больше половины заработанных им к этому моменту денег, оторвался от своего занятия и посмотрел на Даура как на полного идиота. Молодому человеку этот взгляд не очень понравился.

— Почему? — переспросил Амиран. — Да потому что для них Гурам — никто. И ты для них никто. И я. Им плевать, кто там с кем договорился. Не нравится — вали обратно к себе в Абхазию. Или мирись. Гурам мирится. Но он не в убытке. Эти пятьсот рублей не с него же снимают, а с нас. На ежедневный план это никак не влияет. Запишут в долг. И отдавать все равно придется.

— Так с ним поговорить надо, — выдвинул предложение Даур. — Объяснить, что и как.

— Думаешь, он не знает?

— И что? Неужели Гурам станет обкрадывать своего брата, апсуа?

Амиран не удержался от саркастического смешка.

— Апсуа! Ты в своем уме, Даур? Нет тут никаких апсуа. Это Москва. Тут есть только мы и наши братья славяне, которые на самом деле совсем нам не братья.

— Как так?

— Э-э! — Амиран махнул рукой с зажатыми в них купюрами. — Что с тобой говорить? Поработаешь с мое, сам все на собственной шкуре почувствуешь. Слушай, я сбился из-за тебя! Теперь сначала считать придется.